Чтобы встретить Хило, Анден поехал в международный аэропорт Порт-Масси вместе с Роном Торо. Рейс задержался на час. Во время ожидания Рон принес из буфета чашку кофе и покопался в книгах на крутящейся стойке в магазине со всякими мелочами. Анден сидел на желтом пластиковом стуле и безуспешно пытался читать журнал. Он не виделся с кузеном со дня похорон деда, когда Колосс изгнал его из Жанлуна, последний разговор Хило и Андена был резким и болезненным. Когда Анден позвонил домой Шаэ, объяснил ситуацию и передал просьбу Дауков о помощи, он меньше всего ожидал, что кузина перезвонит через две недели и скажет, что в Порт-Масси прилетит сам Хило.
Потребовался еще месяц, чтобы получить все необходимые для поездки бумаги и освободить место в расписании Хило. Тем временем в Порт-Масси уже пожелтели листья, а небо потемнело до буровато-серого цвета. Город украсили ко Дню урожая гирляндами из желудей и сушеных яблок, куклами и изображениями Соломенного Джека, в окнах выставляли шеренги желтых свечей. Улицы и стены города усеяли листовки и объявления, магазины и рестораны приглашали на праздники кукурузного пирога и откормленного кролика, универмаги объявляли о крупнейших в году скидках.
В Южном капкане Бригады все так же нападали на кеконцев и их заведения. Когда в реке Камрес нашли тело одного из наркодилеров Босса Кромнера, трое громил с пистолетами ворвались в ресторан, где обедал Рон Торо. Зеленая кость почувствовал их приближение и ускользнул через заднюю дверь, но теперь Анден почти всегда видел на Роне черные перчатки. Они и сейчас были на нем, даже в аэропорту. Рон низко нахлобучил кепку с козырьком и часто отвлекался, чем бы ни был занят, взгляд становился расфокусированным – Рон напрягал Чутье в поисках угрозы.
Чтобы скоротать время, Анден попытался втянуть Рона в разговор.
– Кто-нибудь из родных приедет вас навестить на День урожая, Рон-цзен?
Рон ненадолго оторвался от путеводителя, который листал.
– Дочь приедет на несколько дней.
Анден не знал, что у Рона есть дочь или другие родственники, он был знаком с Роном столько же, сколько с Дауками, но инстинктивно держался на почтительном расстоянии и мало что знал о нем как о человеке.
– Она старше тебя. Живет в Ивенфилде, рядом с матерью. Мне бы хотелось видеться чаще, но это зависит от нее. – Ивенфилд находился в пяти часах езды на автобусе или поезде. Рон на мгновение задумался, а потом передернул плечами. – Наверное, были времена, когда я мог бы стать лучшим семьянином. Но я в долгу перед Дауками. Теперь они – моя семья.
Наконец-то приземлился рейс из Жанлуна, начали выходить пассажиры. Одними из первых появились Хило и Маик Тар. Анден нервно встал и пошел навстречу кузену. Они остановились в десяти шагах друг от друга, словно их одновременно одолели сомнения.
– Коул-цзен, – произнес Анден, опустив взгляд и прикоснувшись сомкнутыми ладонями ко лбу в приветствии.
Потом снова поднял голову. Хило выглядел старше, бурная энергия как будто стала сдержанней, хотя, возможно, это потому, что Анден смотрит на него здесь, посреди оживленного аэропорта в чужой стране, где Хило кажется просто очередным уставшим пассажиром. Хило перебросил пиджак через руку, но пуговицы голубой рубашки были застегнуты до самого верха, скрывая нефритовые вставки в ключице, которые обычно гордо выставлялись напоказ. Колосс не улыбался, но через мгновение в его глаза невольно закралась нежность. Губы нерешительно дернулись, словно он разрывался между желаниями болезненно поморщиться и радостно ухмыльнуться. Хило пересек оставшееся между ними пространство и поприветствовал Андена горячими объятьями.
– Энди, – сказал Хило и поцеловал кузена в щеку.
