– ХА-А-А-А-АДЖА-А-А-АР! – вновь взревел Санкеш.
Хаджар, сжимая обломок меча, смотрел на своего противника. Вокруг рушился древний летающий остров. Он падал в бездну. Свистел ветер, развевая одежды. Сперва Хаджар подумал, что Санкеш бросится в атаку, но он все больше напоминал подкошенного гиганта. Энергия сочилась из его душевных ран. Не новых, нет-нет.
Открылись старые, зарубцевавшиеся.
– Хаджар, – уже намного тише повторил Санкеш, – что ты наделал, глупец… что ты наделал…
Светило закатное солнце. Отраженный от капель эликсира луч выхватил на бледнеющей коже Солнцеликого старую рабскую отметину на задней стороне шеи. Хаджар не сомневался, что рабом Санкеш был до становления истинным адептом, а значит…
А значит, шрам этот остался вовсе не на теле и не на душе. Где-то глубже. Намного. Так глубоко, что пережил даже полную трансформацию Солнцеликого.
Из ослабевших рук Санкеша выпала алебарда. Рухнув на колени, он, забыв о гордости и бреде о “праве сильнейшего”, подполз к осколкам. Он бережно поднял их на руки и начал качать, будто родное дитя.
– Айша, – шептал он в забытьи.
Хаджар с ужасом смотрел на то, как трескался дух в виде алебарды за спиной сильнейшего из воинов, с кем он когда-либо бился. Санкеш умирал. Но вовсе не от тех ран, из которых сочилась бы кровь, а от тех, из которых вытекала его душа. Золотой энергией она разлеталась по воздуху, исчезая в снопах искр.
Вместе с Айшой они зашли в горницу, а оттуда и в обеденный зал. Дом старейшины был настолько велик, что здесь с комфортом могла бы разместиться вся его дружина. Что порой перед осенним походом она и делала.
В обеденном зале часто проводились праздники и пиры, собиравшие всю деревню, но сейчас здесь было почти пусто. Лишь несколько человек сидели за длинным столом. Старейшина с его сыном и женой и Рагар с одной стороны, и гости с другой.
Старейшина Снежного Великана – низкорослый, даже по меркам Моря Песка, сухой старец, опирающийся на посох. Его старший сын Доки и младший Рослар. Оба выглядели неприступными скалами. Высокие и плечистые. С густыми рыжими бородами и косичками с вплетенными в них оберегами.
Санкеш и Айша пришли под самое окончание разговора.
– Добро, Гунар, – кивнул сухой старик. – Добрые у тебя внуки. С такими в будущем мои смогут вести дела.
– Спасибо тебе, Даслар, за добрые слова. – Старейшина, несмотря на произнесенные слова, все еще выглядел напряженным. Все знали, что деревня Снежного Великана была в три раза крупнее и в пять сильнее, чем Снежный Медведь. – Я согласен пойти вместе с тобой на восточные провинции. Твои условия меня устраивают, а добыча обещает быть богатой.
– Богаче, чем ты когда-либо видел, достопочтенный старейшина! – отсалютовал Рослар. – Мы добудем столько зерна и столько пленных, что сможем пировать всю зиму!
– Прекрасные воительницы нашим словам свидетели, – подержал брата Доки.
– Скрепим же договор!
Сидевшие за столом поднялись, ударили кубками так, чтобы пена с хмельного напитка попала в соседние (древний обычай, демонстрировавший отсутствие яда в воде), и осушили их до дна.
Рослар, утирая губы рукавом рубахи, буквально облизал Айшу взглядом. Та инстинктивно попятилась, прячась за спиной Санкеша. От этого взгляд Рослара стал только маслянистей.
Все это не укрылось и от внимания Гунара – их хозяина.
– Приглянулась? – спросил он.
– Да, достопочтенный старейшина, приглянулась. Ты ведь знаешь мою страсть к бронзовокожим.
Гунар хмыкнул и кивнул. Он бросил быстрый взгляд на Айшу и на Санкеша.
– Что же, если понесет, то выйдет крепкий раб.
– Спасибо тебе, достопочтенный старейшина, – вновь отсалютовал Рослар.
Санкешу показалось, что кто-то огромный выхватил у него землю из-под ног. Он, будто во сне, в мутном неясном отражении разбитого зеркала видел, как махом через стол перепрыгнул Рослар. Как он выхватил кричащую и извивающуюся Айшу.
Санкеш сжал кулак и замахнулся, но еще до того, как он успел нанести удар, ему в живот влетело колено Рослара. Еще в полете, закончившемся на стене, Санкеш потерял сознание.
Айша вернулась из гостевого дома лишь через неделю. Ослабшая, потухшая, она еще примерно столько же ни с кем не говорила. Была бледной тенью себя прошлой. В первый день разлуки, от осознания, куда именно пропала его любимая, Санкеш едва не сошел с ума.
