Они отправились в путь еще засветло, но во второй половине дня набежали облака и теперь висели низко над лесом, не давая выхода скопившейся за день жаре.
Брюс шел впереди цепочки, Раффи в середине, а Хендри замыкал.
К ночи они достигли переезда. Начался теплый дождь; большие мягкие капли падали, как слезы уставшей от горя женщины. Наступила такая темнота, что Брюс, поднеся раскрытую ладонь к самому носу, не смог ее увидеть. Чтобы не сбиться с пути, длинной палкой Керри, как слепец, постукивал по стальному рельсу, вдоль которого они шли. С каждым шагом гравий железнодорожной насыпи хрустел под ногами. Идущий за ним держал его за плечо. Брюс чувствовал, как все остальные движутся сзади, похожие на тело огромной змеи, слышал хруст гравия у них под ногами, приглушенные разговоры и лязганье оружия. Кто-то возмущенно повысил голос, и тут же был прерван глухим ворчанием Раффи.
Они пересекли шоссе, и дорога пошла в гору – пришлось сильно наклоняться вперед. Это были Луфирские холмы.
«На вершине устрою привал, – подумал Брюс. – К тому же оттуда хорошо видны огни поселка».
Дождь внезапно кончился. Наступившая тишина казалась невероятной. Теперь Брюс отчетливо слышал дыхание и шаги его отряда. Где-то в лесу тенькала древесная лягушка – звук был чистый и красивый, словно металлические шарики падали в хрустальный стакан.
Чтобы хоть как-то возместить временное отсутствие зрения, у Брюса обострились все чувства – слух, обоняние, осязание. Он уловил приторно-сладкий аромат какого-то местного цветка и тяжелый запах влажного леса, почувствовал капли дождя на лице и трение одежды о тело… Внезапно у него внутри все затрепетало и съежилось: какое-то животное ощущение опасности подсказывало ему, что впереди в темноте кто-то есть.
Он остановился. Идущий следом солдат ткнулся ему в спину, и оба чуть не упали. По всей цепочке бойцов пронесся шорох, а затем наступила тишина. Все ждали.
Брюс напряг слух и пригнулся, держа наготове винтовку. Он чувствовал, что там, в темноте, кто-то есть.
«Господи, прошу тебя, только бы не пулемет, – подумал он, – нас же разнесут в клочья».
Осторожно обернувшись, он нащупал голову шедшего за ним и, притянув к себе, еле слышно прошептал на ухо:
– Ложись, тихо. Передай остальным.
Замерев на месте, Брюс ждал, прислушиваясь и всматриваясь в темноту. Его осторожно тронули за щиколотку – весь отряд лежал на земле.
– Хорошо. А теперь посмотрим, что там.
Отстегнув от пояса одну из гранат, он снял чеку и положил ее в нагрудный карман. Затем, нащупывая ногой каждую шпалу, двинулся вперед. Пройдя десять шагов, замер. Совсем рядом раздался тихий хруст гравия. Горло перехватило, дыхание прервалось.
«Я совсем близко. Боже, если они откроют огонь…»
Дюйм за дюймом он стал отводить руку с гранатой назад.
Надо швырнуть и упасть. Пятисекундный взрыватель – слишком долго: шуфта услышат и начнут стрелять.
С отведенной назад рукой, он подогнул колени и стал тихо опускаться на землю.
«Вот сейчас», – подумал он. В это мгновение на полнеба вспыхнула зарница. Черные холмы выступили на фоне бледных облаков, блеснули стальные рельсы. Темный лес возвышался по обеим сторонам путей… Леопард – огромный, золотисто-черный леопард – стоял напротив Брюса. Секунду они смотрели друг на друга, а потом снова нависла тьма.
Леопард громко фыркнул в темноте, и Брюс попытался вскинуть зажатую в левой руке винтовку – правой он готовился бросить гранату.
Не веря своим ушам, Брюс услышал, как леопард прыгнул в сторону и на бегу зашуршал кустарником.
С так и не брошенной гранатой Брюс повалился набок, истерически, с облегчением смеясь.
