К ночи сооружение короба из железных листов закончили – немудреная прямоугольная конструкция без крыши, со съемной стеной и бойницами для стрельбы. Вдоль каждой стены размещался десяток бойцов, по ширине – как раз чтобы перегородить мост, а в высоту – чуть выше самых высоких. В общем, не шедевр архитектуры.
– А как его двигать, босс? – Раффи с сомнением разглядывал короб.
– Сейчас покажу. Передвинем его к лагерю, а утром прямо в нем и пойдем работать.
Брюс отобрал двенадцать человек, они зашли внутрь короба через съемную стенку и закрыли ее за собой.
– Так, Раффи, убирай грузовики.
Раффи и Хендри откатили в лагерь два грузовика, и сооружение, похожее на небольшой ниссеновский барак, осталось стоять у моста. Внутри Брюс расставил людей вдоль стен через равные промежутки.
– Хватайтесь за нижнюю балку рамы и поднимайте, – крикнул он. – Готовы? Раз, два, три!
Короб зашатался и приподнялся дюймов на шесть над землей. Обитателям лагеря были видны только ботинки.
– Все вместе, – приказал Брюс. – Вперед!
Раскачиваясь и поскрипывая, короб медленно двинулся к лагерю. Видневшиеся снизу ноги придавали сооружению сходство с огромной гусеницей.
Из лагеря донеслись приветственные крики, а из «гусеницы» им в ответ раздались взрывы смеха. Всем было весело. Никто не вспоминал про отравленные стрелы и кишащий призраками лес.
Добравшись до лагеря, бойцы опустили короб, по одному выскочили из него и, преодолев несколько футов открытой местности, оказались под прикрытием укреплений лагеря. Их встречали смехом, похлопываниями по спине и взаимными поздравлениями.
– Получилось, босс, – прогудел Раффи, перекрывая общий гомон.
– Да. – Керри повысил голос: – Хватит, тихо. Все по местам.
Смех затих, восстановился порядок. Брюс вышел на середину лагеря. Наступила тишина. Все смотрели на него. «Сколько я читал, – усмехнулся он про себя, – о напутственных речах перед битвой. Господи, хоть бы ничего не напортить».
– Есть хотите? – громко спросил он по-французски и получил в ответ дружные утвердительные возгласы.
– На обед только тушенка.
На этот раз послышались притворные стоны.
– И на завтрак тоже будет тушенка.
Теперь все замолчали.
– Так что, когда мы переедем через реку, вы порядком проголодаетесь. Чем скорее починим мост, тем скорее наполним желудки. Все видели, что случилось с бойцом, который вышел из укрытия? Думаю, что не надо напоминать, что на открытую местность выходить не стоит. Сержант-майор занимается устройством нужников, приспосабливает под это пятигаллоновые цистерны. Они не очень удобные, так что долго засиживаться не будете. – Раздались смешки. – И помните: внутри лагеря, в укрытии, вы неуязвимы, бояться нечего. Пусть балуба бьют в свои барабаны, пусть ждут сколько влезет – они нам неопасны. – Согласный гомон. – Чем скорее мы закончим мост, тем скорее двинемся в путь.
Брюс оглядел поднятые на него лица и вздохнул с облегчением. Сооружение короба подняло боевой дух солдат.
– Сержант Жак, как стемнеет – включайте прожекторы.
Завершив речь, Керри подошел к Шермэйн, которая стояла у «форда». Ослабив тесемки каски, он снял ее и провел рукой по мокрым от пота волосам.
– Тебе надо отдохнуть, – тихо сказала Шермэйн, глядя на темные круги у него под глазами и на напряженные складки у рта.
– Нет. Все в порядке, – возразил Брюс, но каждый мускул его тела болел от усталости и нервного напряжения.
– Сегодня ты должен проспать всю ночь, – приказала она. – Я постелю на заднем сиденье.
Брюс вскинул на нее глаза:
– Вместе с тобой?
– Да.
– Ты не боишься, что все узнают?
– Мне за нас не стыдно. – Голос Шермэйн прозвучал почти угрожающе.
– Я знаю, но…
– Ты когда-то сказал, что между нами не может быть ничего грязного.
– Нет, конечно, не может. Я просто подумал…
– Тогда вот что. Я тебя люблю. И у нас будет одна постель на двоих, – решительно заявила Шермэйн.
