Я словно отключился от всего, кроме движения. Запретил себе думать о чем-то другом. Моя спасительная шпага превратилась в короткую дубинку с гардой, «склон» вел все ниже и ниже, Земля висела за спиной, и где-то там, в центре Москвы, ждала меня Дарина… которой я вновь изменил.
Мерзкая, трусливая мысль вдруг мелькнула в сознании: если Милана погибла, то этот безумный любовный треугольник, в котором я мечусь, исчез.
Нет, только не подумайте, что я этого хотел!
Но – мысль проскочила.
Если бы я верил в Бога, то подумал бы, что человек изначально склонен ко злу. Грехопадение, козни дьявола и всякое такое.
Но Бог и космические пришельцы как-то слабо совместимы, мне кажется.
Люди и без дьявола умеют быть мерзкими. Просто нам удобно перекладывать на других свои грязные мыслишки и делишки.
Я вдруг представил, как отреагировала бы Дарина, услышь она мою мысль о Милане. Да она бы отшатнулась с омерзением, не сомневаюсь!
Так что же, Измененные лучше, чем мы?
Да. Наверное, лучше.
Может быть, потому, что связаны Гнездом. Если Слуги – это эгоизм в абсолюте, безразличие к чужим мыслям и чувствам, то Измененные – их полная противоположность. Нет, они не коллективный разум, не скованные единой волей разумные насекомые, но они чувствуют друг друга. И я это ощутил, когда был призван.
Только бы Милана осталась жива!
Я не пытался засечь время, да и не знал, способен ли на это скафандр. Может быть, он и кофе мне мог сварить, да только как это понять, инструкция не прилагалась.
Но мне кажется, что прошло около часа, прежде чем пространство перед глазами неуловимо изменилось. Словно мигнул кадр на экране: вот я в очередной раз взмываю вверх, передо мной плоская унылая равнина; в следующий миг на ней появляется неуклюжая посадочная ступень «Орла», а за ней – вырастает из грунта темный купол чужого корабля.
Я вернулся в зону маскировки Инсека.
Каждый следующий прыжок я делал все короче и короче, и то ли успел научиться такому передвижению, то ли мне просто повезло, но я даже ни разу не упал, остановившись метрах в пятидесяти от «Орла».
Привалившись спиной к трубчатой опоре, сидела Милана.
Выглядела она так, словно устала и присела отдохнуть. И задремала. Ну да, конечно…
Больше никого рядом не было.
Но красный огонек на карте горел.
– Убери карту, – велел я скафандру. – И включи связь!
Огонек погас. Наверное, это значило, что и связь возобновилась?
Я стоял и смотрел на девушку. Стекло ее шлема было равномерно-темным, непроницаемым.
Потом сказал:
– Не будем притворяться. Милана жива?
Из-за ступени вышла Ника. Как я ее не видел раньше?
У Слуг есть какая-то маскировка?
А почему бы и нет? У монстров, нападавших на Гнездо, была.
– Хорошо прыгаешь, – сказала Ника. – Да, она жива, только неподвижна.
Как же это жутко выглядело! Молодая, красивая девушка, стоящая в безвоздушном пространстве на ледяных камнях. Летнее платьице… и тонкая пленка воздуха вокруг.
А почему я ее слышу?
И, кстати, как она слышит меня?
– Это хорошо, что ты меня слышишь, – сказал я. – Алекс не мог.
– Я подключилась к ее скафандру, – ответила Ника, кивнув на неподвижную Милану. – Сильная технология, но любая технология уязвима… Алекс мертв?
– Да, я его убил.
– Тогда я была совершенно права, сохранив ей жизнь, – сказала Ника с ноткой гордости. – Алекс был склонен недооценивать людей.
Она медленно пошла мне навстречу.
– Приближаться не надо, – сказал я. Встряхнул рукой – комок металла на эфесе вытянулся, вновь превращаясь в шпагу.
– Разобрался, – понимающе кивнула Ника. – Ясно. Максим, никакой взаимной симпатии мы не испытываем, притворяться не стану. Ты бы с удовольствием уничтожил меня. А я – вас обоих. Но у нас патовая ситуация. Учти, твою девушку я могу убить в любую секунду. Это – твоя уязвимость.
Я молчал.
– Моя уязвимость, – продолжала Ника, – твои возможности. Очевидно, Призыв дал тебе больше, чем мы думали. Я решила оставить девушку живой, пока не станет ясно, убил ли тебя Алекс. И это было правильным решением. Теперь у нас есть предмет для торга.
– Да ну? – удивился я.
– Как ни странно, наши интересы могут и совпадать, – Ника улыбнулась. – Немного времени у нас еще есть. Десять минут для разговора, хорошо? И примешь решение.
