Икас полностью потерял счёт времени. Поэтому, когда раздался шорох возле ячейки, куда обычно просовывали тарелку с едой, не смог сразу понять, что это. Сел. Прислушался. Кормёжка? Так рано? Обычно интервалы между кормлением были гораздо длиннее. Он был ещё сыт.
Звук повторился.
Икас вскочил. Сердце забилось в висках. Непрошеный хлёсткий свет ворвался в комнату и застал врасплох. В дверях показались силуэты людей.
Их было двое. Полицейские. Не контроллеры. Скрутили руки за спиной, вытолкали из комнаты, куда-то поволокли по длинному коридору. Затем долго все вместе спускались в огромном зеркальном лифте.
Когда двери его отворились, перед взором предстал грандиозный холл, с колоннами и алмазными витражами под потолок такой высоты, что те терялись в тумане. Икас огляделся. Здание оказалось настолько величественным и таких гигантских размеров, что задрожали колени.
«О, чёртовы дочери! Это же Отдел Контроля Брансаарда!»
Он был даже не испуган, скорее изумлён, узнавая это место. Икас когда-то давно, в другой своей жизни, бывал здесь перед поступлением в Академию. В те времена он восхищался и радовался, будто маленький ребёнок, впервые увидев величественное и сияющее пространство из алмазного стекла и гладкого тёмного камня. Люди тогда улыбались тому, как он, открывая рот в изумлении, поднимал голову и громко восхищался красотой высотки.
Сейчас никто не обращал на него внимания. Люди обтекали с двух сторон его самого и конвоиров. Пропускали вперёд и сразу опускали головы — вели преступника, никто не хотел стать причастным и прикасаться к «не человеку».
Под конвоем его сопроводили, заведя руки за спину, наружу через сверкающие гранями двери — те разъехались в стороны, освобождая солнечный свет, который раскладывался на их поверхности в спектральные цвета. Освобождённое солнце заставило на секунду зажмуриться. Несколько шагов он ступал, закрывая глаза, как незрячий. Затем его усадили в фургон, где он смог наконец разомкнуть веки, не опасаясь выжигания сетчатки, и автомобиль резко рванул к какой-то неведомой цели.
Его везли слишком долго. Минуя величественные сооружения столицы, машина мчалась через широкие бульвары и улицы. Летнее солнце сверкало в окнах, проносящихся мимо небоскрёбов. Те в его лучах становились похожими на хрустальные пирамиды. Министерства, Здания Триумвирата, Управление морскими фермами, Южными и Северными торговыми территориями, Управление развития… Деревья, подстриженные в виде кубов, мелькали по обочинам городских тротуаров. Дороги здесь не были такими широкими, как автотрассы за Стеной, но всё же в этом городе всё превышало стандартные размеры остальных городов Альянса. Человек терялся здесь. Становился ничтожным, маленькой рабочей единицей, винтом, проворачивающим огромные валы системы АОЗа. Только сейчас Икас это осознал.
Икас подставлял лицо жаркому солнцу и жмурился, вдыхая запахи города — свежей травы, нагретого камня и озона. Он подозревал, что его везут на расстрел. Преступников казнили, невзирая на возраст. Кто-то там, наверху, наконец вспомнил про арестованного мальчишку и вынес свой приговор.
Полицейский автомобиль бесконечно долго гнал, минуя зеркальные монолиты, к своей цели. Солнце уже клонилось к закату, когда только показались пригородные склады на самой границе города возле заражённой пустоши.
Подъезжая к пустырю, машина снизила скорость, а потом и вовсе резко затормозила около невзрачного каменного домишки без окон, к которому примыкали ещё два строения — стеклянное и кирпичное. Те были гораздо выше старой приземистой постройки.
Снова заломив руки за спиной, его подтолкнули, а потом практически поволокли к дверям высокой кирпичной пристройки. Втолкнули вовнутрь. Взгляд Икаса на пару секунд потерял пространственные ориентиры. Его окутала глубокая мгла. Но когда глаза к ней привыкли, взору открылась просторная комната с высоким потолком, хотя и без окон, которую освещала единственная лампа в углу.
