Когда Кэсси услышала звук шагов, направляющихся к двери её камеры, она снова занервничала и всё, что она смогла сделать – это встать на ноги. Она чувствовала головокружение, дезориентацию и неспособность связать воедино даже самые простые предложения.
Как же она собиралась противостоять их натиску?
Оба полицейских выглядели мрачными, а Паркер, особенно, казался враждебным. Он даже не поздоровался с ней, несмотря на то что Брутон бросил ей короткое «Доброе утро!».
По крайне мере, на этот раз на неё не надели наручники, но как только она пошла следом за ними, то с каждым шагом её головокружение только усиливалось.
Крошечная комната для допросов была тёплой и казалась душной. Она села на железный стул, уставившись на стол, пока двое офицеров усаживались напротив неё и включали записывающую аппаратуру.
После того, как она снова назвала своё имя и адрес для записи, Паркер сразу перешёл к делу.
- Расскажите нам, что произошло вчера ночью. Во всех деталях, пожалуйста. Ничего не упускайте. Когда сможете, называйте точно время происходивших событий.
Кэсси хотелось расплакаться. Куда он клонил? Почему они продолжают спрашивать её об одном и том же? Хотел ли он доказать, что она каким-то образом виновна в смерти Райана? Как можно быть ответственным за поступки другого взрослого человека?
- Я накормила детей ужином и уложила их спать до восьми тридцати.
Её голос звучал слабо и практически беззвучно. Считала ли она сама себя вызывающим доверие свидетелем? Она так не считала, как и они. Она видела это по выражению их лиц.
- Эллисы вернулись домой около десяти. Они были…что ж, Райан казался выпившим, а Триш довольно пьяной. Райан уложил Триш спать, а затем вернулся обратно. Мы с ним выпили по бокалу вина на террасе, и я доложила ему обстановку. Это не заняло много времени. Я была в кровати до одиннадцати. А он остался сидеть на террасе.
- Что произошло потом?
- Как я сказала, я проснулась от кошмарного сна. Заметила, что на террасе всё ещё горит свет. Пошла и обнаружила его там.
А сон ли выманил её на улицу в сад по дождю? После своего противостояния с Райаном она находилась под влиянием стресса и, возможно, видела или делала что-то, о чём не помнит. Возможно, именно поэтому полиция считала её виновной.
- Почему вы постоянно спрашиваете меня об этом? Я не знала, что он остался на улице в такую холодную погоду, и что он выпил ещё одну бутылку вина. Я даже не знала, что люди могут так просто умереть от пребывания на холоде. Почему вы меня обвиняете? Я не замыкала его на улице и не привязывала к стулу! Что, по-вашему, я должна была сделать?
Её дыхание участились, и она чувствовала, что начинает рыдать.
Полицейские обменялись взглядами, смысл которых Кэсси не удалось понять.
Она подумала, что Паркер какое-то время находился в замешательстве, но Брутон спокойно продолжил.
- Тело Райана Эллиса было сразу же доставлено для проведения вскрытия и нескольких анализов. Час назад пришли результаты, и они оказались такими, какими мы и предполагали. Мистер Эллис умер не от переохлаждения и не от каких-либо других естественных или иных причин, которые можно было предотвратить. Он умер, потому что в вино, которое он выпил, было добавлено большое количество крысиного яда.
Он впился в неё взглядом, и Кэсси не могла произнести ни слова, потрясённая шоком от услышанного.
Только сейчас она осознала все последствия его смерти.
Крысиный яд – отрава, которую она купила собственноручно, потому что все мышеловки были распроданы, а затем отложила в кладовку.
Её разум пошатнулся.
Кто-то отравил Райана. Отравил его. Как это было сделано и когда?
Чего стоило сознательно добавить в бутылку немного этого яда, зная, что он выпьет вино, а затем умрёт?
Кто мог бы совершить настолько бессердечный поступок?
Она вспомнила тёмно-красное рвотное пятно на его рубашке и догадалась, что это, должно быть, была кровь.
