Они спустились в город, Хейзел повела спутников тем же маршрутом, что и семьдесят лет назад – в последнюю ночь своей жизни, когда она вернулась с гор и обнаружила, что матери нет дома.
Они двинулись по Третьей авеню. Железнодорожный вокзал остался на прежнем месте. Большой двухэтажный отель «Сьюард» все еще функционировал – он вырос в два раза. Они хотели было зайти туда, но Хейзел сочла, что не стоит появляться в холле в таком виде. К тому же она не была уверена, что здесь сдадут номер трем подросткам.
Поэтому ребята повернули к берегу. Хейзел удивилась, увидев, что ее старый дом стоит на том же месте – на обросших ракушками сваях. Крыша дома просела. В стенах зияли дыры, словно после обстрела картечью. Дверь была заколочена, и на ней висело написанное от руки объявление «СДАЮТСЯ КОМНАТЫ ПОД СКЛАДСКИЕ ПОМЕЩЕНИЯ» (часть слов перечеркнута).
– Идем, – сказала она.
– Ты уверена, что это безопасно? – спросил Фрэнк.
Хейзел нашла открытое окно и забралась внутрь. Друзья последовали за ней. В эту комнату давно никто не заглядывал. Их ноги поднимали пыль, которая клубилась в солнечных лучах, пробивающихся сквозь «картечные дыры». Вдоль стен стояли заплесневелые коробки с бирками, на которых было написано: «ПОЗДРАВИТЕЛЬНЫЕ ОТКРЫТКИ, РАССОРТИРОВАНО ПО СЕЗОНАМ». Почему несколько коробок с поздравительными открытками собирали пыль в складском помещении на Аляске – это было выше понимания Хейзел, но казалось жестокой шуткой, словно открытки предназначались для всех пропущенных ею праздников за несколько десятков лет: Рождество, Пасха, день рождения, День святого Валентина и так далее.
– Здесь, по крайней мере, теплее, – обрадовался Фрэнк. – Воды, наверно, нет? Может, мне сходить в магазин? Я не такой грязный. Я мог бы купить вам какую-нибудь одежду.
Хейзел слушала его вполуха.
Она забралась на гору коробок в углу комнаты, где спала когда-то. К стене было прикноплено старое объявление: «ПОСТАВКИ ЗОЛОТА, ГЕОЛОГОРАЗВЕДКА». Девушка думала, что за этим плакатом увидит голую стену, но когда она сняла лист, за ним обнаружились почти все ее старые фотографии и рисунки. Видимо, объявление защищало их от солнечных лучей и влаги. Они, казалось, совсем не выцвели. Сделанные цветными карандашами, зарисовки Нового Орлеана выглядели такими детскими… Неужели это она их рисовала? С одной из фотографий на нее смотрела мать – улыбалась на фоне своего фирменного плаката: «АМУЛЕТЫ КОРОЛЕВЫ МАРИ – ПРОДАЖА ОБЕРЕГОВ, ГАДАНИЕ».
Рядом висела фотография Сэмми на карнавале. Время не тронуло его – он был все тот же: шальная ухмылочка, черные курчавые волосы и прекрасные глаза. Если Гея сказала ей правду, то Сэмми нет на свете вот уже больше сорока лет. Неужели он до конца жизни помнил Хейзел? Или он забыл ту странную девчонку, с которой когда-то совершал верховые прогулки, съел напополам кекс на день рождения… и как-то раз поцеловал перед тем, как она исчезла навсегда.
– Кто это?.. – Пальцы Фрэнка замерли над фотографией. Он увидел, что Хейзел плачет, и не стал заканчивать вопрос. – Извини, Хейзел, тебе, наверно, очень тяжело. Может, ты хочешь немного побыть одна?..
– Нет, – хрипловатым голосом ответила она. – Я в порядке.
– Это твоя мама? – Перси показал на фотографию Королевы Мари. – Похожа на тебя. Красивая.
Потом Перси увидел фотографию Сэмми.
– А это кто?
Хейзел не поняла, почему у Перси такой растерянный вид.
– Это… это Сэмми. Он был… моим другом в Новом Орлеане. – Она заставляла себя не смотреть в сторону Фрэнка.
– Я его видел, – сказал Перси.
– Это невозможно. Это было в тысяча девятьсот сорок первом году. Он… он теперь, наверно, мертв.
– Пожалуй. – Перси нахмурился. – И все же… – Он тряхнул головой, словно прогоняя какую-то неприятную мысль.
Фрэнк откашлялся.
– Слушайте, мы тут рядом видели магазин. У нас осталось немного денег. Может, сходить, купить вам поесть и что-нибудь из одежды и… не знаю… сто упаковок влажных салфеток?
Хейзел снова закрыла плакатом свои старые фото. Она чувствовала себя виноватой только от одного того, что смотрела на фотографию Сэмми в присутствии Фрэнка… он старался быть таким доброжелательным, таким милым. Нет, воспоминания о прежней жизни не принесут ей ничего хорошего.
