В отличие от путницы16, у которой было две тени и один паспорт, считавшийся на Востоке западным, а на Западе восточным и по этой причине вызывавший подозрение и там, и там, у него была одна тень и два паспорта: восточный и западный.
Однако жизни это не облегчало, ибо человек с двумя паспортами вызывает больше подозрений, нежели путница с одним, пускай даже чужим.
К тому же Восток и Запад настолько похожи, что легко ошибиться, показав на Западе восточный паспорт, а на Востоке западный.
Было 20-ое июня и было двадцать минут первого, когда Оленька стояла в манипуляционной и через окно смотрела вслед двум пациентам, которых она только что выписала. Хотя, будь на то ее воля, с этим она бы повременила.
Двое парней неспешно подошли к выходу. Заранее предупрежденные охранники молча распахнули перед ними ворота в этот безумный, безумный, безумный мир…
Теперь, хотя Оленьке и открывался прекрасный вид на часть дороги за воротами, выписанных пациентов она уже не видела. Скорее всего потому, что они шли ближе к каменному забору, и он скрывал их фигуры от задумчивых Оленькиных глаз…
…В пространный мыслительный процесс с элементами психоанализа Оленька погрузилась медленно, словно в теплую ванну, и как-то незаметно – уже сказывался опыт.
Свои суждения она начала с того, что весьма опрометчиво отпускать человека, страдающего амнезией, с человеком, склонным к суицидальным поступкам, особенно если последним является Кондратий Сильвестров-Стальский.
Ведь теперь будущее этих двоих молодых людей абсолютно непредсказуемо, а значит теоретически социально опасно – велика вероятность, что от их действий пострадают адекватные представители общества.
Оленька вздохнула и осознала в себе вполне естественное и оправданное, по ее убеждению, чувство раздражения, вызванное решением Леонида Яковлевича выписать этих двух пациентов.
Затем в ней стремительно родилось твердое намерение предотвратить какое-либо их пагубное воздействие на общество и на самих себя, которое, и в это она с каждым мигом верила все больше, неизбежно станет горьким плодом существования под одной крышей двух неблагополучных в психическом плане молодых мужчин, оставленных без внимательного присмотра врачей.
И Оленька решила во что бы то ни стало разыскать друзей, коллег и родственников человека с амнезией и передать его им. Таким образом она разведет этих двоих по разным тропинкам бытия, и от этого общество только облегченно вздохнет.
Оленька нахмурилась и начала анализ собственных мотивационных побуждений на предмет присутствия в них личной заинтересованности – а вдруг, что категорически недопустимо, ею движут чувства к человеку с амнезией?
Несколько минут размышлений успокоили Оленьку. Слава Гиппократу, ничего личного. Однако, как оказалось, и по поводу общества она тоже не беспокоилась. Единственной причиной изменить сложившуюся ситуацию был страх, что ответственность за все антисоциальные действия этих двоих понесет (и донесет ли?) 15-ое отделение и она лично. И даже может случиться такое, что именно она лично первым делом окажется в роли «козла отпущения».
Да, в результате будут виноваты врачи – ведь именно они выпустили двух больных людей. Хотя, кто теперь здоров? Но этот в некоторой степени риторический вопрос вряд ли «отмажет» их всех в случае неприятностей. Начнут принимать меры, надо будет для отчета кого-нибудь уволить. Не Леонида же Яковлевича или Ирэну Арнольдовну… Вот и повесят всех собак на нее – молодого врача без опыта, высокопоставленных родителей и покровителей.
Закончив свои измышления, Оленька непоколебимо и сразу же, чтобы не терять драгоценное время, приступила к воплощению своего плана.
И план ее, как образцовой законопослушной гражданки и ответственного врача, был прост и незатейлив. Она обратилась в милицию, предоставив правоохранительным органам исчерпывающую информацию о человеке с амнезией и не забыв приложить фотографии (в анфас и профиль), которые она лично выбрала из архива видеонаблюдений. Пришлось, конечно, много и пространно объяснять о причинах своего обращения, давя на необходимость побыстрее найти кого-нибудь знающего этого человека с амнезией, чтобы ускорить его излечение или хотя бы передать в чьи-нибудь заботливые руки.
Милиционеры, хотя и без особого энтузиазма, но все же немедленно приступили к розыску, запустив полученные данные в свою поисковую машину. На стендах «Их разыскивает милиция», находящихся возле каждого райотдела милиции и на особо людных автобусных и железнодорожных станциях, в аэропортах страны вывесили фотографии с описанием разыскиваемого. Также дали несколько объявлений по государственных областных радио и телевидению в рубрике «Их разыскивает милиция», проверили по своей криминальной базе. Этим и ограничились. А что еще они могли сделать? Особенно сейчас, когда лето в разгаре и люди в отпусках, а дел, как всегда, невпроворот.
Но Оленьке повезло – дело не перешло в разряд «глухарей», и сравнительно быстро, если учесть то, что некоторых людей активно разыскивают годами, к 10-му числу месяца июля с нею связались сразу три милиционера – два отечественных и один зарубежный (из соседней страны, некогда бывшей республикой-сестрой) – и каждый доложил о том, что с ней желает связаться некое лицо, утверждающее, что причастно к определенным сферам жизни личности, пребывающей в амнезии и в розыске, и попросил предоставить номера контактных телефонов.
Оленька даже растерялась от такого обилия, однако дала свой номер телефона и 11-го июля с утра позвонила Кондратию.