- Мне плохо, - внезапно сказала она, и Паркер вскочил со стула. Он схватил мусорное ведро, стоящее в углу, как раз вовремя подставив его Кэсси.
Девушку вырвало в серое ведро, поскольку она была не в силах стереть образ кровавого рвотного пятна из своих мыслей.
Крысиный яд. Кто-то отравил его, и он умер.
Она чувствовала себя хорошо после той бутылки вина, из которой они пили вместе; ей даже не было плохо. Кэсси догадалась, что теперь она выглядела даже ещё более виноватой.
- Можно мне немного воды? – попросила она. Её голос дрожал, а во рту был ужасный привкус.
Она прополоскала рот тёплой водой, которую ей принесли и сплюнула в ведро, чувствуя себя униженной и беззащитной от того, что ей пришлось всё это делать под их критически настроенным взором.
- Вы купили крысиный яд самостоятельно, правильно?
У неё не было шансов спасти положение. Кэсси почувствовала, что этот допрос будет беспощадным.
- Да. Я должна была купить мышеловки, но их не было в магазине, тогда продавец порекомендовал мне яд. Потом Райан сказал, что они не пользуются в доме ядом. Он попросил отвезти его обратно и поменять.
- Но Вы этого не сделали. Почему? – вопрос Паркера звучал обвинительно.
- Моя машина сломалась.
- Но Вы пользовались и другой машиной, разве не так?
- Только спустя несколько дней. К тому времени я уже забыла про этот яд. Я… я даже не вспомнила, что нужно было поехать поменять его. Я должна была позвонить в магазин и спросить, пришли ли к ним на склад мышеловки.
- К тому времени Вы узнали, что мистер Эллис был женат и что дела обстояли вовсе не так, как Вы думали, - Паркер наклонился вперёд.
- Да. Я была в смятении, потому что он продолжал говорить мне одно, но поступать совершенно по-другому. Я была очень несчастна. И решила уйти. Я бы уже сделала это прошлой ночью, если бы они вернулись чуть раньше, но я не могла оставить детей самих.
- Ваш паспорт.
Сейчас заговорил Брутон, и Кэсси нервно сглотнула.
- Да?
- У Вас нет визы для работы в Англии. У Вас только туристическая виза.
- Как я и сказала, я по-дружески помогала.
Лицо Брутона омрачилось.
- Этим утром мы снова допросили жену Райана Эллиса. Она подтвердила, что никогда раньше не видела Вас, и что её муж ни разу о Вас не упоминал.
Одна ложь…всего одна ложь, и её поймали. На мгновение Кэсси была ошеломлена иронией происходящего. Это может потопить её. Тем временем, Райан наговорил ей тысячи ложных сведений и ушёл из жизни без последствий, во всяком случае, до конца его жизни они так и не вскрылись.
- Хорошо. Это не совсем правда.
Паркер удовлетворённо кивнул, записывая её признание.
Кэсси чувствовала его неприязнь к себе, хотя и не знала её причины. Было такое впечатление, будто он хотел, чтобы это именно она совершила это преступление и была осуждена за него. Похоже, он не испытывал к ней ни малейшего сочувствия. Они рассматривали хоть кого-то ещё в качестве подозреваемого? Конечно, в подобных случаях, всегда под подозрение попадала супруга, но они, похоже, совсем не сомневались в версии Триш.
Как ей убедить их рассмотреть Триш в качестве подозреваемой? Существует ли способ перенаправить их внимание подальше от себя?
Она смотрела на Паркера, на его плотные, мускулистые руки, скрещенные на столе, на хмурый взгляд, из-за которого его широкий лоб покрывался морщинами. Он был сильным, сосредоточенным мужчиной. Так что, возможно, ей тоже следует постараться быть сильнее. Ей не удавалось сохранять спокойствие, она была слабой и хрупкой в глазах всех окружающих и, возможно, в своих мыслях он причислил её к образу жертвы.
Брутон казался более нейтральным, хотя, может быть, он просто умел лучше скрывать свои чувства.
В любом случае, они поймали её на лжи.
Это было худшее, что могло случиться. Возможно, ей нужно было признаться, что она приехала сюда работать, но тогда она призналась бы и в том, что нарушила закон и тогда они бы поймали её на этом.
