| |
- У нас ситуация! – пухленький паренек в круглых очках неуклюже ввалился в кабинет, взволнованно потрясая кипой бумаг, которую каким-то чудом удерживал в коротких пальцах. Кое-как застегнутая рубашка и очки набекрень говорили о сильнейшей спешке.
- Да у вас в отделе всегда какая-то ситуация, расслабься, Жак! – презрительно бросила роскошная блондинка в черном кожаном костюме, вальяжно растянувшаяся на единственном комфортном месте в комнате – старом потертом диванчике у окна.
Остальная часть кабинета представляла собой нечто среднее между свалкой и архивом. Повсюду на полу, полках и огромном письменном столе из белого мрамора валялись кипы бумаг, разноцветных папок, книг, пожелтевших свитков, канцелярских принадлежностей, кристаллов и самоцветов разнообразных форм и оттенков.
- Вот только тебя, Кира, забыли спросить! – недовольно нахмурился хозяин кабинета, высокий, нескладный, уже начавший лысеть мужчина средних лет. – Что там у тебя, Жак?
- Катастрофа! Коллапс! Армагеддон! – затараторил парнишка, тыча пальцами в столбики рун на оставшихся в его руках паре бумажек. Остальная кипа уже успела разлететься по всему кабинету.
- Жак! – прикрикнул на него хозяин кабинета. – Говори по существу!
- Но катастрофа же, - пробормотал парень, опустил глаза и глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. Но уже через пару секунд его голос был убийственно спокоен. – По существу, Геннадий Викторович, у нас следующее: Мир АА3134, проникновение в цитадель с целью захвата сил. Двое смотрителей убиты, остальные еще отбиваются, а госпожа Кира разлеглась тут, как будто ее это не касается!
Тот, кого назвали Геннадием Викторовичем, цветасто выругался на нескольких языках сразу и вскочил из-за стола.
- Опять твой мир, Кира! Доцапались?! А я вас предупреждал! Когда вы там уже наведете порядок?! Или тебе еще одно взыскание устроить?! – заорал он, сердито сверкнув глазами из-под белесых бровей.
- Я не виновата, что вы собрали в одну команду всех недоумков Междумирья! – взъерепенилась блондинка, яростно сверкнув зелеными глазами. – Я должна была стать главным смотрителем в одном из центральных миров, а не в этом захолустье! А теперь застряла в их бесконечных дрязгах! Две тысячи лет прошло! Две гребаные тысячи, а ты так и не потрудился меня перевести!
- Сбавь-ка свой тон, смотритель! Вспомни, с кем разговариваешь!
Геннадий Викторович оглушительно грохнул кулаком о мраморный угол стола, отколов приличный кусок, который гулко стукнулся о заваленный папками пол. Блондинка недовольно скривилась, прошипела что-то нечленораздельное, но потом все же замолчала, с вызовом уставившись на начальство.
И тогда в наступившей гробовой тишине раздался едва слышный голос Жака:
- Ген...Геннадий Викторович, что делать-то будем?
- Дай мне проекцию! Попробуем исправить все отсюда. А ты, Кира, заткнись и сядь! Мы поговорим позже, когда решим проблему.
Тем временем Жак бойко расчистил центр комнаты, на скорую руку начертил черным маркером на блестящем паркете вписанные в круг замысловатые символы и осторожно сделал несколько пассов руками. Рисунок замерцал, затем радужно вспыхнул, и в воздухе образовалось что-то вроде экрана, освещенного по периметру несколькими рядами фиолетовых рунических связок. Рядом прямо в воздухе мелькали строчки текста, повествующие о состоянии дел в проецируемом мире. А на самом изображении творилось что-то несусветное.
