Можно ли почувствовать счастье?
Можно. Если растить его под сердцем.
Нику перевели в палату.
Когда она пришла в себя, Егор тихо дремал на краю больничной кровати, положив голову на руки. Она невольно улыбнулась, и, пересохшие губы. Очень хотелось пить, но Ника не хотела будить Егора, любуясь солнечными зайчиками, целующими его небритые щеки.
Когда-то почти черные волосы Егора серебрились сединой. Ника безотчетно провела ладонью по его волосам, желая смахнуть те невзгоды, что свалились на него и вернуть им первозданный цвет.
Ее ладонь скользнула по его щеке, а пальцы невесомо коснулись любимых губ.
– Как я соскучилась по тебе, – неслышно выдохнула она. – Безумно. Как будто десяток лет пролетел. – Ника прислушивалась к его дыханию и наслаждалась тем, что он наконец-то рядом. – Такой красивый. Такой родной. Мой.
Егор открыл глаза, слегка прищурившись от слепящего теплого дневного света.
– Привет, мой, – прошептала Ника.
– Привет, мои, – ответил Егор, аккуратно поцеловав кончики пальцев ее руки.
– Это меня подстрелили, а в глазах у тебя двоится, – ухмыльнулась Ника, и вновь скривилась от неприятного ощущения в пересохших губах.
Егор помог Нике сесть в кровати, заботливо подал ей воды и аккуратно нанес на губы ароматное масло с запахом ванили.
– Не двоится, а троится, мое рыжее солнце, – мягко обхватив ее лицо ладонями, произнес Егор. По его телу разливались теплые волны неиссякаемого счастья и безграничной, сводящей с ума любви. Ника озадаченно смотрела на Егора, не понимая, что он имеет в виду.
– Почему? – непонимающе переспросила она, положив свои руки на его ладони.
– Обычно подобные новости сообщают девушки своим избранникам, но в нашей семье всегда все с ног на голову, – неторопливо продолжал Егор, не в силах оторваться от ее взгляда. – Как же я соскучился по тебе, мое ласковое чудо, – сменил он тему, утонув в ее безгранично синих глазах.
– Почему, Егор? – повторила Ника вопрос.
– Кажется, мне надо привыкать отвечать на вопросы незамедлительно, потому что помимо тебя в нашей семье появится еще две почемучки, – закончил Егор и выжидательно замолчал.
Сердце Ники скакнуло, а ровное дыхание сбилось от трепетного волнения.
– О чем ты говоришь, Егор? – Ника вцепилась в воротник его рубашки руками и притянула его ближе к себе. – Егор? – нетерпеливо повторила она.
– Нам понадобится вдвое больше игрушек, пустышек, пеленок и распашонок, чем Марку и Вик, – начал Егор, не сводя с нее глаз и не переставая улыбаться.
– То есть… – Ника все еще не отпускала его воротник, и от этого ее пальцы почти онемели.
– То есть… – медлил Егор. – Наше желание – одно на двоих, исполнилось в двойном размере, умножив наше счастье на два.
– У нас будет малыш? – выдавила Ника, до конца не веря в то, что происходит.
– Нет. У нас их будет двое, – Егор приблизился к губам Ники, выдыхая каждое слово ей прямо в душу. – Два карапуза с твоими глазами, счастье мое, – прошептал он.
Губы Ники задрожали, а глаза заблестели от подкрадывающихся слез. Она не могла вымолвить ни слова, ни звука. Совсем забыв, как дышать. Она пыталась улыбнуться, но получалось только моргать мокрыми от слез ресницами.
Желая сделать хоть что-то, чтобы выразить все то безграничное счастье, которое нежданно ворвалось в ее сердце, она растерянно, слегка по-детски, неловко потянула Егора к себе и потеряла счет времени, утонув в его поцелуе, в котором исчезала и боль старой душевной раны.
Раны, которая сначала зарубцевалась, а теперь и вовсе исчезла без следа…