«Еще вчера она была девственницей, – подумал он, – а сейчас все оковы пали». Его удивлению, граничащему с восторгом, не было предела. Пробудившаяся женщина более безразлична к последствиям, чем мужчина. «Хотя она, конечно же, права. Она моя, и место ей в моей постели. К черту всех! К черту, что они там думают!»
– Постели, дорогая! – с нежной улыбкой ответил Брюс.
Часа через два после наступления темноты опять забили барабаны.
Шермэйн и Брюс лежали рядышком и слушали. Страх прошел – им было тепло и спокойно от только что отхлынувшей страсти. Точно так же они лежали и слушали бы бессильную ярость грозы и стук дождя по крыше.
Они вышли на мост с восходом солнца. Короб двигался по открытой местности, словно гигантская многоногая черепаха с железным панцирем. Бойцы внутри переговаривались и громко шутили – их воодушевляла новизна предприятия.
– Разговорчики! – прикрикнул на них Брюс. – За работу, живо!
Через час солнце превратило металлический короб в духовку. Солдаты разделись до пояса, пот стекал с них ручьями. Все работали с остервенением, словно подгоняя себя и забыв обо всем, кроме грубо обтесанных балок короба, которые при прикосновении оставляли занозы в коже. Работали в тесноте, под стук молотков, вдыхая запах сосновых опилок. Все втянулись в ритм, изредка нарушаемый указанием Брюса или ворчанием Раффи.
К полудню закончили постройку четырех основных балок, которые должны были держать середину моста. Брюс проверил их на прочность: закрепил по концам, а на середину загнал весь строительный отряд. Балки просели примерно на дюйм.
– Что думаете, босс? – неуверенно спросил Раффи.
– Четыре вместе выдержат. Еще будет вертикальная, – ответил Брюс.
– Ну, не знаю, – задумчиво протянул сержант-майор. – Цистерна тяжеленькая.
– Ясно, что не муха, – согласился Брюс. – Придется рискнуть. Сначала пойдет «форд», потом грузовики и последней – цистерна.
Раффи кивнул и вытер лицо тыльной стороной ладони. На груди у сержант-майора перекатывались канаты мышц, а над ремнем, в броне мускулов могучего живота, не было ни намека на дряблость.
– Уф! Пива хочется. Эта жара меня убьет.
– У тебя с собой есть? – спросил Брюс, утирая брови, – струйки пота тут же побежали по щекам.
– Без штанов и ящика пива я никуда не хожу. – Раффи достал из угла короба котомку, в которой что-то позвякивало. – Слышите, босс?
– Слышу. Как музыка, – улыбнулся Брюс и крикнул: – Перерыв десять минут.
Раффи раздал бутылки – по одной на троих бойцов.
– Эти арабы все равно не оценят, – объяснил он Брюсу. – Только зря продукт переводят.
От теплого пенистого пива еще больше захотелось пить. Брюс осушил бутылку и выбросил ее из короба.
– Ладно. – Он встал. – Давайте закрепим балки.
– Это самые короткие десять минут в моей жизни, – сказал Раффи.
– У тебя часы медленно идут, – ответил Брюс.
Короб, раскачиваясь, заполз на мост, таща с собой балки. Теперь уже никто не смеялся. Слышались тяжелое дыхание и ругательства.
– Вяжи тросы! – скомандовал Брюс, проверил все узлы и кивнул Раффи: – Пойдет.
– Эй вы, ублюдки, – гаркнул сержант-майор. – Поднимайте!
Первая балка поднялась перпендикулярно и качнулась, как причудливое майское дерево со свешивающимися с верхушки канатами.
– По двое на каждый трос, – приказал Брюс. – Опускайте плавно. – Он оглядел бойцов, проверяя, все ли готовы.
– Уроните в воду – побросаю всех следом, – предупредил Раффи.
– Давай! – крикнул Брюс.
Балка стала наклоняться через реку к обугленным бревнам на другой стороне – сначала медленно, а потом, под силой тяготения, все быстрее и быстрее.
– Держи ее, черт побери! Держи! – заорал Раффи. Мышцы у него вздулись от усилий.
Бойцы натянули тросы, но балка перевесила и, взметнув облако сажи и пепла, упала на бревна.
– Ого, я уж думал, мы ее больше не увидим, – прорычал Раффи и накинулся на солдат: – В следующий раз аккуратнее, а не то бултыхаться вам в речке.