Андена окатила волна неожиданного облегчения, так что даже коленки задрожали. Ровный гул мощной нефритовой ауры Хило так близко к нему был настолько ослепляюще знакомым, и вместе с голосом Хило, вместе с запахом его одежды – слабым ароматом сигаретного дыма, смешанным с не поддающимся описанию пряным благоуханием Жанлуна – вызвал у Андена острый приступ тоски по родине. Он, запинаясь, начал что-то отвечать, но потом вспомнил о своей роли. Он отпрянул и поприветствовал Маика Тара, который тоже тепло его обнял, пусть и менее пылко, а затем Анден обернулся через плечо и сказал:
– Коул-цзен, это Рон Торо, он… – Тут Анден понял, что не знает официальный титул Рона в клане и есть ли вообще у других Зеленых костей, помимо Дауков, какие-либо титулы. – Считайте его Штырем. Здесь, в Порт-Масси, он второй по старшинству среди Зеленых костей после Даука Лосуньина, с которым вам предстоит встретиться.
– Здесь мы не придерживаемся ритуалов, – сказал Рон, как всегда, ровным, слегка настороженным голосом, – но я польщен, что принимаю вас в Эспении, Коул-цзен.
Он уже начал наклоняться в приветствии, но Хило удивил его, протянув ладонь для крепкого и дружеского рукопожатия. Когда их нефритовые ауры скрестились, Рон и Хило обменялись взглядами, и Анден понял, что Хило тут же признал в Роне Торо человека определенного сорта, который есть в каждом клане, в точности как Анден признал его, когда Рон вошел в столовую Дауков после ужина.
– Я много слышал об Эспении, но впервые сюда приехал, – сказал Хило с улыбкой – дружелюбной и обезоруживающей, но все же достаточно официальной. – Я гость в вашей стране и благодарен, что меня принимают друзья моего кузена. – Он кивнул в сторону Тара. – Это мой помощник и шурин Маик Тар.
Рон и Тар поздоровались с одинаково легкими поклонами, как два пса одного размера.
– Как приятно, что вы сразу откликнулись на просьбу Андена, – сказал Рон.
Улыбка Колосса не изменилась, и он сказал, не глядя на Андена:
– Энди не стал бы просить без причины. Кому же еще доверять, если не родным?
Анден знал, что хотя Хило и рад его видеть, но не простил окончательно.
Хило и Тар получили багаж, и Рон Торо повел их через парковку к взятой напрокат черной машине. Рон объяснил гостям, что Даук Лосун забронировал им номера в отеле «Крествуд» в центре Порт-Масси. Хотят ли они сразу поехать туда и немного передохнуть? Хило с интересом смотрел в окно, пока Рон вел машину по шоссе. Хило ответил отрицательно – он выспался в самолете и сейчас не хочет ехать в гостиницу, заставив другого Колосса ждать, лучше сразу встретиться с Дауком Лосуном.
Рон проехал через центр Порт-Масси, специально выбрав более длинный маршрут, чтобы гости могли посмотреть на городские пейзажи. Бо́льшую часть пути Хило молчал, но несколько раз толкал Маика Тара в бок и показывал на то, что его заинтересовало – знаменитый на весь мир небоскреб «Мачта», пестрые оранжевые автобусы, названия знакомых брендов на рекламных щитах. Андену столько всего хотелось рассказать кузену, он ощущал странное желание выступить гидом, отмечая любопытные факты, которых не знал, когда впервые прибыл в Порт-Масси, но выяснил позже, а Колоссу это может понравиться. Но он не понимал, как вести себя с кузеном, порадуют ли того его комментарии или рассердят.
Анден развернулся на сиденье и сказал:
– Это колледж Порт-Масси, Хило-цзен. А вон те арки – вход на территорию общежитий. – Когда они въехали в Южный капкан, он отметил: – Я живу примерно в трех кварталах отсюда. Если у тебя будет время, ты мог бы навестить Хианов – ту пару, в чьем доме я живу.
Хило не ответил, но когда через несколько минут машина остановилась у дома Дауков, наклонился вперед и похлопал Андена по плечу, а потом открыл дверь и вышел. Анден несколько секунд сидел в машине, чувствуя себя идиотом. Он прожил в Порт-Масси почти два года, хорошо учился, говорил и читал по-эспенски, работал и получал неплохие деньги. У него были друзья и своего рода дом. Но все же в присутствии Коула Хило он снова чувствовал себя пацаном. До сих пор он не осознавал, насколько нуждается в одобрении кузена и его прощении. Вероятно, это было очевидно не только для Хило, но и всем в машине. Анден вылез и последовал за остальными.