– Что с вами, босс? – послышался обеспокоенный голос Раффи.
– Леопард, – ответил Брюс, с удивлением обнаружив, что говорит писклявым голосом.
Донесся шум голосов, стук и бренчание экипировки: солдаты начали вставать с земли. Кто-то засмеялся.
– Хватит шуметь, – рявкнул Брюс и поднялся на ноги. Выудив из кармана чеку, он вставил ее в гранату. Ощупью он вернулся, подобрал свою палку и снова занял место во главе колонны.
– Пошли, – сказал он.
Во рту пересохло, дыхание участилось, щеки горели от неожиданной встречи со зверем.
«Вот уж впрыснул себе адреналина, – улыбнулся Брюс в темноту. – Какой же я трус. А до вечера еще много будет чего бояться».
Они продвигались вверх по холму похожей на змею вереницей из двадцати шести человек. Напряжение чувствовалось во всем: в звуке шагов, в руке, державшей Брюса за плечо, в долетавшем до него запахе пота, покрывающего возбужденные страхом тела, как кислота покрывает металл.
Впереди медленно рассеивались сгрудившиеся над холмами облака, показались вершины. Темнота отступала, небо постепенно наливалось оранжевым светом, который то бледнел, то вновь становился ярче. Брюса заинтересовало подобное явление, и размышления на эту тему дали ему возможность успокоить нервы. Тяжело переставляя ноги, он шел дальше, наблюдая вспышки света. Уклон стал круче, и последние полмили Керри карабкался, почти прижавшись к земле. Наконец показался проход между двумя вершинами, и наконец отряд взобрался на гребень.
– Господи, – вслух сказал Брюс, осознав причину загадочного свечения облаков.
Порт-Реприв горел. Языки пламени высоко вздымались над сооружениями у причала. Крыша одного из зданий медленно просела внутрь, рассыпая снопы искр. Стены остались стоять, обнаженные и прямые, хотя пламя уже пожирало деревянные рамы окон. Станция, жилые дома за зданием «Юнион миньер» и гостиницей тоже тонули в огне. Брюс быстро перевел взгляд на миссию Святого Августина. Там было темно – ни пламени, ни света.
На душе стало спокойнее: возможно, проглядели, а возможно, были слишком заняты грабежом. Брюс посмотрел на Порт-Реприв и жестко сжал губы. Бесчувственные зажравшиеся ублюдки! В нем закипела ярость при виде бессмысленно уничтожаемого города. Чего они надеются этим добиться? Новые очаги пламени подбирались все ближе и ближе к гостинице.
– Остановимся здесь. Никаких разговоров. Курить запрещаю.
Приказ передали по цепочке, и о землю тихо застучали рюкзаки. Солдаты с облегчением усаживались на насыпь. Брюс вынул бинокль и навел его на горящий поселок. По ярко освещенным огнем улицам группами ходили вооруженные бойцы-шуфта. Керри смог даже разглядеть их черты. У многих в руках были бутылки, и походка не отличалась уверенностью. Брюс попытался подсчитать их количество, но оказалось, что это невозможно: они входили в здания и снова выходили, объединялись в группы и вновь расходились.
Он опустил бинокль на грудь, давая отдохнуть глазам, и вдруг услышал рядом с собой шорох: Раффи волок за собой тяжелый груз. На одном плече великана висела винтовка, на другом – целый ящик с боеприпасами, а на шее – полдюжины мешков с гранатами.
– Развлекаются, да, босс?
– Да, устроили фейерверк, – ответил Брюс. – Может, передохнешь?
– Почему бы и нет. – Раффи поставил на землю ящик и грузно опустил на него свое огромное тело. – Наших не видать? – спросил он.
Брюс снова поднял к глазам бинокль и стал обшаривать территорию у станции, все еще покрытую мглой. Он разглядел прямоугольный силуэт платформы, на неподвижном фоне которой суетились тени.
– Платформа там, – тихо пробормотал он, – но я не вижу…
В этот момент соломенная крыша одного из домов взорвалась и взлетела вверх снопом огня, ярко осветив станционный двор и платформу.
– Так, – сказал Брюс. – Теперь их видно.