– Что с Миланой? – спросил я.
Ника снова улыбнулась. И в тот же миг Милана дернулась, попыталась подняться на ноги. Ее отнесло от опоры «Орла», она упала на четвереньки, неловко поднялась, взмахнула руками, удерживая равновесие.
– Да всё с ней в порядке, – сказала Ника. – Я контролирую ее скафандр, понимаешь? Он и не давал ей двигаться. Можешь подойти.
Стараясь не приближаться к Слуге, я сделал несколько шагов к Милане. Я уже видел, что она жива, видел ее лицо за посветлевшим стеклом шлема. Я даже успел кивнуть ей и поймать ответный взгляд, беспомощный и яростный – Милана вновь застыла, теперь стоя, а стекло шлема вновь стало непроницаемо-черным.
– Поговорим? – спросила Ника.
– Давай, – согласился я.
Нике я не верил ни на грош. И во взаимные интересы не верил тем более.
Но выбора у меня не было.
Странный это был разговор – в самой знаменитой точке бывшей Луны, рядом с кораблем Инсека и посадочной ступенью «Орла».
Мы с Миланой, в своих опереточных скафандрах, и девушка Ника, стоящая в вакууме в тоненьком летнем платье.
– Чтобы внести ясность, – сказала Ника. – Вы мне не нравитесь не по личным мотивам. То, что вы мутили с Инсеком и Прежними, защищая Гнездо, меня не касается. Мы в той заварушке не участвовали.
– Тогда откуда ненависть? – спросил я.
Ника тихо рассмеялась.
– И впрямь, откуда? За что можно ненавидеть ухоженного мальчика-мажора, у которого всё в жизни схвачено? За что можно ненавидеть смазливую и умную телку, отбоя не знающую от парней?
Я смотрел на нее, ничего не понимая.
Она что, завидует?
Кому? Мне, Милане? Деньгам, внешности, уму?
Она и сама симпатичная, что уж притворяться, взгляды притягивает…
– Ты тоже красивая, – сказал я. Пытаясь не подольститься, а понять. – И по Луне чуть ли не босиком ходишь…
Ника снова рассмеялась.
– О да. Теперь – да… Не важно, Максим. Повторю – ничего личного, а значит, мы можем договориться.
– Вы служите Прежним.
– Ну так и ты договорился с Иваном, верно?
Я пожал плечами.
– Слушай внимательно, – Ника подошла на несколько шагов. Как же дико это выглядело! У нее даже платье при движении развевалось. – Да, Прежние создают нас как своих подручных. Дают большую силу, ловкость, долголетие. Но мы ничего не решаем. Свободу у нас забирают, мы не можем причинить зла Прежним!
– И эмоции, – добавил я.
Ника покачала головой:
– Эмоции у нас на месте. Ты имеешь в виду эмпатию? Обычно ее сами отдают. Те, кто поумнее. Дураки оставляют себе сопереживание людям, но они долго не живут.
Я нахмурился:
– Не понимаю. Зачем?
– Я родилась в одна тысяча девятьсот сорок третьем году. Слугой стала в шестьдесят четвертом. О ком мне переживать? О матери? Она была тупым быдлом, работала на стройке, там и померла. О подругах? Они меня презирали. Я была глупой. Неразвитой. Наивной. С такими не дружат! О парнях? Я была некрасивой. Даже трахали лишь по пьяни! Когда выпал шанс стать лучше, мне, как и всем, предложили выбор – сохранить чувства к людям или избавиться от них. Я долго смеялась! Какие чувства, к кому?
У меня даже похолодело всё внутри. Я вдруг понял, как это бывает – у Прежних и их Слуг.
Им ведь не нужны красивые или умные. Таких, наверное, они использовали иначе. А вот глупые, уродливые, затравленные, живущие без любви, без дружбы, в беспросветной череде нелюбимой работы, без перспектив, с одной лишь глухой, безнадежной завистью ко всем, кто красив и любим, кто умен и талантлив… О, какие из них должны получаться замечательные Слуги! Недалеко, в общем-то, ушедшие от людей, но жадно схватившиеся за обретенную красоту, ум, силу, молодость. Ненавидящие и презирающие людей. Преданные своим благодетелям…
– Почему тогда вы пошли против Прежних? – спросил я.
Ника нахмурилась.
– Мы бы не пошли. Если бы не Инсеки… они разрушили всё. Они сломали наш мир. Украли нашу мечту.
– Стать Прежними? – уточнил я.