Даук Лосун и Даук Сана встречали гостей у двери. Кори тоже присутствовал, он вернулся домой из Вотерсгардского университета на двухнедельные каникулы по случаю Дня урожая.
К счастью, после нескольких месяцев бесплодной слежки полицейские сдались и перестали наблюдать за домом Дауков, а может, тоже ушли в двухнедельный отпуск. Для важного гостя Дауки постарались придать своему скромному жилищу презентабельный вид. Балясины и перила сверкали полировкой, в кухне висела более яркая лампа, на столе стояла ваза с ароматными цветами.
Даук Лосун выглядел более официально, чем обычно. Вместо привычного свитера он надел серую рубашку и красный галстук с золотой булавкой и не был похож на себя. Он поприветствовал Коула Хило почтительным поклоном, сказал, как рад видеть Колосса великого Равнинного клана, и поинтересовался, как прошел полет. Кори сверкнул в сторону Андена быстрой улыбкой из-за отцовского плеча, и Анден ответил собственной, мимолетной, и тут же отвел взгляд. Многие месяцы он сгорал от желания снова увидеть Кори, но сейчас был слишком выбит из седла присутствием кузена и потрясением от того, что такие разные стороны его жизни сошлись под одной крышей.
Хило заулыбался своей фирменной кривоватой ухмылкой, и хозяева тут же расслабились. Он похвалил их дом и пошутил о питании в «Кеконских авиалиниях». Анден заметил, как в дверях столовой взгляд кузена упал на статуи и вазы из бутафорского нефрита. На мгновение губы Хило слегка скривились, но этого не заметил никто, кроме Андена. Когда Даук Лосун принес бутылку превосходного хоцзи и разлил всем перед ужином, Хило рассказал ему о Кулаке, покалеченном во время сражения и потерявшем руки, который теперь возглавлял одну из лучших виноделен в Жанлуне. Даук – ценитель хоцзи? Хило с удовольствием пришлет ему ящик для дегустации. Маик и Рон молча стояли возле своих боссов, наблюдая и обмениваясь взглядами – с уважением и легкой настороженностью.
Даук Сана, одетая в строгое зеленое платье с высоким воротом, приносила на стол одно блюдо за другим, извиняясь за скромность ужина, хотя, совершенно очевидно, горбатилась на кухне целый день. Хило заявил, что и его мать не приготовила бы лучше, и Даук Сана просияла от удовольствия.
– Я хотела приготовить что-нибудь из морепродуктов и сладкий пирог, и приготовила бы с помощью дочери, но одна далеко живет, другая сидит дома с больным ребенком, а третья уехала в командировку. – Она вздохнула и добавила: – Хорошо хоть Кору помог мне на кухне. – И с этими словами она положила на тарелку сына очередную порцию. – Младший сын всегда помогает больше всех.
Хило как будто поразмыслил над этим, разглядывая Кори, Почуяв, несомненно, что он Зеленая кость, как и его родители, и Рон. Где-то глубоко внутри Анден вдруг ощутил дрожь и смехотворный порыв защитить Кори. Хило дружелюбно и игриво улыбнулся и поднял бокал хоцзи за Даука Кору.
– Младший всегда и самый избалованный, ему вечно все сходит с рук.
Кори немного неуверенно рассмеялся и взглянул на отца.
– Не знаю, правда ли это.
– У вас есть дети, Коул-цзен? – спросил Даук Лосун, сидящий напротив.
– Два сына. Одному год, а другому три. Мы с женой ждем еще одного ребенка.
Даука Лосуна и Коула Хило разделяло почти тридцать лет.
– Боги благоволят вам, Коул-цзен, у вас уже два сына, а может, будет и третий, – сказал Даук.
– Это будет девочка, – ответил Хило. – Так заведено в нашей семье.
– В любом случае это благословение.
После ужина Даук Сана унесла посуду и остатки еды на кухню. Еды осталось много; Хило, Анден и Дауки ужинали с аппетитом, но Маик Тар и Рон Торо, сидящие рядом со своими Колоссами, почти не ели и мало говорили. Такова их негласная роль, которую оба понимали, – наблюдать и оставаться настороже. Это дружеская встреча, но все же между незнакомыми Колоссами кланов.
