Кэсси стало плохо от напряжения, когда она зашла в аккуратную спальню хозяев дома. Она была так зла, чувствовала себя настолько использованной и оскорблённой той ложью, которую ей внушал Райан, что ей не терпелось найти бумаги и покопаться в них. Она предупреждала сама себя, что это вызовет определённые последствия. Ей следует держать ситуацию под контролем и быть методичной в своих действиях.
Она открыла первый ящик, и с облегчением поняла, что он не был заперт.
Всё лежало на своих местах. Документы для налоговой, технический паспорт на дом, документы по работе Райана. Свидетельства о рождении. Свидетельство о браке.
Кэсси сделала паузу, когда увидела эту папку и её снова наполнила злость.
Прочитав документ, она увидела, что Триш и Райан поженились десять лет тому назад, но в свидетельства о рождении детей были внесены имена обоих родителей. Это значило, что они жили вместе уже до того, как официально заключили брак.
Затем Кэсси проверила документы на покупку дома и, к своему удивлению, обнаружила, что владелицей дома была Триш с того момента, как она его купила двенадцать лет назад.
Это никак не вязалось с историей, которую ей рассказал Райан о том, что этот дом был получен благодаря доходу от его бизнеса.
Осознавая, что с момента ухода хозяев дома прошло уже достаточное количество времени, и что они могли уже быть на пути домой, Кэсси ускорила свои поиски.
Она безуспешно пролистала все папки. Но так ничего и не нашла. Ни письмо адвоката, ни бумаги, упомянутые Райаном. Ничегошеньки.
Впрочем, ей удалось найти кое-что другое.
Она из папок в ящике «Дети/Личное» называлась «Другое». Внутри неё была копия пригласительного, составленного ранее в этом году.
Кэсси читала его текст и чувствовала оцепенение от шока, когда разглядывала красивую цветочную бумагу.
«Дорогие…», - начиналось приглашение.
«В этот весенний праздничный день, мы - Триш и Райан с удовольствием приглашаем вас на наш семейный праздник.
Место проведения: оранжерея, отель «Lakeside»
Время: с 12.00
Дресс-код: элегантный стиль
Название мероприятия: десятилетний юбилей нашей супружеской жизни и обновление клятв.»
Кэсси смотрела на хрустящую дорогую бумагу пригласительного и чувствовала, что её поглощает убийственная ярость. В первый раз она поняла значение выражения «взгляд застелила красная пелена» и, если бы у неё в руках оказалось оружие в тот момент, когда сюда вошёл бы Райан, она точно знала, что воспользовалась бы им против этого мужчины.
Их брак не распадался. Как раз наоборот.
Шесть месяцев тому назад они снова произнесли друг другу свои супружеские клятвы во время публичной церемонии, чтобы показать, что они были больше влюблены друг в друга, чем когда-либо.
У Кэсси возникло желание разорвать пригласительное и разбросать по комнате, словно конфетти, чтобы разбросанные кусочки бумаги показали Райану, что она была в курсе его лжи.
Осторожно положив пригласительное на место и бесшумно закрыв кабинет, Кэсси почувствовала, что её голова вот-вот взорвётся от разочарования.
Осторожно закрывая дверь, Кэсси направилась обратно по коридору, но когда она проходила мимо комнаты Дилана, то резко вздохнула.
Дверь в его комнату была открыта, и на этот раз он стоял возле своей кровати и смотрел прямо на неё.
Кэсси застыла на месте, по её спине пробежала дрожь, и она задалась вопросом, бодрствовал ли он или спал. Может быть, мальчик был склонен к хождению во сне и каждый раз открывал дверь спальни.
Она поняла, что он не спит, когда тот прошептал: «Пссс… Иди сюда».
Девушка неохотно вошла в его комнату, поскольку была напугана и не знала, что всё это означало.
- Что случилось, Дилан? – прошептала она.
- Ты была в комнате отца, - сказал он.
Должно быть, он слышал, как она рылась в шкафах в кабинете его отца, хоть она и старалась сделать это как можно тише. Как она теперь должна была это объяснить? Зная, что её рассекретили, Кэсси вдруг стало стыдно.
Не было смысла это отрицать.
Кэсси кивнула.
Она подумала, что Дилан спросит, зачем она туда ходила, но он этого не сделал.
Вместо этого он сочувственно пробормотал: «Иногда приходится проверять то, что тебе говорит старик. Он не всегда рассказывает правду».
Кэсси даже не смела дышать, обдумывая слова Дилана. Она растерялась и не знала, что ответить. Согласиться с этим было бы неправильно, она не могла говорить плохо об отце в присутствии его сына.
Она всего лишь кивнула.
- Я пытался предупредить тебя, - сказал Дилан. – В первый день, когда ты приехала сюда, я попросил друга отправить тебе сообщение.
Кэсси в ужасе смотрела на мальчика.
- «Будь осторожна»? – спросила она. – Это сообщение? Ты попросил своего друга отправить мне его?
Дилан вздохнул.
- Да. Я хотел, чтобы он рассказал тебе больше, но он струсил. Это было хоть что-то, но, похоже, этого было недостаточно.
- Почему ты мне это сказал? – прошептала Кэсси.
- Потому что мой отец становится… странным… когда его обвиняют во лжи. Так что тебе придётся просто смириться с этим.
Дилан мягко продолжил.
- Это как с Бенджамином Банни. Я чуть не рассмеялся. Он приложил много усилий тогда. Какую историю придумал. Мог бы просто сказать, что кролик сбежал. Но потом я подумал, что в таком случае он бы точно знал, что Мэдисон проведёт оставшуюся часть своей жизни в его поисках.
И снова Кэсси не знала, как это прокомментировать.
- Он так сделал всего лишь потому, что хотел успокоить тебя, - в конце концов сказала Кэсси. – Чтобы ты не слишком расстраивался.
Дилан кивнул.
- Знаю, знаю. Поэтому я подыграл ему.
С улицы Кэсси услышала, как мимо проехала машина, скользя по мокрому асфальту. Этот шум напомнил ей, что уже было поздно и в любое время домой могли вернуться Райан и Триш.
- Тебе уже нужно ложиться в кровать, - сказала она Дилану. – Ты же не хочешь утром быть уставшим?
- Да, хорошо, - согласился мальчик.
Он забрался в кровать. Как только она накрыла его одеялом, её вдруг посетила одна мысль. Как Дилан догадался, что Райан врал про Бенджамина? Вся эта история о смерти кролика казалась правдоподобной. Пепел был немного переигранной деталью, но что именно натолкнуло Дилана на мысль, что весь рассказ про ветеринара был выдумкой?
- Как ты догадался, что это было неправдой? – прошептала она.
Мальчик уставился на неё, и в мягком свете, проникающем сквозь шторы, она могла рассмотреть только черты его лица: спокойные и какие-то пустые.
- Потому что это я убил Бенджамина тем утром, перед тем, как пойти в школу. Я сломал ему шею.