– Да. Это случается редко, но иногда, за особые заслуги, нам дается шанс. Но… всё изменилось. Прав стало меньше, возможности исчезли. Служить и ждать… надеяться, что Инсек сдохнет и всё вернется на круги своя. Прежним легко ждать. Нам – нет.
– Решили убить его и выслужиться?
– Нет, теперь мы хотим большего, – Ника усмехнулась. – Земля изолирована, колонии сами по себе. Бесконечные войны – тупиковый путь. Мы хотим получить свое. Свой мир, свое стадо, свое развитие. Мы – гибче Прежних. Мы учтем их ошибки. Сотня-другая лет…
Как легко она это произнесла!
Произнесла и замолчала, словно решила, что информации достаточно.
– Мы уничтожаем Инсека, забираем корабль, создаем канал и улетаем с Земли, – продолжила Ника. – Остальное нас не волнует. Разбирайтесь с Прежними, мы подскажем их слабые места. Пусть Земля станет планетой людей. Мы заберем немного, лишь на первое время. Два-три миллиона голов нас устроит.
– Так просто? – спросил я.
Она не поняла иронии.
– Конечно. Прежних мало, у вас будет шанс справиться. Вселенная огромна. Разойдемся с миром.
– Как-то очень легко отдаете нам планету, – заметил я.
– Все равно не удержите, – сказала Ника беспечно. – Убьете Прежних, дорветесь до их технологий. И что? Ваши правители займут их место. Понимаешь, жизнь человеческая так устроена, что есть стадо баранов и пастухи. Если пастухов не станет, бараны выберут новых, из своих рядов. Читал книжку «Скотный двор»? Это про вас, людей.
– А вы не бараны.
– Мы псы. Которые хотят стать волками. Как тебе такое предложение, Максим?
Я посмотрел на Милану, застывшую в нелепой позе. Потом снова на Нику – та стояла расслабленно, свободно. Но я знал ловкость Слуг.
– В книжке правили не волки, а свиньи… – сказал я. – Беда в том, что я не могу тебе доверять. Ну к чему вам с кем-то договариваться? Не вижу смысла.
– Твой единственный шанс – довериться, – ответила Ника.
– Не могу.
– Тогда ты и твоя подружка умрете.
– Или ты, – сказал я.
Ника размышляла.
– На какой мирный вариант ты согласен?
Наверное, это значило, что мои шансы победить непозволительно высоки. А значит, надо было сражаться.
Но я устал. Я не знал, что именно Ника способна сделать со скафандром Миланы – вдруг может разгерметизировать в доли секунды?
И самое главное – я не хотел рисковать ради Инсека.
– Ты уходишь, – сказал я. – Мы с Миланой возвращаемся на корабль. Нулевой вариант.
– И три трупа около нуля.
– Вы же друг друга не жалеете.
– Нет, но это обидно… Инсек тебе что-то обещал?
– Поговорить, – признался я. – Возможно, прийти к соглашениям.
Ника облизнула губы.
– Хорошо. Тогда я принимаю твое предложение. Я уйду и сниму контроль над скафандром девушки. Вы меня не преследуете, возвращаетесь на корабль.
– А Инсек? – спросил я. – И его предложения?
Ника ослепительно улыбнулась.
– Да, конечно, поговори с Инсеком. Я только за. У тебя есть некая договоренность с Иваном, так? Продавцы тоже тебя наняли, верно? И что-то тебе предложит Инсек. Почему бы нашему предложению не оказаться четвертым? Выслушай все и выбирай.
– Что ты задумала? – спросил я с подозрением.
Ника продолжала улыбаться.
– Я не знаю, что тебе обещали и что будут обещать. И я не люблю таких, как ты. Но уверена, Максим, – выслушав все стороны, ты удивишься тому, что наше предложение самое честное. Помогите нам захватить корабль – и владейте планетой. Я подумаю, чем мы можем скрепить временный союз.
– После разговора мы вернемся на Землю. Я уже ничем не смогу помочь.
– Сможешь. Инсек тебе доверяет и идет на контакт. Наш с тобой разговор он не услышит, я отключила запись. Да, и в качестве доказательства добрых намерений…
Она уверенно пошла ко мне, шагая твердо, будто на Земле. Тоже искусственная гравитация.
Я попытался поднять руку – и не смог!
Мой скафандр превратился в твердую, неподвижную скорлупу.
Ника подошла вплотную, приблизила лицо к шлему. Сказала:
– Тебе стоило сообразить, что твой скафандр ничем не отличается от скафандра подруги. И не позволять мне тянуть время.
Я дернулся изо всех сил.
Это было все равно что биться об стену. Скафандр превратился в застывшую кольчугу, в пустотелую статую, где я был замурован.