Только теперь он в полной мере осознавал то бессилие, что ощущала мать Айши. Но она жила с ним всего несколько минут, а Санкеш – часы, дни, недели. Он кусал костяшки на руках, он молил богов и демонов, он даже звал отца.
Потом бился головой об стену. Только чтобы физическая боль заглушила душевную. Но все напрасно.
Рослар рассказал старейшине о том, что “товар порченый”, и Санкешу всыпали палок. Но он был этому даже рад. Пусть и ненадолго, но в агонии и собственной крови он потерялся и забыл о боли в сердце.
Прошли месяцы. Оба они пытались забыть этот ужас. Гунар даже разрешил им жить вместе. Но теперь они спали не прижавшись друг к другу, а каждый на своем краю ветхой кровати.
Айша часто мылась. Очень часто. Потом плакала. Снова мылась, сдирая кожу до крови, но плакала все больше.
Санкеш снова кусал кулаки.
Ночь он пытался было ее приобнять, но каждый раз видел руки Рослара. Как они ласкали ее бронзовую кожу, спускаясь все ниже и ниже… Это было неправильно. Нечестно по отношению к Айше.
Санкеш это понимал, но не мог ничего с собой поделать.
На второй месяц, в разгар зимы, Санкеш ночью собрал свои немногочисленные пожитки, включавшие в себя украденный кухонный нож, свернул их в тюк и выскользнул во двор.
Осторожно раскопал в сугробе самодельные снегоступы – приспособление, когда-то давно бывшее для него непонятным, и отправился к лесу.
– Санкеш. – Он вздрогнул от звука своего имени, которое он не слышал так давно, что стал забывать, как оно звучит не в его мыслях.
Позади стояла Айша. Босоногая, в ночной рубашке, она успела лишь накинуть тулуп и теперь по колени утопала в снегу.
– Прости, – прошептал Санкеш.
Он развернулся и пошел дальше.
– Я беременна! – донеслось ему в спину, но он так и не остановился.
Когда-то, как сейчас ему казалось – давно, они вместе мечтали, что если родится девочка, назовут ее Арликша. Арла – так звали мать Санкеша. И Икшан – мать Айши.
Но теперь… теперь он никогда бы не смог смотреть на этого ребенка, как на своего собственного.
Он оставил позади деревню и бесшумно роняющую слезы Айшу.
Санкеш уже давно перестал считать время. Каждое новое утро он ставил себе цель – дожить до вечера, а вечером ставил новую – дожить до утра. Дни он не различал, но где-то в прошлом месяце пришла зима.
Покрытый шрамами и ранами, Санкеш сквозь буран и мглу продолжал свой путь. Он шел к Ледяному Щиту. Туда, где некогда жили древние адепты и практикующие. Служители Солнца.
В реальности он уже не мог найти не мести, ни спасения и теперь уповал лишь на мифы.
Он сражался с простыми волками и медведями, съедая их прямо так – с кровью и без костра. Убегал от тех зверей, что умудрились сформировать ядро и встать на собственный, звериный путь развития.
Его взгляд давно померк и стал железным.
Рахаим, наверное, гордился бы.
Только к следующей зиме, проведя год, выживая в одиночку там, где умирали даже истинные адепты, Санкеш добрался до Ледяного Щита. Вратами в него служила снежная пустошь, посередине которой стояли обломки древней крепостной стены.
Санкеш прошел мимо них. За все это время он не произнес ни слова, не обернулся назад. Из мыслей постепенно ускользал образ Айши, но это уже давно не пугало Санкеша.
У него была лишь одна цель.
Дожить до заката. Увидеть рассвет.
Еще через два года Санкеш, блуждая по горам, упал в расщелину. В тот день он думал, что умрет. И это было так. Умер Санкеш и родился Солнцеликий.
Расщелина вывела его в горное ущелье, в котором стоял древний замок. Покрытый льдом и снегом, он растратил свое былое величие. И единственное, что напоминало о былой славе – стометровая статуя воина, возвышавшаяся над строением. Тот держал в руках огромный меч, от одного взгляда на который Санкеш едва не распрощался с жизнью.
В статуе словно была заключена частичка духа меча. Мизерная, но даже спустя миллионы лет способная лишить жизни слабого практикующего.
Еще шесть лет Санкешу потребовалось, чтобы найти в древнем замке комнату, в которой сохранились записи о техниках солнцепоклонников. Вернее даже – не записи, а рисунки на стенах. Они демонстрировали, как молодой воин принимал различные стойки. В руках его сверкала золотая алебарда.
Санкеш, которого всю жизнь считали размазней и бездарностью, внезапно ощутил глубокое родство с духом света. А найденная потайная комната, в которой хранилась книга с техникой медитации, позволила сделать ему невероятный, сродни мифам и легендам, скачок в развитии. Всего за год он – просто практикующий Телесных рек, смог пробиться на уровень истинного адепта.
Достижение, о котором тысячелетиями слагали бы легенды, но Санкеша это мало волновало. Он увидел свой путь. Путь к новому миру.