Кори встал, чтобы помочь матери убрать со стола. Анден тоже поднялся, желая помочь, и вдруг почувствовал себя неуместным за столом среди Зеленых костей. Кори поставил стопку тарелок на кухонный стол и прошептал:
– Твой кузен совсем не такой, как я ожидал.
– А чего ты ожидал? – спросил Анден.
– Кого-нибудь вроде тебя, только постарше. Серьезного и грозного. Черный костюм, темные очки, пяток ножей за поясом. Нефрит на золотой цепи, висящий на шее и запястьях.
– Ты смотришь слишком много идиотских шотарских боевиков.
Кори тихо засмеялся, и от этого звука сердце Андена пропустило удар.
– Думаешь, он и правда поможет нам с Бригадами, или он тут по какой-то другой причине?
Андену почудилось в этих словах обвинение, как будто он должен знать, что на уме у Колосса, как будто это он виноват в том, что Дауки так расстарались для сегодняшнего вечера.
– Не знаю, – сказал он.
Даук Сана понесла в столовую чайник, и они остались на кухне вдвоем.
– Когда мы увидимся? – прошептал Кори.
Он положил руку Андену на спину и провел пальцем под ремнем брюк.
Анден отпрянул. Как Кори может думать об этом сейчас, когда в соседней комнате сидят его родители и Колосс Равнинных?
– Может, во вторник, – ответил он, заметив обиду на лице Кори. – Позже поговорим.
Они вернулись обратно в столовую. На столе появились чай, глазированные сливы и сигареты. Маик и Рон отставили стулья и сели чуть позади Колоссов. Анден на секунду застыл в двери, не зная, куда ему деваться, но Маик Тар зацепил ножку пустого стула Андена ступней и осторожно подвинул к себе. Стало ясно, что Андену следует сесть на стороне Коулов, позади Хило.
Так он и сделал. К его удивлению, стулья Саны и Кори остались там же, где и были, по обе стороны от Даука Лосуна.
– Коул-цзен, – начал объяснения Даук, – надеюсь, вы не возражаете, что моя жена и сын тоже примут участие в разговоре. Мы здесь живем без церемоний, и хотя люди в квартале называют меня Колоссом, это скорее дань уважения, чем официальный титул. Кто-то ведь должен возглавить нашу диаспору при необходимости. Я польщен, что такую ответственность возложили на меня, но не стыжусь признаться, что обычно полагаюсь на здравый смысл жены. Из всех наших детей только сын носит нефрит. Он как пчела, которая пьет нектар из каждого цветка, – его все знают и все любят, а кроме того, да помогут мне небеса, учится на адвоката, так что я предпочитаю держать его под рукой.
Анден редко слышал от Даука Лосуна такие пространные и смиренные речи. Однако этим началом Даук очертил условия разговора, свой высокий статус и влияние. Он напоминал леопарда, стоящего перед тигром – у него было гораздо меньше нефрита, меньше денег и меньше влияния в этой стране, чем у Коула Хило на Кеконе, но он настоящая Зеленая кость и не из тех, кто прогибается перед гостем в собственном доме.
– Я никогда не стал бы оспаривать то, как другой Колосс управляет своим кланом, – торжественно произнес Хило, – тем более в другой стране. Я знаю, как важно иметь хороших советчиков.
Даук немного расслабился. Нельзя отрицать, подумал Анден, что Коул Хило знает, как и когда взять нужный тон в беседе. Во время ужина он был приветливым гостем, щедрым на комплименты, улыбался и смеялся. Теперь же сидел почти не шевелясь и слушал с холодным вниманием, как затаившийся хищник.
– У меня много вопросов об Эспении, Даук-цзен, и о нефрите в этой стране. С тех пор как я стал Колоссом, я уделял внимание только кеконским проблемам. Это было необходимо. Но, как и у вас, у меня хорошие советчики, и благодаря им я понял, что теперь нефрит приобрел международное значение, а опасность для Кекона и образа жизни Зеленых костей приходит из-за океана.
– Многие кеконцы в этой стране – выходцы из семей, сбежавших сюда от шотарцев, – пояснила Даук Сана. – Мы сохранили кое-какие старые традиции, но, к сожалению, утратили связи с родными на острове. Некоторые семьи, как, например, моя, привезли с собой нефрит, это никогда не было проблемой, потому что мы хранили его у себя. А теперь, похоже, мир меняется, все ополчились против нас.