– Вначале я хотела убить тебя, когда сумею подчинить скафандр, – пояснила Ника. – Мучительно, но довольно быстро, времени для игр мало. Потом прикончить твою подругу и пойти к кораблю. Но…
Она положила ладонь на шлем, побарабанила пальцами по стеклу.
– В одиночку у меня мало шансов добраться до Инсека. А ваша смерть мало что значит. Поэтому я меняю планы и ухожу. Подумай над моим предложением.
Повернувшись, Ника зашагала прочь, в ту сторону, откуда они пришли. Что там у них, корабль? Портал?
Я беспомощно смотрел на нее, не веря до конца, что мы остались живы. Со Слуг станется играть, будто кошка с мышью…
– Не правда ли, это неплохое доказательство честной игры? – спросила Ника, не оборачиваясь.
Она удалялась все дальше и дальше, а я смотрел вслед, пока ее фигура не затерялась среди непроглядных теней. И только тогда поверил, что мы и впрямь живы.
Скафандр вдруг утратил свою твердость, и я мягко повалился вперед. Одновременно я услышал голос Миланы:
– …сразу бить! Сразу надо было, балбес!
– Я тебя слышу, – сказал я, выпрямляясь. Милана тоже начала двигаться, с недоумением обернулась, выискивая глазами Нику.
– Где эта ведьма?
– Она ушла, – ответил я. – Действительно ушла.
Мы медленно сошлись. Неловко посмотрели друг на друга.
– Извини, что ругалась, – сказала Милана.
– Ничего. Она предложила нам временный союз.
– Я всё слышала. Думаешь, не врет?
Я пожал плечами. Сказал:
– Не вру я и не врешь ты. Еще Дарина не врет. А эти… все… только и делают, что врут.
– Мы расскажем Инсеку про ее предложение?
Я подумал.
– Вернемся и выслушаем его. Мне кажется, мы заслужили право кое-что узнать из истории человечества, верно? А там посмотрим, кто из них хороший парень.
– Ты извини, – еще раз сказала Милана.
– Да я и впрямь балбес, – признался я.
– А… ты только про балбеса слышал?
– А что еще мог услышать? – насторожился я.
– Ничего, – быстро ответила Милана. – Я так, вслух рассуждала все время вашего разговора: «Дорогой Максим, ты умный и хороший, зачем же ты ведешь с ней разговоры, если знаешь, что она может делать со скафандрами? Это неосмотрительно, и только не самый сообразительный и очень наивный юноша не поймет подвоха!»
– Вот-вот… – Я взял ее за руку. – Пошли в корабль. У нас было задание защитить Инсека, а не уничтожить всех нападавших. Мы справились.
Милана кивнула, и мы двинулись прочь от «Орла». На секунду мной овладело сильное желание оторвать кусок фольги или отвернуть какую-нибудь гайку – на память. Потом я решил не искушать судьбу.
В конце концов, Ника могла передумать и вернуться.
– Она психопатка, – жаловалась Милана, пока мы шли. – Я бы справилась с ней, уверена, но она сломала скафандр. Потом стояла рядом и говорила гадости… в основном о том, что мне отрежет и что я почувствую. Ей и впрямь почти сто лет? Ведьма…
– Представь себе бедную, некрасивую и глупую девчонку, – сказал я. – И вдруг ей дали красивое тело, сделали умнее, дали маленькую, но власть.
– В кино после этого люди меняются к лучшему.
– А в жизни не всегда.
Милана некоторое время молчала. Мы шли, точнее, перемещались большими неспешными прыжками. Воздух в моем скафандре слабо, но неприятно пах по́том, мочой и кровью, Инсек, при всей его мудрости, не задумался о такой мелочи, как обоняние.
Может быть, сам он вообще не чувствует запахов?
– Все думают, что власть и благополучие развращают, – сказала Милана. – А на самом деле нищета и бесправие ничуть не лучше… Ты готов с ней сотрудничать?
– Я готов с дьяволом сотрудничать, – ответил я. – Если удастся убрать с Земли всю эту компанию.
Корабль ждал нас – открыл дверь и впустил. Мы стащили скафандры – в атмосфере они легко раскрылись по спинному шву.
И, ничего не говоря, отправились мыться. Наверное, нас могли бы понять только космонавты, совершавшие многочасовые выходы в космос. Ну или астронавты, летавшие на Луну.
Если Инсеки и впрямь лишены обоняния – в этом есть свои плюсы.
Мы стояли под струями воды, разбивающейся о наши тела в теплые влажные облака. Яростно намыливались.
Потом просто постояли в водяной пыли, глядя друг на друга.
Мы были на Луне, а всё, что происходит на Луне, там и остается.