Трупы лежали там, где их настигла смерть: маленькие и хрупкие, разбросанные, как сломанные игрушки.
– Погибли? – спросил Раффи.
– Да.
– А женщины?
– Сложно сказать. – Брюс напряг глаза. – Вроде их там нет.
– Конечно, нет. – Раффи говорил глубоким тихим голосом. – Они не станут убивать женщин. Их наверняка утащили в гостиницу, чтобы там по очереди… Всего четыре женщины… Они не протянут и до утра. Эти ублюдки и слона до смерти… – Он сплюнул на гравий под ногами. – Что будем делать, босс?
Брюс ответил не сразу, тщательно осматривая город в бинокль. Пушка стояла там же, дуло указывало прямо на них. Колонна грузовиков была припаркована у здания «Юнион миньер», на желто-красном боку бензовоза хорошо виднелась надпись «Шелл». «Надеюсь, он полон, – подумал Брюс. – Чтобы добраться до Элизабетвиля, горючего нужно много».
– Раффи, скажи своим парням, чтобы не стреляли по цистерне, а то мы долго будем добираться до дома.
– Скажу, – проворчал Раффи. – Но вы же знаете этих чокнутых арабов: им только дай, они будут стрелять до тех пор, пока не кончатся патроны. Им все равно, куда летят пули.
– Спустимся с холма и разделимся на две группы. Мы с тобой поведем одну по краю болота, к дальнему концу города. Позови лейтенанта Хендри. – Брюс подождал, пока Уолли к ним присоединится. Все трое склонили головы, и Керри продолжил: – Лейтенант, ты со своими людьми займешь ближний конец главной улицы – вон там, по эту сторону от станции. Мы с Раффи подойдем по краю болота к дамбе и заляжем на том конце. Заставь своих помалкивать, пока мы не ударим. Если начнете раньше, для дальнейшего путешествия нам понадобятся не грузовики, а гробы. Ты меня понял?
– Ладно-ладно. Я знаю, что делаю, – пробурчал Уолли.
– Надеюсь, – заметил Брюс. – Атаку начнем в четыре утра, затемно. Мы с Раффи проберемся в город и закидаем гранатами гостиницу – большинство наверняка будут спать там. Уцелевшие выскочат на улицу, и вы можете открывать огонь. Но не раньше! Подождите, пока они выйдут на открытую местность. Понятно?
– Черт, – вскинулся Хендри. – Я что, болван? Я что, родной язык не понимаю?
– Перекрестный огонь двух групп выкосит большую часть шуфта. – Брюс пропустил вспышку Уолли мимо ушей. – Оставшихся в живых бить нещадно. Если побегут в укрытия, следовать за ними и уничтожать. Если не успеем за пять или десять минут, будет несладко. Их в три раза больше, чем нас, так что необходимо в полной мере использовать фактор внезапности.
– «Использовать фактор внезапности», – передразнил Уолли. – Зачем все эти умные разговоры? Просто убить этих ублюдков – и все тут!
Брюс улыбнулся.
– Хорошо, убить ублюдков, – согласился он. – Только чем быстрее, тем лучше. – Он выпрямился и повернул наручные часы к свету. – Сейчас половина одиннадцатого – выдвигаемся. Пойдем со мной, Хендри, разделим группы.
Они прошли вдоль цепочки и отдали приказ каждому солдату в отдельности.
– Ты пойдешь с лейтенантом Хендри.
– Ты пойдешь со мной.
Двух англоговорящих капралов распределили к Уолли. Затем, потратив десять минут на раздачу гранат, снова построились цепочкой и двинулись вниз по склону.
– Здесь разделяемся, Хендри, – шепнул Брюс. – Не хватайтесь за ружья раньше времени – подождите наших гранат.
– Ладно-ладно, знаю.
– Удачи! – сказал Брюс.
– Дуло тебе в задницу, капитан Керри, – отозвался Уолли и двинулся вперед.
– Пошли, Раффи.
