На Третьего Апостола мы возлагали много надежд. Высушили его досуха, однако знал он не так много. Являясь кем-то вроде финансового директора, выложил все о счетах, источниках – финансирования, взимании и передаче денег. Признался, что и сам неплохо погрел руки, организовав ручеек, который тек в его личные закрома.
В виду специфичности своей деятельности Третий Апостол общался с Ангелом Заката по довольно узкому кругу проблем, к пастве допускался опосредованно. Других апостолов и херувимов знал только по нареченным именам.
Зрительная память у него была отличная, поэтому мы сделали композитные портреты нескольких десятков человек – приближенных Ангела Заката. Разослали по всем регионам в надежде, что кто-то узнает их.
Апостола продолжали допрашивать дознаватели, заставляя по сотому разу повторять уже повторенное в надежде выведать новые детали.
– Что-то эта тварь недоговаривает, – сделал вывод Куратор, в очередной раз ознакомившись с видеозаписями наиболее интересных допросов.
– Наверняка, – кивнул я. – Только по какой теме?
– По важной для него.
– Тогда это могут быть только деньги.
– Не люблю, когда недоговаривают, – и Куратор дал указание на повторное применение сыворотки правды – на этот раз ударной дозы.
В результате, простонав что-то нечленораздельное и жалобное, Апостол сдал нам свою последнюю заначку в ячейке банка «Огни Москвы».
Оттуда мы извлекли гламурный портфель из коричневой кожи. В нем было упаковано пачками сто пятьдесят тысяч долларов, бриллианты россыпью еще тысяч на двести вечнозеленых – эдакий неприкосновенный запас. Когда Апостол бежал из Москвы, то не решился его прихватить, опасаясь проблем на границе. И теперь загашник был в нашем полном распоряжении.
Изымать официально и сдавать добычу в закрома Родины Куратор не собирался. Управлению «Н» для проведения некоторых операций необходимы неучтенные фонды. И эти средства, хоть и не космические, были не лишними.
Однако не в деньгах счастье. И даже не в их количестве. Меня гораздо больше порадовал внешний компьютерный терабайтный диск с различной информацией. В том числе с богатой аудиотекой. Там были записи голосов многих известных личностей.
Какой-либо ценной информации в этих записях не было, отсюда можно было сделать вывод, что эти голоса были предметом коллекционирования. Немножко странное хобби, но по сравнению с другими странностями окружающего мира это мелочь.
– Зачем вы все это собирали? – спросил я, когда Третьего Апостола привели в комнату для допросов.
– Знаете, я очень много общался с людьми, которые умели внушать самые дикие идеи, зомбировать людей, толкать на поступки в обход логики и инстинкта самосохранения, – поведал Аделунг. – И всегда пытался понять суть их влияния.
– Для этого и фиксировали их голоса?
– Да. Постепенно это превратилось в увлечение.
– И как, поняли суть их власти над людьми?
– Трудно сказать. Но голос – он, похоже, играет одну из главных ролей. Они пользуются своими голосами виртуозно, как скрипач скрипкой. Выдавливают эмоции по своему усмотрению. И в результате приводят к повиновению.
– Нейролингвистическое программирование?
– Да нет. Это детский сад, поверхностная методика полуграмотных американских психологов, которых оплачивали производители чипсов, чтобы впарить побольше лежалого товара обывателю. Здесь же нечто глубинное, что создавало мировые религии и перекраивало лик земного шара.
– Вы надеялись разгадать этот секрет?
– Надеялся.
– И использовать?
– Вряд ли. Это дар. У меня его нет.
Коллекция собралась занятная. Там были знаменитые телевизионные шаманы, проводившие массовые сеансы исцеления. Был голос «Оживителя». Были голоса политиков, отличавшихся мощной харизмой.
Но самое главное – я нашел то, что искал. То, что было так необходимо.
– А что, Ангел Заката разрешил записать его голос? – спросил я.
– Ну что вы, молодой человек. – Апостол посмотрел на меня как на человека, чего-то сильно не понимающего. – Думаю, меня бы убили за такое. Или хотя бы покалечили. Я сделал запись тайно.
Закончив с беседой, я добрался до дома и занялся прослушиванием записей проповедей Ангела Заката.
Голос этого человека действительно затягивал сознание, как океанская воронка. Не был он мощным или вкрадчивым. Но в нем звучала какая-то потусторонняя гармония. И периодически повторялось:
«Спасутся те, кто идет за мной. Остальным нет спасения. Час близок. Час уже наступил».
На этот раз в Татарстане рванул автобус с паломниками, отправлявшимися на хадж в Мекку.
Взрывное устройство было установлено на обочине в лучших традициях партизанской войны на Северном Кавказе. Туристический автобус «Мерседес» снесло с трассы, осколки прошили тонкий металл. Погибло девятнадцать человек.
Последующими мероприятиями в течение двух часов удалось установить террориста. Он забаррикадировался в частном доме на окраине Казани, походя пристрелив пожилого хозяина. У него был пистолет-пулемет, отстреливался до последнего патрона.
Точнее, последний патрон он истратил на себя. Рванувший на штурм спецназ застал только бездыханное тело с аккуратной дыркой в черепе. Стрелял не в висок, а прямо в лоб, как раз где третий глаз.
Выяснилось, что террорист – ингуш по национальности, числившийся одно время в ваххабитском подполье – пропал без вести год назад. И прибился к «правдолюбам».
Это было мощно. Сломать железобетонную блокировку сознания, которую ставят ваххабиты. И переориентировать на другую секту, сделав из человека послушный механизм и заставив убивать бывших единоверцев. Ангел Заката был могуч.
Вместе с тем, как ни прискорбно, мы опять зашли в тупик.
– Майор, у меня ощущение, что это пока булавочные уколы. Он готовит что-то грандиозное, – сказал Куратор, с которым мы опять пересеклись на «кукушке».
– И что достигнет? – спросил я. – Самое смешное, к этим терактам уже привыкли. Народ их воспринимает философски. Идет война. А на войне потери воспринимаются как неизбежное зло.
– Ты еще скажи, что от них есть польза – население держится в тонусе.
– В этом что-то есть.
– Ничего в этом нет, – отмахнулся Куратор. – На него работают социологи высшей квалификации. И раскачивает он лодку умело. В совокупности с политическим и экономическим кризисом это приведет к обрушению государственности. Рано или поздно. Если мы будем ворон считать, вместо того чтобы работать.
Я пожал плечами. Что тут возразишь?
– Сергей, мне нужен его скальп.
– Мне кажется, вы что-то еще знаете, но не говорите.
– Я много что знаю. Ситуация очень поганая. Мы висим на ниточке. И Ангел целенаправленно выбивает почву у нас из-под ног. Если мы в течение месяца-двух не решим проблему… Это будет катастрофа.
– В какой форме?
– Пока не знаю. Но будет.
Тайны мадридского двора. Значит, идет массированная атака на государственную систему Российской Федерации. С чьей стороны? Ну, круг стран, элитных группировок и финансовых групп, заинтересованных в уничтожении России, известен. И мы пока можем только обороняться.
Я задумался. Потом спросил:
– Он точно нам не нужен живым?
– Обойдемся, – отмахнулся Куратор. – Сгодится и его труп.
– Разорванный на клочки подойдет?
– Подойдет.
– Кажется, я знаю, как сделать это…