Он огляделся. В комнате, кроме него, находилось ещё четверо. Одного он сразу узнал — Главный контроллер и член правящего Триумвирата Кир Сиз.
С горькой иронией подумал:
«Надо же, меня расстреляет сам глава Триумвирата. Вот я и стал важной шишкой».
Он быстро привык к потёмкам. Гораздо быстрее, чем к дневному свету. Краем глаза он заметил, что в стороне от него находился ещё какой-то человек. Тот стоял на коленях. Икас обернулся.
Высокий. Очень худой, даже осунувшийся. Спутанные мокрые волосы падали на его лоб, весь в кровоподтёках и ссадинах, только покрасневшие зелёные глаза выделялись на измученном избитом лице.
«О, Великие Старейшие… О, чёртовы дочери… это же он… это он?! Или нет? Ну… не он же! Он же погиб.»
Икас в шоке взирал на того, кого давно считал мёртвым. В сиюминутном испуге он закрыл глаза. Снова открыл. Худой человек никуда не исчез.
«Всё-таки он… точно он. Но как? Великие Старейшие, что с ним такое? Что с ним стало?! Что они с ним вытворяли?»
Икас даже не успел испугаться за себя, сколько ошеломлённый, недоумевал, каким образом курьер мог спастись. Хотя вряд ли то, во что его превратили здесь можно было назвать спасением.
Из глубокого рваного рассечения, начинавшегося в волосах и доходящего до середины правой щеки, подтекала кровь, часть её запеклась, деля лицо напополам — одна его половина стала тёмно-бурой. Потрескавшиеся губы сжимались, в уголках их остались засохшие кровоподтёки, черты лица узнавались, но стали острее. Руки его, иссиня-худые, все в таких-же рваных ранах и кровоподтёках, беспомощно висели. Икас подозревал, что и под тюремной одеждой, скрывались не менее страшные увечья.
Привычная решительность взгляда исчезла, человек редко моргал и выглядел испуганным, как побитый дикий зверь. Икас не предполагал, что тот самый курьер, чьё имя заставляло тётку Аранель сжимать кулаки и орать, может выглядеть так…
«…так потерянно…»
Мало того, призрачный человек стоял на коленях! Тот наглый и уверенный курьер, которого он встречал ранее, никогда бы не встал вот так. Так, кто же сейчас предстал перед ним? Был ли это Рэн или лишь…
«Призрак сломленного человека?»
…похожий незнакомец?
«О, Великие Старейшие, но что с ним делали?! Со мной будет то же самое?!»
Икас наконец испытал свой страх. Противный. Тягучий.
— Рэн? Рэн, это же ты?
Он забыл, где находится. Получил толчок в спину.
— Не разговаривать!
Икас умолк, но продолжил вглядываться в человека у стены. До него донеслись голоса контроллеров, те о чём-то говорили вполголоса, но ему было плевать. На своём минимальном уровне контроля Икас чувствовал противоречие. Он так страшился того, что с ним произойдёт и вместе с тем был рад встретить этого человека.
«Прости, мне так жаль… Прости меня, Рэн. Прости нас… Я уже ничего не понимаю. Я не знаю, что ты сделал, но вряд ли я вправе судить тебя сейчас…»
Икас пытался поймать взгляд зеленоглазого, делая знаки, чтобы тот отозвался и узнал его. Но взор упирался в несчастные, залитые кровью зелёные глаза человека, совершенно глухого к восприятию.
«Что они с тобой сделали? Рэн? Это же ты? Отзовись же! Ну!»
Икас просто не мог предположить, как можно было превратить сильного, уверенного курьера огромной синей машины в это безвольное, сдавшееся существо?!
«Меня тоже… ждёт… вот это? Пожалуйста! Пусть лучше меня расстреляют!»
Внезапно к зеленоглазому пленнику подошёл высокий молодой контроллер.
— Сегодня ты сделаешь всё, как надо?
«Он обращается к курьеру?!»
До Икаса донеслось еле слышное:
— Да.
«Это он! Это действительно он! Я узнаю этот голос!»
— Ты выполнишь приказ?
— Да…
Тот же беззвучный, лишённый эмоций полухрип.
— Убьёшь его?