– Это было бы здорово, – сказала она. – Ты замечательный, Фрэнк.
Доски пола заскрипели под его ногами.
– Я единственный… кто не в грязи с головы до ног. Скоро вернусь.
Когда он ушел, Перси и Хейзел разбили что-то вроде временного лагеря. Они сняли куртки и попытались соскрести с них грязь. Нашли старые одеяла в клети и с их помощью смели пыль с пола. Ребята обнаружили, что на коробках с открытками, если расставить их наподобие матрасов, можно неплохо отдохнуть.
Перси положил меч на пол рядом с собой, и Анаклузмос засветился слабым бронзовым сиянием, а потом вытянулся на кровати из «Счастливого Рождества 1982!».
– Спасибо, что спасла меня, – сказал он. – Нужно было поблагодарить тебя раньше.
Хейзел пожала плечами.
– Ты сделал бы для меня то же самое.
– Да, но… когда я оказался там, в трясине, я вспомнил эту строчку из пророчества Эллы – о гибели сына Нептуна. Я тогда подумал: «Вот что это значит. Я ухожу на дно в земле». Я был уверен, что мне конец.
Голос у него надломился, как в первый день пребывания в лагере Юпитера, когда Хейзел провела Перси в святилище Нептуна. Тогда она подумала: может, Перси и есть решение ее проблемы – сын Нептуна, который, как обещал Плутон, снимет когда-нибудь с нее проклятие. Перси казался таким сильным, уверенным в себе – настоящий герой.
Но теперь она знала, что и Фрэнк – потомок Нептуна. Фрэнк внешне был не самым впечатляющим героем, но он доверил ей свою жизнь. Он так старался защитить ее. Даже его неловкость была такой очаровательной.
Хейзел никогда не чувствовала себя такой смущенной, а поскольку она всю жизнь только и делала, что смущалась, ее нынешнее смущение значило очень много.
– Перси, – сказала она, – это пророчество… оно, наверно, неполное. Фрэнку показалось, что Элла вспоминала сожженную страницу. Может быть, на корм рыбам пойдет кто-то другой.
– Ты так думаешь? – Он недоверчиво посмотрел на нее.
Хейзел испытывала странное чувство, успокаивая его, – ведь он был гораздо старше и сильнее. Но она уверенно кивнула.
– Ты наверняка вернешься домой. И увидишь свою подружку Аннабет.
– И ты тоже вернешься. Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось. Ты очень дорога мне, лагерю… Фрэнку.
Хейзел подняла старую поздравительную открытку ко Дню святого Валентина. Тонкая бумага рассыпалась в ее руках.
– Я из другого века. Нико вернул меня только для того, чтобы я могла исправить свои ошибки и, может, потом вернуться в Элизиум.
– Нет, тебе предназначено судьбой намного больше, – уверенно сказал Перси. – Мы должны вместе сражаться с Геей. Ты должна идти бок о бок со мной не только сегодня. А Фрэнк – ты посмотри на парня, он от тебя без ума. Жизнь стоит того, чтобы сражаться за нее, Хейзел.
Она закрыла глаза.
– Пожалуйста, не подавай мне пустых надежд. Я не могу…
Окно со скрипом открылось, и появился Фрэнк. Он с торжествующим видом нес пакеты.
– Успех!
Фрэнк показал им свои покупки. В охотничьем магазине он купил новый колчан со стрелами, кое-какую еду и бухту веревки.
– На тот случай, если опять провалимся в трясину, – пояснил он.
В местном магазине для туристов Фрэнк приобрел одежду, полотенца, мыло, воду в бутылках и, как собирался, – громадную упаковку влажных салфеток. Хейзел принялась приводить себя в порядок, и скоро настроение у нее улучшилось.
«Но это твой последний день, – напомнила она себе. – Не стоит расслабляться».
Наступал Праздник Фортуны. Считалось, что все происходящее в этот день, все удачи и неудачи, это предзнаменования того, что произойдет в грядущем году. Но их поиск в любом случае должен закончиться этим вечером.
Хейзел переложила обгоревшую деревяшку в свою новую куртку. Так или иначе, она должна сделать все, чтобы сохранить эту дощечку, независимо от того, что произойдет с ней. Хейзел готова смириться с собственной смертью, если только ее друзья останутся живы.
– Ну вот. Теперь мы должны найти лодку, чтобы добраться до ледника Хаббард.
Хейзел пыталась говорить уверенным тоном, но это было нелегко. Жаль, что здесь с ней нет Ариона. Она предпочла бы скакать в бой на этом прекрасном коне. С того времени, как они оставили Ванкувер, Хейзел мысленно окликала Ариона, надеясь, что он услышит и найдет ее. Но это называлось попыткой выдавать желаемое за действительное.
Фрэнк погладил себя по животу.
– Если мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть, то я сначала хочу перекусить. Я нашел отличное местечко.
Фрэнк повел их на площадь у причалов, где старый железнодорожный вагон был переоборудован в точку быстрого питания. Хейзел не помнила, как выглядело это место в сороковые годы прошлого века, но еда пахла удивительно вкусно.