Брюс повел своих людей с насыпи к болоту. Почти сразу ил и грязь поднялись до колен, а потом до пояса и по грудь, сопровождая каждый шаг тихим чмоканьем и изрыгая зловонные болотные газы. Комары вились у лица таким плотным облаком, что попадали в глаза и рот – приходилось их выплевывать. Пот стекал из-под шлема и скапливался на бровях. Ноги запутывались в густых зарослях осоки.
Продвижение вперед давалось с огромным трудом. На целых пятнадцать минут поселок скрылся за высокой стеной осоки, и пришлось ориентироваться на зарево пожара и отдельные снопы искр.
За час они прошли всего полпути. Керри остановил бойцов передохнуть – по пояс в болотной жиже. Руки затекли и болели от необходимости все время нести винтовку над головой.
– Сигаретку бы сейчас, босс, – буркнул Раффи.
– Мне бы тоже, – отозвался Брюс, вытирая лицо о рукав. Комариные укусы на лбу и вокруг глаз жгли огнем. – Вот как приходится зарабатывать на жизнь, – прошептал он.
– Если останетесь живы, будете счастливчиком, – ответил Раффи. – Чую, сегодня многие не доживут до рассвета.
Впрочем, физические неудобства вытеснили страх смерти. Брюс уже почти забыл, что их ждет бой. Сейчас его гораздо больше беспокоило, что пиявки, забравшиеся под брюки и впившиеся в лодыжки, доберутся до паха. «Какая же полезная вещь – ширинка на молнии», – решил он.
– Давайте отсюда выбираться, – прошептал он. – Раффи, скажи своим парням, чтобы не шумели.
Он двинулся к берегу, и грязь сразу опустилась на уровень колен. Прибавилось шума: с каждым шагом разрывалась поверхность болота, а стебли осоки с шуршанием хлестали по ногам.
До дамбы они добрались ближе к двум часам ночи. Брюс оставил отряд в прибрежных зарослях, а сам, держась в тени бетонного моста и согнувшись почти вдвое, прокрался на берег на краю поселка. Часовых там не было; только звуки пожаров нарушали тишину и пьяное оцепенение, в которое погрузился городок. Вернувшись, Брюс повел отряд дальше.
Он по двое расставил бойцов вдоль окраин городка. За эту долгую кампанию он уже понял, что нельзя отпускать солдат по одному: ничто так не лишает их мужества, как необходимость действовать в одиночку, особенно по ночам, когда полно привидений.
Каждой паре он дал четкие инструкции:
– Как только услышите гранаты, стреляйте в каждого, кто появится в окнах или на улице. Когда улица опустеет, двигайтесь вон к тому зданию. Швыряйте гранаты в каждый дом, но смотрите не попадите в людей лейтенанта Хендри – они пойдут с противоположной стороны. Понятно?
– Понятно.
– Стреляйте осторожно и тщательно цельтесь – а не как тогда на мосту. И Боже вас упаси попасть в цистерну с бензином. Она нам нужна, чтобы вернуться домой.
Светящиеся стрелки на часах Брюса показывали три часа. Восемь часов назад отряд оставил поезд, а последний раз Керри спал двадцать два часа назад. Усталости не чувствовалось, хотя все тело болело, а под веки словно песка насыпали. Мозг работал ясно и четко.
Брюс залег рядом с Раффи в низком кустарнике на окраине Порт-Реприва. Ночной бриз гнал на них дым из горящего города.
«Усталости нет. Мне предстоит еще одно свидание со страхом. Наверное, у страха женское лицо, – подумал он. – Нет, десятки тысяч женских лиц и голосов. Она женщина, а я мужчина, и я должен опять и опять к ней возвращаться. Только на этот раз встречи не избежать… Но на этот раз я не ищу ее… Я знаю, что она – это зло. Я знаю, что, овладев ею, буду повержен. И я скажу: «Это последний раз, больше никогда». И все равно возвращусь к ней, ненавидя и страшась ее, но так нуждаясь в ней.
Я искал ее в ущелье Дютуа. И она была там, одетая в каменную одежду, ниспадающую вниз по скалистому склону. Она кричала голосом ветра в незащищенное лицо. Тогда ее голос был мягким и звенящим, как прохладный лед айсберга, шепчущим, как выпущенный из рук нейлоновый канат, и скрежещущим, как выскользнувшие из-под пальцев камни.