— Да…
Икас ошарашенно наблюдал за этой невероятной сценой. Вихрь мыслей превратился в шторм. Он не мог постичь, что происходило между контроллером и курьером. Почему тот не протестовал? Какого чёрта он так покорно соглашается?!
Но курьер просто отзывался своим глубоким хриплым голосом, опустив плечи с безвольными руками и измученным взглядом, в котором жизнь давно потухла. Всё, что у него осталось прежнего, — глаза цвета лесного хищника.
— Тогда убей мальчишку.
Икас вначале не понял — контроллер указывал на него.
«На меня? Он показывает на меня? Убить меня? Как…»
Постепенно осмысление нахлынуло. Икас дёрнулся, но его крепко удерживали, не давая сдвинуться ни на шаг.
«Рэн, стой! Не делай этого!»
Зеленоглазый пленник поднял голову, наконец посмотрел на него. В его тусклом взгляде проявлялось осознание, он преисполнился огня и ярости. Зрачки сфокусировались на Икасе, и пленник впился в его мысли. Икас оцепенел от ужаса. Голова разрывалась от фантомных криков. В глазах человека, который ещё секунду назад выглядел потерянным и безвольным, разгоралась такая буря боли и злобы, что ноги мальчишки врастали в пол и в животе всё сворачивалось от ожидания неизбежного.
«Рэн… ты что? Прекрати… Это же я, ты помнишь меня? Это я! Икас!»
Таких страшных глаз Икас не видел никогда. Пот, смешиваясь с кровью, катился со лба чудовища. И эти кровавые разводы усиливали ненависть в бешеных глазах. Вот сейчас в них читалась решимость. Решимость убийцы. Икас наконец увидел того, кого так боялась и ненавидела его тётка, — Зартребского убийцу.
Икас зажмурился. Но внезапно раздался резкий приказ:
— Не сейчас! Позже, Энж, не спеши. Ты слишком торопишься!
Пленник моментально перестроился, подчинился. Свирепый взгляд потух. Смертоносная решимость исчезла. Вся смена эмоций произошла так быстро, будто его попросту выключили или погрузили в режим ожидания, как какое-нибудь электронное устройство.
А Икаса тотчас вытолкали в соседнее помещение через стеклянный переход, лучи солнца отражались от хрустальных граней, и мальчишка, озарённый почти волшебным светом, проследовал под конвоем в глухую комнату без окон.
Взору внутри предстали давящий каменный потолок и простые бетонные стены. После краткого яркого света, казалось, в помещении затаился вечерний мрак. Две противоположных стены занимали экраны, похожие на огромные окна. Само помещение освещалось лишь маленькими спотами в углах потолка. Свет от них падал тусклый, но, как ни странно, комфортный для глаз.
Его оставили возле большого экрана, поэтому угол обзора позволял наблюдать за всем, что происходило в комнате. Следом вошли трое. Худой пленник и его конвой.
Контроллеры включили консоли под экранами. Те отозвались разноцветными вспышками, а экраны тотчас осветились. Молодой контроллер подтолкнул курьера, и взяв его руку, прижал к поверхности консоли.
Разом оба экрана вспыхнули так ярко, что Икас даже зажмурился. Когда он разжал веки, увидел, что изображения на экране ожили. Там что-то двигалось. Полосы. Они, как тёмно-серые реки, текли через огромные мониторы и, казалось, дышали — внутри ритмично мигало множество чёрно-красных делений.
— Шагри Кор был прав… — раздался низкий старческий голос.
Икас встрепенулся, услышав знакомое имя. Повернул голову к старому контроллеру. Тот, не обращая внимания на его реакцию, задумчиво продолжил, обращаясь к Энжу:
— Лаборант был прав. Это носитель «кода хаоса». Его нужно оставить…
«Меня? Курьера? Где оставить?»
Пленник посмотрел на контроллеров. С ненавистью, так плохо скрываемой, что у Икаса скрутило живот.
«Почему он им служит так безропотно? Что с ним сделали? Как заставили слушаться?»
Затем курьер уставился на него, не меняя выражения лица, с такой же застывшей ненавистью.