– Мы тоже не наладили связей с соотечественниками за рубежом, – посетовал Хило. – Кеконцы никогда не любили смотреть дальше собственных берегов, но друзья и враги научили меня, что необходимы перемены. Вот почему я лично приехал встретиться с вами, Даук-цзен, и разобраться, чем мы, Зеленые кости, можем друг другу помочь.
Разговор длился три часа. Дауки рассказали Коулу Хило о тайной жизни Зеленых костей в Порт-Масси, объяснили, что не могут открыто носить нефрит и должны тренироваться тайно; а с помощью нефритовых способностей разбираются с проблемами внутри кеконской диаспоры и защищаются от хищников из Бригад, а иногда и враждебности и недоверия эспенцев. Такое отношение в последние годы только усугубилось вследствие возникшего напряжения между Кеконом и Эспенией из-за войны в Оортоко, а также правительственной пропаганды об опасности и угрозах нефрита для простых людей.
Дауки поведали, что с помощью взяток полиции им долгое время удавалось держать зал для поединков открытым, но теперь главная угроза исходит от Бригад, которые увидели возможность для расширения рэкета, игорного бизнеса и наркоторговли в районах, издавна контролируемых кеконцами. А еще – возможность красть нефрит.
Вечерело. Даук Сана принесла еще чая и тарелку с жареными орешками. Она открыла окна, чтобы проветрить столовую от сигаретного дыма. Снаружи уже давно стемнело. Хило задавал все более специфические вопросы: сколько Зеленых костей в Порт-Масси? Насколько они скоординированы? Скольких при необходимости может созвать Даук? Что собой представляет Босс Кромнер? А его смотрящий, Тощий Римс? Сколько под его началом шкурников? Каков их главный бизнес? Кто их соперники? Анден знал об этой стороне Коула Хило, но никогда не видел собственными глазами – он мыслил как Штырь.
Анден заметил, что Кори слегка развалился на стуле, взгляд расфокусировался, как и внимание, словно у скучающего студента во время лекции. Мать ткнула его в бок, чтобы выпрямился, он извинился и ушел в туалет, а потом стал мыть посуду на кухне. Анден с легким раздражением услышал плеск воды и звон посуды. Он тоже устал от напряжения, но не считал возможным встать и заняться чем-то другим, когда Колоссы обсуждают стратегию, затрагивающую всех. Даук Лосун не отчитал сына и не позвал его назад, но разочарованно поджал губы.
– Я бы хотел встретиться с этими Боссами, – наконец объявил Хило. – Со всеми одновременно и в одном месте.
Даук Лосун с минуту помолчал. Потом заговорил с явной озабоченностью:
– Коул-цзен, сомневаюсь, что это возможно. Даже если вы их заманите, а я сомневаюсь, что это получится, закон чрезвычайно строг в отношении насилия, даже насилия против преступников, которые заслуживают такой участи. Для вас это будет слишком рискованно и слишком дорого обойдется, как и для всей кеконской диаспоры. Если что-нибудь случится с Боссами во время встречи, Бригады нам отомстят, включая невинных людей из Южного капкана.
Хило откинулся на стуле.
– Друг мой, что, по-вашему, я задумал? Убить всех Боссов собственноручно?
В последующие секунды гнетущей тишины стало очевидно – именно это и подумал Даук. На губах Хило заиграла слабая улыбка; казалось, его забавляет, что, даже будучи Зеленой костью, Даук строит предположения на основе стереотипов о кеконцах – якобы прирожденных буянах и убийцах.
Хило прервал неловкий момент, покачав головой.
– Мой Шелест устроила для меня специальное разрешение правительства носить нефрит во время визита. Мне не дозволено провести в Эспении больше двадцати дней, я должен декларировать каждый ввезенный камушек и обязан вывезти то же самое количество. – Он снова потрясенно покачал головой. – Я вижу, насколько здесь все устроено по-другому, и не собираюсь навлекать на себя неприятности. А что важнее, я не дома и не могу шепнуть чье-то имя или отнимать жизнь на территории другого Колосса, если я уважаю его и хочу остаться его другом. – Он улыбнулся, показывая, что не обижен на слова Даука. – Можно многое узнать о людях, находясь с ними в одной комнате. Вот почему я хочу встретиться с Боссами. Точнее, я хочу, чтобы вы с ними встретились. Я здесь лишь гость.