Я следовал за ней по берегам Саби и Луангвы, и она ждала меня, раненная, в шкуре буйвола, а изо рта у нее капала кровь. От нее кисло пахло моим потом, а на вкус она напоминала гнилые помидоры, застрявшие у меня в горле.
Я рыскал на глубине за рифом с аквалангом, хрипло вторящим моему дыханию. И она была там с двумя рядам белых зубов в полукруглой пасти и с высоким плавником на спине. На этот раз она была одета в шагрень, в ее вкусе чувствовалась соль океана с привкусом смертельной угрозы.
Я летел к ней по шоссе, вдавив газ в пол, и она встретила меня, обняв за плечи холодной рукой. Ее голос отозвался визгом тормозов по асфальту и ревом мотора.
Вместе с рулевым Колином Батлером (человеком, который смотрел на нее не как на любовницу, а как на младшую сестренку – с терпеливым презрением) я нашел ее в небольшой лодке. Она была одета в зеленые брызги и ожерелье из кремней. Ее голос слышался в реве воды, разбивающейся о камни.
Мы встретились в темноте на мосту, и ее глаза блестели, как штыки…
Все это было не по моей воле, а сегодня я сам пойду ей навстречу. Я ненавижу ее, но она женщина, а я мужчина».
Брюс поднял руку и посмотрел на часы:
– Без четверти четыре, Раффи. Надо пойти посмотреть.
– Хорошая мысль, босс. – Раффи блеснул в темноте белыми зубами.
– Тебе страшно, Раффи? – спросил Брюс. Его сердце отбивало ритм, как военный барабан, во рту пересохло.
– Босс, есть вопросы, которые мужчинам не задают. – Раффи медленно поднялся. – Пойдемте.
Вдвоем они быстро двинулись по улице, прижимаясь к изгородям и стенам, стараясь держаться в темноте. Глаза обегали все вокруг, дыхание было быстрым и поверхностным, нервы натянуты до предела. Наконец они добрались до гостиницы.
В окнах не было света. Казалось, что внутри никого, однако Брюс разглядел разбросанные по террасе тела – бандиты спали.
– Сколько их там, Раффи?
– Не пойму… Человек десять, может, пятнадцать, – прошептал Раффи в ответ. – Остальные внутри.
– А где же женщины? Осторожнее, чтобы в них не попасть.
– Они уже давно мертвы, поверьте мне.
– Ладно, зайдем с другой стороны.
Брюс вздохнул и быстро пробежал двадцать ярдов по освещенной огнем пожара улице к другому углу гостиницы. Раффи не отставал.
– Похоже, большинство там, – прошептал Брюс.
– В гостинице всего четыре спальни, – согласился Раффи. – Наверное, все офицеры спят в них, а солдаты в холле.
Завернув за угол, Брюс споткнулся обо что-то мягкое, которое вдруг зашевелилось, – Керри наступил на человека, который спал в пыли у стены.
– Раффи! – прошептал Брюс, с трудом удержавшись на ногах.
На обнаженном торсе спящего скакали блики огня, в безвольно упавшей руке поблескивала бутылка. Очнувшись от сна, тот сел, вытирая лоб ладонью, бормоча ругательства и откашливаясь. Брюс хотел было воспользоваться штыком, но Раффи опередил его. Он поставил ногу человеку на грудь и повалил его обратно на спину. Затем, как огородник погружает в землю лопату, погрузил штык в горло шуфта, наваливаясь всем весом.
Тело напряглось, ноги и руки вытянулись, из порванного горла послышались хрипы, а затем все мышцы расслабились – наступила смерть.
Раффи вынул штык и переступил через труп.
Брюс старался подавить приступ дурноты, охвативший его при виде казни. Глаза убитого смотрели вверх почти с комическим удивлением, а рука все еще сжимала бутылку. Обнаженный торс, расстегнутые штаны с запекшейся кровью… «А кровь-то не его», – с гневом подумал Керри.