Молодой, обнаженный по пояс мужчина с длинной светлой косой направо и налево размахивал парными клинками, отбиваясь от полчищ разнообразных чудовищ. Рядом с ним, огромный словно медведь, лохматый темноволосый смотритель так же яростно вращал недлинным копьем. То и дело оружие обоих отражало молнии, огненные шары и еще невесть что, летящее со всех сторон. Позади защищающихся, в столпе света, рядом с мерцающей золотистой сферой, лежала светловолосая женщина, все еще сжимая в безжизненных руках длинный лук. Чуть дальше едва дышал еще один их товарищ, а по прекрасному мозаичному полу под ним растекалась кровавая лужа.
- Они уже у святилища! – как-то по-девичьи взвизгнул Жак и тут же смущенно зажал рот руками.
- Блокируй! – отозвался Геннадий Викторович.
- То есть как? Но там же... их же перебьют! – возмутился было парнишка, но быстро смолк под тяжелым взглядом начальства.
- Все мы умрем рано или поздно. Но если вторгшиеся захватят святилище и обретут силу смотрителей, мир окажется на грани и разбираться придется оперативникам. А ты знаешь, как они это делают!
Жак вздрогнул. Видимо, его воспоминания об опергруппе Междумирья, были не из лучших.
Пухлые короткие пальцы начертили в воздухе очередную руну, и уже через несколько секунд золотистая сфера на экране мигнула, заполнилась багровым светом и взорвалась, испепеляя все на своем пути. А двое последних защитников цитадели остались неподвижно лежать на полу рядом с погибшими товарищами.
Геннадий Викторович устало провел ладонью по бледному лицу, Жак тяжело опустился на ближайший стул, протерев пальцами мокрые от слез глаза. Лишь Кира осталась сидеть неподвижно, сохраняя на лице надменно-каменное выражение.
- Если ты этого добивалась, дорогая, поздравляю! Твоя команда мертва, а мир скорее всего обречен, потому что нападавшие успели впитать столько силы, что любой из них теперь вполне способен уничтожить все живое одним только своим присутствием. – хрипло проговорил хозяин кабинета. – Придется отправлять оперативников на их нейтрализацию.
- Верните меня туда, и я все исправлю, - алчно блеснула глазами блондинка. – Я сама вполне способна справиться с этим маленьким мирком. Мне не нужна толпа мордоворотов в...
Но договорить она не смогла, лишь громко охнула и исчезла в радужной вспышке. В тот же миг проекция мигнула красным, являя собравшимся плывущие одну за другой руны.
- Это он! Директор! Геннадий Викторович, это Директор! – ахнул Жак, жадно уставившись на мерцающие алым знаки.
Тот быстро вскочил и тоже прильнул к изображению. Увиденное повергло его в изумление. За время его работы Директор лично вмешивался в происходящее всего однажды. Его нынешнее появление заставляло задуматься о важности этого мира для защиты от пустоты.
Он перевел вынырнул из раздумий и снова посмотрел на проекцию. Только что погибшие на его глазах смотрители были целехоньки. Светловолосый мужчина что-то быстро говорил, упав на колени перед сотканной из света крылатой фигурой. Полная раскаяния поза говорила сама за себя. Через мгновение там же материализовалась Кира. Ошарашенно, она уставилась на аватара Директора, но уже через мгновение бросилась бежать и вскоре исчезла из виду.
- Он убьет их? – дрожащим голосом спросил Жак.
- Нет. - Геннадий Викторович отрицательно качнул головой, - Сам знаешь - «Жизнь есть единственная главная ценность и нет ничего важнее ее.»
- Да, я помню. Но все же – такая вина... Чуть не разрушили целый мир!
- По вине будет и наказание. – отозвался начальник, - Все еще не отрывая взгляда от проекции.
Крылатая фигура медленно повела рукой, останавливая объяснения смотрителей. Руки каждого из них засветились, лица исказила гримаса боли.
- Ч...что происходит? – голос Жака все еще дрожал, выдавая излишнее волнение. И не удивительно – большинство смотрителей мира АА3134 были его однокашниками, включая Киру и светловолосого мужчину, Феора, кажется.