«Он ненавидит всех… вообще всё…»
Мысли проносились сквозь страх, заставляя тело сжиматься. Но страх не гасил сожалений. Икасу было бесконечно жаль всех, но в данную минуту он простил убийцу своей матери. Разве можно было придумать нечто более жестокое, чем то, что превратило этого человека в призрака, еле стоящего на ногах?
На большом экране наконец утвердилась широкая линия, о которой когда-то рассказывал Шагри. На её блестящей серой поверхности проявились красные деления, они множились и передвигались, а тонкая черная стрелка медленно ползла слева направо через всю графитовую поверхность.
Курьер находился напротив него, Икас заметил, как только грудь пленника вздымалась, серые линии начинали мигать, словно дышали вместе с ним.
«Оно словно связаны. Великие Старейшие! Что это такое?»
Наблюдая за экранами, старый контроллер включил детектор. Устройство осветило его ладонь голубым светом, таким ярким, что комната сразу погрузилась в голубые тона. Затем старик передал устройство пленнику. Икас не отдавая себе отчёта, заворожённо следил за этими манипуляциями, и, как только детектор оказался в ладони курьера, вспыхнул такой пронзительный зелёный, что даже старый контроллер закрыл глаза.
И словно конкурируя с зелёным светом, потолочные споты заискрили, а тусклые экраны вспыхнули. Графитовые линии на них начали стремительно окрашиваться синим. Этот электрический синий цвет проявлялся на сером, как краска в воде, при этом все вертикальные красные деления, наоборот, бледнели, а вскоре и вовсе исчезли. Центральная чёрная стрелка замедлилась и почти остановилась. Блёклый серый цвет экранов расступился, обнажая десятки синих полос, те постепенно закручивались к одному тонкому синему стволу, как ветви дерева. Икаса поразило, что картинка на экране плоской не была. Внутри экранов всё стало таким же объёмным, как и снаружи.
Контроллеры застыли в изумлении. Через минутное молчание раздался высокий голос:
— Он сделал это! Этот чёртов ублюдок действительно может управлять этой хренью, как и говорил Шагри. Наконец-то! Всё получится! Нужно лишь выяснить способ!
Икас присмотрелся к одному из экранов, там, где в зеркальной поверхности дышала синяя спираль — тонкая чёрная стрелка продолжала движение через её «ствол». Невероятно медленно, почти незаметно, но всё же ползла…
— Что ещё говорил тебе Шагри?! Говори! Как всё остановить?! Говори!
Икас от изумления совершено забыл, где находился, повернулся на звук, встретился взглядом с главой Триумвирата.
Он машинально помотал головой. Даже больше не от испуга, а от растерянности. Его только что вырвали из яркого магического мира, где существовала живая спираль, которая почему-то дышала вместе с пленником…
«Но мы оба пленники… это Отдел. Здесь нет магии…»
— Я не… знаю… Нужно включить детектор… и просто нажать на нём одну из кнопок и приказать. Но это может сделать только он… — Икас указал на «призрака». — Шагри говорил, он должен ПОЖЕЛАТЬ.
— Что ещё говорил Шагри?!
И он рассказал. Не скрывая ничего. Просто из искреннего желания помочь. Быть может, этим он спасёт курьера и даст тому шанс выжить?
«Но как можно жить в таком состоянии?»
— Открывайте переход. Быстрее! У нас полно работы… — Молодой контроллер отдал короткий приказ помощникам.
Следующий приказ относился к худому пленнику.
— Убей уже этого чёртового мальчишку!
«Что? Меня? Убить меня?! Рэн?! Не подчиняйся ему!»
В ту секунду, когда страх Икаса поднялся до самой макушки, а зелёный свет детектора померк, споты, мигнув, вновь потускнели.
И словно не замечая вернувшейся тьмы, заполнившей тесную комнату, в юношу впились глаза, горящие ненавистью, и «призрак», не произнося даже звука, не раздумывая, метнулся вперёд выполнять этот приказ.
Икас сжался в комок. Зажмурился перед неизбежным…
«Святые Старейшие…»
А когда он открыл глаза, несчастный «призрак» распластался на полу, возле самых его ног, глаза его закатились, словно тот умер в ту же секунду. Только окровавленный рот скалился, будто пленник остался доволен таким исходом.