Они прошли мимо пустой кухни: в белом кафеле отражался свет, а горы грязных тарелок и кастрюль загромождали стол и раковину.
Стоявший на стойке бара фонарь заливал помещение желтым светом. Запах спиртного проникал через приоткрытые окна, на полках не осталось ни одной бутылки, и повсюду – на стойке, на полу – спали люди, будто собаки. Вокруг валялись винтовки, разбитое стекло и сломанная мебель. Кого-то вырвало – на белой стене остался желтый подтек.
– Стой здесь, – прошептал Брюс. – Я пройду вперед, забросаю гранатами террасу и холл. Жди, пока не услышишь первый взрыв.
Раффи кивнул и прислонил винтовку к стене. Взяв в каждый кулак по гранате, он снял чеки.
Брюс быстро скользнул за угол и пошел вдоль стены, пока не добрался до наглухо закрытых окон холла. Керри осторожно заглянул внутрь поверх подоконника. Свет от фонаря в баре, проникая через открытую дверь, тускло освещал помещение. На полу и на диванах вдоль дальней стены спали люди. «По крайней мере человек двадцать, – прикинул Брюс по громкому храпу и мрачно усмехнулся. – Боже, какая же будет бойня».
Внезапно ухмылка застыла у него на лице, глаза сощурились. В углу холла он заметил сваленные в кучу обнаженные тела четырех женщин. Они стали не нужны, и их оттащили в сторону, чтобы не занимали место. Они лежали друг на друге – мешанина из рук, ног и ниспадающих волос. Жизнь в них больше не теплилась.
«Вот теперь никакой жалости», – подумал Брюс. Внутри его страх сменился ненавистью. Он перевесил винтовку на левое плечо и взял в правую руку несколько гранат. Сняв чеки, он прокрался в угол, откуда хорошо просматривалась вся терраса. Забросив две гранаты в середину зала, Керри услышал их стук об пол и тихий щелчок взрывателя. Быстро нырнув под окно, он выхватил из мешка еще две гранаты и, сдернув чеки, метнул гранаты в окно. Звук бьющегося стекла слился с громом двух взрывов.
Кто-то закричал – удивленно и испуганно, а затем окна над головой Брюса лопнули, обсыпав его битым стеклом. Оглушенный взрывом, он, не теряя времени, швырнул в разбитое окно еще две гранаты. Слышались стоны и крики. Гранаты Раффи взорвались в баре, выбив двери, а потом еще несколько гранат Брюса довершили дело, прекратив все звуки жизни и наполнив холл огнем и громом. Кинув еще две гранаты, Керри побежал на другой конец террасы, снимая с плеча винтовку.
Какой-то человек, прижав руки к окровавленным глазам, перевалился через перила террасы и пополз на четвереньках. Брюс застрелил его в упор: огонь выстрела опалил дуло винтовки, а человек опрокинулся навзничь и остался лежать, раскинув руки в стороны.
Керри оглянулся и увидел еще двоих, которые бежали по дороге, но, прежде чем он успел поднять винтовку, их скосил огонь солдат из его же отряда.
Брюс перепрыгнул через перила и закричал – просто так, без всякой цели и смысла. Торжествующий и бесстрашный, он хотел ворваться в здание, оказаться в самой гуще, но споткнулся о труп на террасе. Автоматная очередь с улицы просвистела мимо него, так близко, что он почувствовал движение воздуха у лица, – стреляли свои.
– Тупицы!
Продолжая орать – без злости, без страха, просто потому, что хотелось орать, – он ворвался в холл через главный вход, замечая все происходящее сквозь тьму и известковую пыль.