Пока Фрэнк и Перси делали заказ, Хейзел подошла к пристани и расспросила местных жителей. Когда она вернулась, ей явно требовалось поднять настроение. Но тут даже чизбургер и картошка фри были бессильны.
– У нас проблемы, – удрученно сказала Хейзел. – Я пыталась найти лодку. Но… я ошиблась.
– Что – нет лодки?
– Да нет, лодка-то есть. Но ледник дальше, чем я думала. Даже на предельной скорости нам не добраться до него раньше завтрашнего утра.
– Может, мне удастся ускорить лодку? – побледнел Перси.
– Даже если и удастся… судя по тому, что мне сказали, воды тут предательские: айсберги, извилистые фиорды, мели – так просто не пройдешь. Тут нужен лоцман, который знает местные условия.
– А самолет? – спросил Фрэнк.
Хейзел покачала головой.
– Я спрашивала у хозяев лодок. Они сказали, что попробовать можно, но посадочная полоса слишком маленькая. Нужно заказывать специальный самолет за две-три недели.
После этого они ели молча. Чизбургер Хейзел был великолепен, но она почти не ощущала его вкус. Она откусила два-три кусочка, и тут на телефонный столб уселся ворон и начал каркать на них.
Хейзел пробрала дрожь. Она боялась, что он заговорит с ней, как тот, другой ворон много-много лет назад: «Сегодня последняя ночь». Девушка подумала, что, наверное, вороны всегда являются детям Плутона накануне их смерти. Она надеялась, что Нико все еще жив. У Хейзел было дурное предчувствие, что богиня сказала ей правду.
Нико говорил ей, что отправится на поиски Врат смерти с другой стороны. Если его захватили сторонники Геи, то Хейзел, возможно, потеряла своего единственного родственника.
Она уставилась на недоеденный чизбургер.
Внезапно карканье ворона перешло в сдавленный крик.
Фрэнк так быстро вскочил с места, что чуть не перевернул стол. Перси выхватил меч.
Хейзел проследила направление их взглядов: на вершине столба, где прежде сидел ворон, теперь расположился уродливый жирный грифон, смотревший на них. Он рыгнул – и с его клюва посыпались перья ворона.
Хейзел встала и обнажила меч.
Фрэнк зарядил стрелу в лук, прицелился, но грифон вскрикнул так громко, что этот звук эхом разнесся по горам. Фрэнк дернулся – и стрела пролетела мимо.
– Я думаю, он зовет своих, – сказал Перси. – Нам нужно убираться отсюда.
Не имея никакого плана, они побежали к пристани. Грифон планировал следом за ними. Перси замахнулся на него мечом, но тот отлетел в сторону и оказался вне пределов досягаемости.
Они поднялись по ступенькам на ближайшую пристань и побежали к ее концу. Грифон спикировал на них, выпустив когти и готовясь разодрать их в клочья. Хейзел занесла меч, но тут ледяная стена воды ударила грифона сбоку и швырнула его в залив. Грифон заклекотал и захлопал крыльями. Ему удалось выбраться на пристань, где он принялся отряхиваться, как мокрая собака.
– Неплохо, Перси, – фыркнул Фрэнк.
– Да, – сказал Перси. – Не знал, получится ли у меня на Аляске. Но вот плохие новости – смотрите туда.
В миле от них за горами клубилась черная туча – целая стая грифонов, не меньше дюжины. С таким количеством им было не справиться, и ни одна лодка не смогла бы умчать их отсюда достаточно быстро.
Фрэнк зарядил еще одну стрелу.
– Я так просто не сдамся.
– Я с тобой. – Перси поднял Анаклузмос.
Потом Хейзел услышала какой-то звук вдалеке – словно конское ржание. Может быть, ей почудилось, но она отчаянно выкрикнула:
– Арион! Сюда!
Рыже-черное пятно вихрем пронеслось по улице и выскочило на причал. Жеребец материализовался рядом с грифоном, копытом передней ноги брыкнул монстра – и тот рассыпался в прах.
Хейзел в жизни еще не была так счастлива!
– Хорошая лошадка! Ах, какая ты хорошая лошадка!
– Как?.. – Фрэнк подался назад и чуть не свалился в воду.
– Он следовал за мной! – Хейзел сияла. – Потому что это лучший конь из всех, какие были в мире! А теперь садимся!
– Что, все трое? – спросил Перси. – Он нас унесет?
Арион негодующе заржал.
– Ну-ну, не стоит грубить, – ухмыльнулся Перси. – Поехали.
Они забрались на коня: Хейзел спереди, Фрэнк и Перси кое-как пристроились за ней. Фрэнк обхватил ее за талию, и Хейзел подумала, что если сегодня – ее последний день на земле, то ей будет о чем вспомнить.
– Скачи, Арион! – крикнула она. – К леднику Хаббард!
Конь поскакал прямо по морю, вода под его копытами превращалась в пар.