То же самое проделали со второй балкой и точно так же не смогли задержать ее падение, но на этот раз повезло меньше: конец балки ударился о бревно, закачался и соскользнул.
– Падает! Тяните, бараны, тяните! – закричал Раффи.
Балка перевалилась за бревно, с плеском ударилась о поверхность реки и ушла под воду. Затем выпрыгнула наружу и, подхваченная течением, поплыла прочь. Державшие ее тросы натянулись.
Брюс и Раффи чертыхались и проклинали все на свете, пока долго и мучительно вытягивали балку из воды, а потом всей командой затаскивали ее наверх. Раз пять или шесть в самый решающий момент балка соскальзывала и снова падала в реку.
Несмотря на все остальные достоинства сержант-майора, его бранный словарь разнообразием не отличался. Раффи вынужден был повторяться, и это его бесило. Брюс преуспел гораздо больше: он вспомнил все, что когда-то слышал, а часть придумал сам.
Наконец мокрую балку взгромоздили на место, и все присели отдохнуть. Раффи повернулся к Брюсу с нескрываемым восхищением.
– А вы хорошо ругаетесь, – сказал он. – Никогда от вас ничего подобного не слышал, но, клянусь, это что-то! А что там про корову?
Брюс повторил, слегка смущаясь.
– Это вы сами придумали? – спросил Раффи.
– Под влиянием момента, – рассмеялся Брюс.
– Грязнее никогда не слышал, – завистливо заметил сержант-майор. – Вам бы книги писать.
– Давай сначала закончим мост, – сказал Керри. – А потом я подумаю.
Следующая балка оказалась послушнее и сразу встала точно на место, рядом с предыдущей.
– Ругаетесь отлично, босс, и каждый раз метко, – глубокомысленно заявил Раффи. – А эта ваша корова, так вообще…
Две уложенные балки означали, что полдела сделано. На них перенесли короб, затем установили третью и четвертую балки, закрепив их канатами и гвоздями.
С наступлением темноты работники вернулись в лагерь, изнуренные, но довольные. Ладони кровоточили и щетинились занозами.
– Сержант Жак, направьте прожектор на мост и не гасите всю ночь. Не хватало еще, чтобы наши милые друзья снова все сожгли.
– Батарей хватит на несколько часов каждой, – тихо ответил Жак.
– Используйте их по очереди, – без колебаний сказал Брюс. – Ночью мост должен быть освещен. – Потом он обратился к Раффи: – Пожалуй, стоит выдать по пиву каждому, кто сегодня трудился на мосту.
– По целой бутылке? – с негодованием переспросил сержант-майор. – У меня осталась всего пара ящиков.
Брюс строго посмотрел на него, и Раффи улыбнулся.
– Ладно, босс. Сегодня заслужили.
Керри повернулся к Хендри, который сидел на подножке грузовика и чистил ногти штыком.
– Здесь все в порядке? – холодно спросил он.
– Конечно, а что? Ждем архиепископа с визитом? Небо собирается упасть на землю? Твоя француженка родила двойню? Или как? – Уолли поднял голову. – Ты лучше скажи, вы мост когда закончите? А то слоняются тут, вопросы глупые задают…
У Брюса не осталось сил огрызаться.
– Ты в карауле до утра, Хендри, – сказал он.
– Нормально! А ты? Что всю ночь делать будешь? Засмущался, что ли?
– Я собираюсь спать. Я не рассиживался весь день в лагере.
Хендри воткнул штык в землю между ботинками и фыркнул.
– Пожелай ей от меня спокойной ночи, пижон.
Керри повернулся и пошел к машине.
– Здравствуй, Брюс. Как там сегодня? Я по тебе скучала. – При виде его Шермэйн просияла.
Как приятно знать, что тебя любят! Усталость как рукой сняло.
– Работы еще на день, – улыбнулся Брюс. – Не буду врать и говорить, что тоже скучал, – слишком был занят.
– А руки-то! – Шермэйн обеспокоенно разглядывала его ладони. – Вид ужасный.
– Да уж, не из приятных.
– Сейчас возьму иголку, выну тебе занозы.
С другого конца лагеря Хендри перехватил взгляд Брюса и сделал рукой непристойный жест ниже пояса. Керри гневно нахмурился, а Уолли запрокинул голову и весело расхохотался.