Человек на лестнице… гром выстрела… пуля обожгла бедро… ответный огонь, не целясь… промахнулся… человек с криком бежит вверх…
Граната в правой… высокий бросок… она ударяется о стену и отскакивает за лестницу…
Взрыв сотрясает тесное помещение… вспышка высвечивает тело… взрыв сбрасывает труп с лестницы… он тяжело падает на пол…
Наверх по лестнице, через три ступеньки сразу… Коридор… в дверном проеме человек – еле стоит, пьяный или полусонный… Скосил его выстрелом в живот… перепрыгнул через него и швырнул гранату во вторую комнату… потом в третью… Ногой выбил дверь в четвертую спальню… Гром и вспышки взрывов…
В комнате напротив входа стоял человек с пистолетом в руке. Они с Брюсом выстрелили одновременно. Пуля со звоном отскочила от стальной каски, голова Керри резко дернулась в сторону, а его самого отбросило к стене. Он выпустил длинную очередь, и казалось, что человек, прошитый пулями, танцует причудливую джигу.
Брюс упал на колени, оглушенный. В ушах словно звенели миллионы комаров, руки двигались слишком медленно, ноги не слушались… Винтовка в руках прибавляла сил и уверенности.
Назад, в коридор… Там еще один – огромная темная фигура… Убить! Убить!
– Не стреляйте, босс!
Раффи, слава Богу…
– Еще кто-нибудь остался?
– Со всеми покончено, босс. Вы их здорово отделали.
– Сколько? – Брюс пытался перекричать звон в ушах.
– Сорок или около того. Черт, какое же там месиво! Кровь везде. Гранаты…
– Должно быть больше!
– Да, но не здесь, босс. Пойдемте поможем ребятам на улице.
Они побежали по коридору, спустились вниз по лестнице. Мокрый и липкий пол в вестибюле завален трупами, пахло как на скотобойне – кровью и разорванными внутренностями. Кто-то еще живой полз на четвереньках к двери. Раффи двумя выстрелами повалил его на пол.
– Только не через входную дверь, босс! Наши ребята вас мигом подстрелят. Лезьте в окно.
Брюс прыгнул в окно головой вперед и молниеносно перекувырнулся. Он чувствовал себя сильным и неуязвимым.
– А вот и наши, – сказал Раффи.
По улице короткими перебежками передвигались бойцы, останавливаясь, чтобы выстрелить или кинуть гранату.
– Вон там – отряд лейтенанта Хендри.
С противоположного конца, но так же пригибаясь и останавливаясь, бежали люди. Брюс разглядел среди них Уолли. Он держал винтовку у бедра, и все его тело сотрясалось от выстрелов.
Как птица, взлетающая перед охотниками, один из шуфта, с перекошенным от ужаса лицом, выскочил из-за угла бакалейной лавки и побежал по улице, безоружный, опустив голову и размахивая руками в такт шагам. Казалось, он не бежал, а плыл. Его ярко освещали языки пламени, выбрасывая впереди него причудливую тень. Когда его настигли пули, он зашатался, молотя воздух руками, словно отбиваясь от роя пчел. Пули громко впечатывались в его тело, поднимая облачка пыли от одежды. Раффи тщательно прицелился и выстрелил туземцу в голову.
– Их должно быть больше, – сказал Брюс. – Где они прячутся?
– Думаю, в штаб-квартире.
Керри перевел взгляд на здание «Юнион миньер». Хотя в окнах не было света, ему показалось, что он заметил движение. Оглянулся назад – четверо солдат и Уолли плотной группкой бежали по улице.
– Хендри, осторожнее! – крикнул Брюс. – Справа, из штаба!
Поздно – из темных окон полыхнул ружейный огонь, и маленькая группка рассыпалась.
Брюс и Раффи выстрелили вместе, выбив окна и опустошив всю обойму. Перезарядив винтовку, Керри посмотрел туда, где только что бежали его люди: Уолли, единственный оставшийся на ногах, быстро пересек взрытую пулями дорогу и вбежал на террасу.
– Ты ранен? – спросил Брюс.
– Ни царапины. Эти ублюдки и в гандон не попадут, – вызывающе крикнул Уолли. Его голос громко прозвучал во внезапной тишине. Хендри выбросил пустой магазин из винтовки и вставил новый. – Ну что, – прорычал он, – дайте мне сюда этих ублюдков.
Он поднял винтовку, положил дуло на перила, а сам скрючился и стал стрелять короткими очередями по окнам.