В древний замок входил низкорослый, слабый практикующий, а выходил гигант Небесный солдат. Мышцы валунами бугрились на его теле. Жилы вились стальными канатами. Черные волосы спускались до пояса. Ростом он достигал едва ли не двух с половиной метров.
В руках он сжимал самодельное копье. Сделанное из палки, веревки и обточенного камня, оно было единственным, что за все эти годы не предало Санкеша.
Горы сотряс нечеловеческий, почти звериный рык, и Солнцеликий отправился в обратный путь.
На вершине холма стояло несколько людей, а ниже собрались две деревни. Снежный Великан и Снежный Медведь за это время породнились. Хотя вернее было бы сказать, что деревня Снежного Великана постепенно поглощала своего союзника. Последним это не нравилось, но… слабым – лишь смирение.
И сейчас оба старейшины стояли напротив двух людей. По правую руку – Рослар, а рядом с ним – девушка не особой красоты, но высокого положения. Дочка Рагара, второго после старейшины.
Сам Рагар не был рад этому браку. Нет, Рослар, если отбросить его пристрастие к “бронзовокожим”, был парнем складным и правильным. Но вот союз этот, который “потребовал” старейшина Снежного Великана – Даслар, выглядел так, будто Рагар предавал свою дочь.
На той лица не было. В день свадьбы, когда невеста должна радоваться и волноваться, его дочь скорбела. Скорбела по любимому, который пал в последнем походе. По совпадению или нет, спину ему должен был прикрывать Рослар. Именно он и принес на щите возлюбленного своей нынешней невесты, почти жены.
– По праву сильного Рослар перед ликами прекрасных воительниц и их прародителя Дергера берет в жены юную Рагнеду! Если здесь есть те, кто против этого союза, кто может бросить вызов праву Рослара, говорите сейчас или замолкните навечно!
Секунда тишины. Под холмом уже начали улюлюкать и поздравлять молодоженов, как с заснеженного камня, под которым и проводили обряд, раздался ужасающий рев. Такой мощи и силы, что снег задрожал под ногами северян, а с макушек деревьев слетели птицы.
– Я против!
И на край камня вышел великан. Его бронзовая кожа сверкала в свете солнца. На правой стороне тела блестели кровавые раны от клыков и когтей. Словно воин лишь недавно одержал победу в жуткой битве с огромным зверем.
Даже в такой мороз, раздетый, он не ощущал холода. Без брони, в одних лишь наручах и штанах, в руках он сжимал самодельное копье.
– Кто ты? – спросил Рослар. – Кто осмеливается бросить мне вызов? Назовись!
Незнакомец обвел присутствующих взглядом, от которого даже у самых отважных начинали дрожать коленки.
– Когда-то меня звали Санкешем, сыном Рахаима, султана Моря Песков. Вы знаете меня как Арила, раба Гунара. Но с этого дня меня будут звать Солнцеликим! Тем, кто сжег весь мир, дабы на его пепелище воздвигнуть новый!
– Арил… – понеслась волна шепотков.
– Жалкое ничтожество! – взревел Рослар. – Раб смеет бросать мне вызов?! Не знаю, что за чудо с тобой произошло, но если ты думаешь, что подрос и можешь биться со мной, то я раздавлю твои надежды!
Рослар обнажил боевые топоры и на выдохе проревел:
– Тело великана!
Будучи практикующим ступени трансформации, Рослар, используя технику, в честь которой и была названа их деревня, мог увеличивать свой размер всего в пять раз. И теперь перед Санкешем стоял настоящий десятиметровый великан.
– Посмотри на меня, раб! – смеялся он. – И подумай, что еще я могу увеличивать!
Санкеш взревел. Его аура истинного солдата вырвалась на свободу. Он оттолкнулся от камня и взмыл в прыжке.
Санкеш сидел на трупе Рослара. Снег вокруг уже давно стал красным от крови. С праздника не ушел ни один житель Снежного Великана. Мертвы были все. В том числе и Гунар. Его Санкеш убил вторым. Отомстил за то, что тот отдал Айшу.
– Солцнеликий. – К Санкешу подошел Рагар и отсалютовал. – Что ты…
– Где она?
– Где кто?
– Где Айша?! – Глаза Санкеша сверкнули яростью, и бывалые воины отшатнулись прочь.
Даже Рагар, стоявший на грани становления истинным адептом, едва не отступил.
– Ты не знаешь, Солнцеликий… она умерла. Уже давно. При родах. Родилась девочка! Она попросила назвать ее Арлик…
Рагар говорил что-то еще, но Санкеш его не слышал. В жизни он умирал дважды. Первый – когда его предал Рахаим. Второй – когда Айшу отобрал Рослар.
Сейчас был третий.
На востоке поднималось солнце.
Он дожил до очередного рассвета.
Выполнил свою цель.
Но больше уже не понимал – для чего.