Ага. Тот еще оказался сюрприз.
Мои броски стали еще хуже!
При первых двух попытках закинуть мяч в кольцо он вообще улетел в другую сторону от гаража и мне пришлось догонять его по мокрой траве.
Рон веселился.
– Натренировалась ты, сразу видно! – потешался он надо мной.
Я с силой толкнула его в живот мокрым мячом. Так ему и надо. Ничего смешного.
Как же я расстроилась…
Я убеждала себя, что желания просто так не исполняются, особенно если сообщать о них сбрендившим старушкам, разгуливающим под дождем.
Но в глубине души все-таки надеялась на чудо.
В смысле, меня же так зло высмеивали Джудит, Анна и остальные девчонки из команды. Вот было бы здорово явиться завтра на матч против начальной школы Джефферсона и вдруг стать звездой команды!
Звездой. Ха-ха.
Рон довел мяч до кольца, легко забросил в него, поймал отскок и перепасовал мне.
Мяч выскользнул у меня из рук и поскакал по подъездной дорожке. Я кинулась за ним, поскользнулась на мокром и рухнула прямо в лужу лицом.
Вот тебе и звезда.
«Я играю еще хуже! – мысленно ужасалась я. – Гораздо хуже, чем раньше!»
Рон помог мне встать. Я отряхнулась.
– Ты же сама это предложила, помнишь?
Я издала боевой клич, схватила мяч и в бешеном темпе повела его к кольцу, увернувшись от Рона.
На этот раз я должна забить мяч. Обязана!
Но перед самым броском Рон догнал меня, высоко подпрыгнул, вскинув руки, и отбил мяч.
Я взвыла от досады.
– Чтоб тебе стать ростом в один фут! – выпалила я.
Рассмеявшись, он кинулся за мячом.
А я вдруг задрожала от страха.
«Что я натворила! – ужасалась я, вглядываясь в темноту двора за домом и ожидая, когда вернется Рон с мячом. – Неужели я только что загадала второе из своих трех желаний?»
«Я нечаянно! – убеждала я себя, слыша, как неистово колотится в груди сердце. – Это вышло само собой. На самом деле никакое это не желание».
«А вдруг я и вправду только что превратила родного брата в карлика?»
«Нет. Нет. Нет», – повторяла я вновь и вновь, с нетерпением ожидая, когда он вернется.
Но ведь первое желание не сбылось. Значит, нет никаких причин ждать, что сбудется второе.
Я прищурилась, вглядываясь в темноту за домом.
– Рон, ты где там?
И вдруг я ахнула: он семенил ко мне по траве и был ростом не выше фута, как я ему и пожелала!
Я застыла, как статуя. Похолодела, как камень.
А когда низенькая фигурка вынырнула из темноты, я расхохоталась.
– Тыквин! – воскликнула я. – Ты-то как улизнул из дома?
Как же я обрадовалась ему – обрадовалась, что это вовсе не превратившийся в карлика Рон скачет по траве! Я подхватила песика на руки и крепко прижала его к себе.
Конечно, он сразу испачкал меня грязными и мокрыми лапами. Ну и ладно.
«Сэм, тебе просто надо успокоиться, – напустилась я на себя, пока Тыквин барахтался у меня в руках, стараясь высвободиться. – Твое желание насчет Рона и не могло исполниться, ведь рядом не было Клариссы с ее сияющим красным шаром».
«И вообще, хватит уже думать о трех желаниях, – велела я себе. – Это просто глупо. Из-за них и спятить недолго».
– Что тут у тебя? А он как сюда попал? – удивился Рон, выходя с мячом в руках из-за гаража.
– Наверное, незаметно выскользнул, – пожала плечами я.
Еще несколько минут мы продолжали игру. Но было холодно и сыро. И даже посмеяться не над чем, разве что надо мной.
В корзину я не попала ни разу.
Под конец мы сыграли в «точку», загадав короткое слово – «лошадь». Рон легко выиграл, а я застряла на букве «О».
Когда мы уже возвращались домой, Рон похлопал меня по спине.
– Может, тебе лучше в блошки играть? – поддразнил он. – Или еще в какие-нибудь настолки?
Я горестно застонала. Мне вдруг захотелось объяснить ему, чем я так разочарована, рассказать про странную женщину и три желания.
Я не сказала про нее ни маме, ни папе. Слишком уж глупо выглядела вся эта история.
Но мне казалось, брата она насмешит.
– Мне надо рассказать тебе о том, что было сегодня днем, – начала я, пока мы стаскивали мокрые кроссовки на кухне. – Ты не представляешь, что со мной случилось. Я…
– Потом расскажешь, – перебил он, стягивая с ног сырые носки и засовывая их в кроссовки. – Мне еще уроки делать.
И он скрылся за дверью своей комнаты.
Я уже собиралась уйти к себе, когда зазвонил телефон. После первого же звонка я схватила трубку.
Кори хотел узнать, как прошла у меня тренировка по баскетболу.
– Супер, – язвительно отозвалась я. – Просто супер. Я была так великолепна, что теперь за мной навсегда закрепят мой номер.
– У тебя же нет номера, – напомнил Кори. Друг, называется.
На следующий день Джудит попыталась подставить мне подножку в столовой. Но на этот раз мне удалось перешагнуть через ее выставленную кроссовку.
Я прошла мимо стола, за которым сидела Джудит, и отыскала Кори в углу у мусорных баков. Свой обед он уже развернул и сидел расстроенный.
– Опять жареный сыр? Только не это! – воскликнула я, уронила коричневый бумажный пакет со своим обедом на стол, выдвинула стул и уселась напротив Кори.
– Опять жареный сыр, – подтвердил он. – Ты только погляди на него: по-моему, он даже не американский плавленый. Кажется, папа пытался подсунуть мне чеддер.
Я открыла свой пакет шоколадного молока и придвинулась вместе со стулом ближе к столу. В другом углу какие-то мальчишки громко ржали и перебрасывались куклой-троллем с розовыми волосами. Тролль угодил в чей-то суп, и все вокруг разразились дикими воплями.
Как только я взялась за сандвич, на стол упала чья-то тень. Кто-то стоял у меня за спиной.
– Джудит! – ахнула я, обернувшись.
Она ответила мне высокомерной усмешкой. С темно-зелеными вельветовыми брюками она надела зеленый с белым школьный свитер.
– Идешь сегодня на игру после уроков, Бёрд? – ледяным тоном осведомилась она.
Я отложила сандвич.
– Ага. Иду, конечно, – ответила я, озадаченная вопросом.
– Жалко, – она нахмурилась. – Значит, у нас нет никаких шансов на победу.
Рядом вдруг появилась ее подружка Анна.
– А может, заболеешь, или типа того? – спросила она у меня.
– Слушайте, отвяжитесь от Сэм! – возмутился Кори.
– Нам позарез надо разгромить Джефферсонов, – не замечая его, продолжала Анна. Ее бордовая губная помада размазалась по подбородку. Анна мажет губы помадой гуще, чем все семиклассницы вместе взятые.
– Постараюсь играть как можно лучше, – процедила я сквозь зубы.
Обе заржали, как над шуткой, и отошли, качая головами.
«Вот бы сбылось мое дурацкое желание!» — с тоской подумала я.
Но я, конечно, понимала, что оно не сбудется.
Я догадывалась, каким позором и унижением станет для меня этот матч.
Но даже представить себе не могла, как он меня удивит.