– Вот этого я и боялся. – Брюс повысил голос, стараясь перекричать грохот выстрелов. – В самом центре города засела кучка упрямцев – должно быть, человек двадцать. Чтобы их оттуда выбить, уйдут дни. – Он с тоской посмотрел на крытые брезентом автомобили, стоящие на станционном дворе. – Как только они сообразят, что нам нужно, тут же подобьют цистерну и уничтожат грузовики.
Пламя пожара играло на блестящем желто-красном боку бензовоза – таком большом и уязвимом на открытом месте. Достаточно всего одной пули, чтобы прекратить его зачарованное существование.
«Нужно действовать немедленно», – решил он.
Остатки группы Уолли укрылись в тени здания штаба и вели ожесточенный огонь. Люди Брюса пробрались на верхние этажи гостиницы и заняли позиции у окон.
– Раффи. – Брюс тронул его за плечо. – Берем четверых, обходим штаб с другой стороны. Вон от того дома до стены штаба всего двадцать ярдов по открытой местности. Как только мы до нее доберемся, они нас уже не достанут, а мы сможем забросить в окно гранаты.
– Эти двадцать ярдов больше похожи на двадцать миль, – пробормотал Раффи, но, взяв мешок с гранатами, пополз к двери.
– Пойди выбери четверых, – приказал Брюс.
– Хорошо, босс. Мы подождем вас в кухне.
– Хендри, слушай меня.
– Угу.
– Как только я добегу вон до того угла, я махну тебе рукой. Мы будем готовы выйти. Прикрывай нас, как только можешь, чтобы они головы не высунули.
– Ладно, – ответил Уолли и выпустил еще одну короткую очередь.
– Смотри в нас не попади.
Уолли взглянул на Брюса и лукаво улыбнулся:
– Все бывает, сам знаешь. Ничего не обещаю. Ты так хорошо выглядишь в прицеле.
– Шутки в сторону, – сказал Брюс.
– А кто шутит? – ухмыльнулся Уолли.
Брюс нашел Раффи и четырех солдат на кухне.
– Пошли, – сказал он и повел их через задний двор, по переулку, полному тяжелого зловония, потом за угол и через дорогу, к домам позади штаба. Тут они остановились и сгрудились, чтобы собраться с духом. Брюс прикинул на глаз расстояние.
– Недалеко, – сказал он.
– Это как посмотреть, – проворчал Раффи.
– На эту сторону выходят всего два окна.
– И двух достаточно, а сколько вы хотите?
– Помни, Раффи, умираем всего один раз.
– И одного хватит, – сказал Раффи. – К чему разговоры, босс? От них только живот болит.
Брюс слегка выдвинулся из тени и замахал рукой в направлении гостиницы. Ему показалось, что с дальнего конца террасы ему замахали в ответ.
– Ну, все разом! – сказал он, глубоко вдохнул и, на секунду задержав дыхание, ринулся на улицу. И тут же почувствовал себя маленьким, совсем не храбрым и совершенно не защищенным. Казалось, что ноги движутся медленно, а сам он стоит на месте. Черные окна смотрели на него.
«Вот сейчас, – думал он, – вот сейчас ты умрешь».
«Куда, – крутилась мысль. – Только не в живот. Господи, прошу тебя, только не в живот».
Цепенеющие ноги несли его дальше, оставалось всего полпути.
«Еще десять шагов, – думал он. – Еще совсем чуть-чуть осталось. Только не в живот, Господи, только не в живот». Все тело сжималось в предчувствии беды, живот втянулся внутрь.
Внезапно окна ярко вспыхнули белыми квадратами на фоне черной стены, посыпались стекла – и снова стало темно. Дым струился из выбитых оконных проемов, а в ушах все еще звучало эхо взрыва.
– Граната! – недоумевающе закричал Брюс. – Кто-то взорвал там гранату!
Он добежал до задней двери, ворвался в кабинет, кашляя от дыма и стреляя туда, где замечал хоть какое-то движение.
В полумраке у стены лежало что-то длинное и белое. Тело. Тело белого человека. Брюс подошел ближе и вгляделся.
– Андрэ, – сказал он. – Де Сурье. Он бросил гранату.
Керри опустился на колени перед телом.