Любой вариант ответа на вопрос о работе делал её ненадёжным свидетелем или преступницей. Эта линия допроса не сулила Кэсси ничего хорошего. Ей нужно было обвинить другого человека, возможно, Триш, в совершении этого преступления, но её слова не имели никакого веса.
Если она солгала в одном, то могла сделать это снова. Маленькая ложь приводит к большой. Поэтому они ей не поверят, и Кэсси знала, что эта ложь будет использована против неё.
Это заставило её снова задуматься о Райане и её мозг содрогнулся, когда она подумала о той бесконечной лжи, которую он распространял вокруг себя. Она вспомнила, с какой дерзостью и наглостью он это делал, то, как обманывал её, и Кэсси снова была потрясена, как и в первый момент, когда узнала об этом.
Она хотела убить его.
Кэсси обуял страх, когда она вспомнила свои мысли об убийстве Райана и свою злость на него. Она не могла сказать об этом полиции, иначе они сочли бы это признанием.
Она также не могла рассказать им, что под воздействием стресса её память распадалась на части, и о том странном инциденте с хождением во сне, который случился перед тем, как он умер.
Она тяжело сглотнула, когда сама себе задала вопрос, много ли она сама помнила о той ночи. Что, если их неумолимый допрос вызвал воспоминания, о которых она даже не знала?
В ужасе Кэсси представила себе, как она пошла в кладовку, открыла упаковку с ядом и добавила его в вино. Она представила, как размешала его, чтобы убедиться, что яд растворился, а затем понюхала, удовлетворённо кивнув, когда единственным запахом, который она почувствовала, был фруктовый, землистый аромат вина. Наливая себе ещё один бокал вина, она подошла к Райану, чтобы смиренно извиниться перед ним, и сказать, что она верит ему, затем она ждала, наблюдая за тем, как он пил смертоносную жидкость из своего бокала.
Что, если эти подавленные воспоминания вызвали её приступ хождения во сне.
Взглянув на сотрудников полиции, Кэсси с облегчением увидела, что они просматривают свои записи. Возможно, это означало, что на сегодня допрос окончен. Но затем Паркер отложил ручку и снова взял её паспорт, тщательно осматривая его.
- Я вижу здесь у Вас студенческую визу во Францию, открытую в октябре. Значит, Вы там работали. Это должен был быть годовой контракт, верно? Что произошло?
Кэсси было трудно дышать. Она думала, что информация из её паспорта не сможет доставить ей ещё больше неприятностей, но сейчас она понимала, что это возможно, и что это уже произошло.
- Семья, на которую я работала, больше не нуждалась в моих услугах, - сказала она.
- Так ли это на самом деле? – голос Паркера был полон сарказма, и она не смогла набраться смелости посмотреть ему в глаза. Вместо этого, она устремила свой взгляд в стол.
- Вы можете дать нам информацию о Вашем работодателе и контактные данные? – давил он на неё. – Нам нужно проверить, не было ли каких-то нарушений с Вашей стороны в течение того короткого времени, которое Вы провели в их доме?
Нарушений. Сейчас Кэсси казалось, что в комнате совсем не было воздуха. Она не могла лгать в этой ситуации, всё было слишком серьёзно, несмотря на то, что правда мгновенно обличила бы её.
Девушка подумала о своём бывшем работодателе и задалась вопросом, содержался ли он под стражей, ожидая судебного процесса.
С самого начала он настаивал на том, что был ошибочно обвинён в преступлении, которого не совершал.
Теперь Кэсси точно знала, каково это было.
Какая ирония судьбы, что она оказалась в такой же ситуации – единственная разница заключалась в том, что, чтобы оправдать его - круглосуточно работала профессиональная команда адвокатов, а у неё не было никого.
- Я работала на семью Дюбуа, - сказала она. – Меня нанял на работу Пьер Дюбуа.
Наступило короткое молчание, а затем, когда Паркер понял, о ком она говорила, Кэсси заметила триумфальный блеск в его глазах.