– Кромнер подозрителен, – заговорила Даук Сана. – Уже несколько месяцев происходят убийства и нападения с обеих сторон. Они чинят нам проблемы, но и мы не беспомощны, ведь у нас есть Рон-цзен. С чего вдруг Боссы согласятся с нами встречаться?
– Я кое-что знаю о войне кланов, – ответил Хило, – к примеру, то, что сражения идут на многих уровнях. Война на улицах между Пальцами – это одно, но война идет и в телефонных звонках, и за закрытыми дверями, и в небоскребах. Если этот Босс Кромнер – настоящий лидер, он не позволит мелкому кровопролитию на улицах встать на пути к его истинному желанию – участию в торговле нефритом. У вас мало нефрита. У Равнинного клана – гораздо больше. Он заинтересован с нами встретиться.
– Вы в самом деле хотите разговаривать с Бригадами о нефрите? – поразилась Сана.
– Посмотрим. – Впервые за вечер Хило взглянул на часы. – Нам еще о многом нужно поговорить и еще больше спланировать, но уже поздно. – Он встал, за ним поднялись Тар и Анден. – Спасибо за великолепные блюда, госпожа Даук. Увидимся завтра. Теперь я угощаю ужином. Предложите место, где мы можем попробовать хорошую эспенскую кухню, мне было бы интересно.
Хило снова обрел прежнее легкомыслие – встреча закончилась.
Дауки проводили гостей к двери.
– Пока вы здесь, Рон-цзен в вашем распоряжении, – сказал Даук. – Он отвезет вас в отель.
Хило с благодарностью принял это предложение. Рон сказал, что забросит домой и Андена. Оглянувшись на Кори, Анден сел в машину.
Когда они остановились перед отелем «Крествуд», Хило сказал Андену:
– Пойдем выпьем в баре, Энди. Потом я вызову тебе такси до дома.
Кивнув на прощанье Рону, Анден вышел из машины и последовал за Хило и Таром в вестибюль отеля. Бар был почти пуст, канун Дня урожая люди проводили дома, с семьей. Колосс опустился в кресло за пустым столиком, а Тар пошел к стойке заказать выпивку. Хило снял пиджак и перебросил через спинку соседнего кресла, а потом расстегнул две пуговицы на рубашке. Под расстегнутым воротничком мелькнула зелень, поблескивая под люстрами бара. Хило провел рукой по лицу. Теперь он выглядел измотанным, хотя несколько минут назад не казался уставшим.
– Садись, Энди, – сказал он, и Анден послушно сел напротив кузена.
Хило качнулся набок, вытащил бумажник, достал оттуда пару маленьких фотографий и передал их Андену.
– Твои племянники, – гордо сказал он, от нежности его голос звучал звонко, несмотря на усталость после перелета и из-за разницы во времени, которая сейчас на него навалилась. – Уже большие. Иногда дерутся, но все братья дерутся.
На одной фотографии Вен держала обоих мальчиков на коленях, сидя на скамейке под деревом во дворе особняка Коулов. На другой мальчики втиснулись в большую игрушечную машину – Рю спереди, Нико сзади. Нико был гораздо крупнее, чем на той фотографии, которую видел Анден. Выглядел он крепким, счастливым и удивительно похожим на Лана.
– Я сказал им, что их дядя учится в другой стране и однажды они с ним встретятся. Рю слишком мал, чтобы понять, но Нико понял. – С каждой минутой Хило выглядел все более уставшим. – Возьми фото, я привез их для тебя. Шаэ никогда не посылает последних.
Анден еще с минуту разглядывал фотокарточки, а потом сунул их в бумажник. Вернулся Тар с выпивкой.
– Не знаю, что это, – сказал он. – Я просто ткнул пальцем в самую дорогую с виду бутылку и попросил три бокала. – Когда они попробовали, это оказалось бренди. – Что ж, неплохо, – сказал Тар, причмокнув. – Сладковато, но сойдет.
– Ну вот, – сказал Хило, – мы вместе на другом краю света. – Он глотнул из бокала, откинул голову на мягкую спинку кресла и на минуту прикрыл глаза. А когда снова открыл, то повернул подбородок в сторону Андена. Немного помолчав, он тихо произнес: – Хорошо выглядишь, кузен. Не такой бледный и недокормленный, как я опасался. Расскажи, как живешь, чем занимался последнюю пару лет.