- Он воспользовался правом Отчуждения. Теперь смотрители смертны и являются частью мира, который чуть не погубили. Но им оставили возможность вернуться в цитадель. Это их шанс исправить содеянное. До того времени мир будет закрыт. – сухо ответил Геннадий Викторович. – На моем веку такое было всего один раз.
- И как?
- Никак! Тот мир погиб, потому что посланного Директором фактора один из свихнувшихся смотрителей убил еще в младенчестве.
Жак побледнел и шумно сглотнул.
- Ф-фактора?
- Да, - кивнул головой его начальник, - аномалию, того, кого не должно быть в принципе. Такой человек создает вокруг себя завихрения. Что-то типа кругов на воде, которые непредсказуемо влияют на мир, пробуждая его скрытые возможности. Но как я и сказал - того фактора убили. Мир погиб.
- То есть, директор пошлет этого фактора и сюда? Но дождутся ли его ребята? Жизнь смертных коротка, нам ли с вами не знать? – возмутился паренек.
- Не нам оспаривать его решения, Жак! – вздохнул Геннадий Викторович и одним движением погасил проекцию, на которой теперь красовался лишь зажжённый заново шар света. Смотрители покинули цитадель, оставив ее тому, кто сможет вернуться. Крылатая фигура растаяла в воздухе вслед за ними.
Когда несчастный Жак, собрав бумаги, тихо выскользнул за дверь, Геннадий Викторович тяжело опустился в кресло и задумчиво сцепил пальцы. Это был не первый из подшефных ему миров, где смотрители по неосторожности устраивали бедствия. Однако, первым, где это было сделано намеренно. Он был более чем уверен, что в течение нескольких минут получит письмо от Директора. Знал он и каковым будет его содержание.
Нужно было собрать данные для расследования, завести дело и отправить все материалы в отдел внутренней безопасности. Но на кого? Взгляд его рассеяно блуждал по диванчику, где всего несколько минут назад вальяжно возлежала его бывшая любовница. Почему бывшая? Скорее всего потому, что он больше никогда ее не увидит. Хотя, возможно оно и к лучшему. В последнее время Кира, чувствуя его поддержку, позволяла себе слишком многое, тем самым компрометируя его власть, которой он с таким трудом добивался не одну сотню лет.
Легким движением он вынул из первой попавшейся кипы бумаг чисты листок, взял в руки авторучку и принялся писать.
«Всем сотрудникам с копией на меня и Директора. Мир АА3134 запрещен для посещения до особого распоряжения. Все члены команды смотрителей, работавших по этому миру, изолированы. Какие-либо контакты с ними запрещены. Разрешение на посещение можно получить только у меня при непосредственной подписи Директора. Удачного всем рабочего года! Генеральный смотритель, Чур Геннадий Викторович.»
Покончив с бумажной волокитой, он устало откинулся на мягкую спинку массажного кресла и подложил под затылок сплетенные пальцы. Мысли его все продолжали вертеться вокруг сложившейся ситуации и роскошной зеленоглазой блондинки с задорной улыбкой и весьма стервозным характером.
Да, Кира была не подарок, но это и позволяло ей держаться на плаву в любой ситуации. Но что-то заставило ее пойти на глупый риск? Могла ли она чего-то бояться? Быть может, пустоты? Бездна всегда была бичом приграничных миров, сводя с ума их смотрителей. По крайней мере, подобный происшествий в них было намного больше, чем в центральных. Но как он, Чур, мог не заметить этих перемен в собственной женщине? Как мог так долго игнорировать нараставший между смотрителями конфликт?
Несомненно, в произошедшем была и его вина! Но позволить ей поглотить себя он не мог! От его работоспособности зависели многие судьбы и расслабиться сейчас означало обречь их на смерть, а то и что-нибудь похуже.
Геннадий Викторович устало потер лоб, выдохнул и, закрыв папку, озаглавленную «Дело № АА3134», отправился на обед.