Тихий океан – самый большой океан на Земле! Широко раскинулся он, занял половину всей водной поверхности Земли. Каких только тайн и загадок не хранят его глубины!
Первые месяцы молодые лососи провели у западного побережья Камчатки. Сколько чудес открыл им подводный мир! Тысячи нерок разрезали холодные воды своими серебристыми телами. Они плыли мимо колоний мидий и морских желудей, лепившихся к скалам, пробирались через густые заросли водорослей. Подводные сады актиний и губок пестрели диковинными цветами. Креветки шествовали на тонких ножках. Неторопливо двигались по дну брюхоногие моллюски. Мимо пробегали морские тараканы. Змеехвостки переползали с места на место. В толще воды плавно покачивались прозрачные медузы.
Однако эта красота таила множество опасностей.
Однажды Лососёнок плыл у самого дна, лавируя в зарослях ламинарий. Его внимание привлекло загадочное существо. Оно сидело на краю большого камня. Его тело напоминало морскую звезду, но лучи были гораздо длиннее, они ветвились и на концах закручивались в спирали. Это была Голова Горгоны. Она медленно покачивалась в потоках воды, её щупальца шевелились, захватывая проплывающий мимо планктон. Лососёнок застыл, заворожённо разглядывая это морское чудо. Вдруг краем глаза он увидел, как внизу еле заметно дрогнул грунт. Лососёнок резко махнул хвостом, и это спасло ему жизнь. На морском дне, казавшемся безмятежным, взметнулся песок, и огромная пасть сомкнулась в том месте, где мгновение назад был Лососёнок. Это Морской Ворон бросился на него из укрытия. Он был безобразен: уродливая голова с выступами и буграми, пасть, утыканная мелкими жадными зубами, грязно-бурое тело, покрытое мерзкими колючими волосками. Когда Морской Ворон неподвижно лежит на дне, подстерегая добычу, его очень трудно обнаружить – до того он похож на камень, обросший водорослями. Лососёнок со всех плавников улепётывал прочь от того места, которое минуту назад казалось удивительно спокойным.
На первую зимовку стадо нерки устремилось к берегам Японии. Путь туда лежал через проливы, разделяющие Курильские острова. Давным-давно эти острова поднялись со дна океана. На некоторых из них есть действующие вулканы: когда они извергаются, скалистые берега дрожат от землетрясений.
Лососи плыли единой плотной массой. Со стороны могло показаться, что в океане бурлит стальной водоворот. Лососёнок занял место с краю, чтобы лучше просматривать толщу воды. Он видел смутные силуэты каких-то загадочных существ с хищными щупальцами. На дне таращили глаза огромные, сплющенные давлением воды палтусы. Потом ему показалось, что всё морское дно пришло в движение. На длинных шипастых ногах, растопырив могучие клешни, маршировали сотни каких-то чудищ. Они были облачены в крепкие панцири. Это были камчатские крабы. Они зигзагами передвигались по дну, хватая моллюсков, морских звёзд и ежей. Навстречу им шагали крабы поменьше. Это были самки. На мелководье две стаи встретились, и тут началось что-то странное: самцы крепко захватывали клешни самок своими клешнями. Так они застывали на несколько суток. Затем самец стаскивал с самки старый вылинявший панцирь, и те уже красовались в новых одеяниях! Всё прибрежное дно было усеяно старыми сброшенными панцирями, они лежали, как доспехи поверженных средневековых рыцарей после проигранного сражения.
Стадо лососей стремительно вошло в узкий пролив, сдавленный с обеих сторон скалистыми берегами. Теперь у нерки был только один путь – вперёд. Лососёнок плыл вместе со всеми, пытаясь поскорее миновать опасное место. Он внимательно смотрел по сторонам. Вдруг он заметил странные вертикальные полосы, отливавшие серебром. Каждая из них была длиной около метра. Лососёнок забеспокоился. Внезапно полосы пришли в движение.
– Осторожно! – крикнул Лососёнок.
Но было уже поздно.
Длинные, змеевидные кинжалозубы устремились снизу на проплывающую нерку. Их жадные пасти пытались выхватить рыб из стада. Лососи начали защищаться: стадо забурлило, ускорило ход, вода закипела от их мощных движений. У хищников разбежались глаза, они не знали, кого атаковать. Кинжалозубы беспорядочно тыкались зубастыми мордами в проносившихся мимо рыб. Внезапно на крутом вираже Лососёнок оказался на внешней стороне живого потока. Краем глаза он увидел, как зловещая серебряная молния ударила откуда-то снизу. Лососёнок почувствовал, как острые клещи прихватили его и потянули вниз. Он дёрнулся всем телом, клещи разомкнулись, и Лососёнку удалось вырваться. Наконец он миновал опасный пролив. Дальше была только свобода. Стадо потеряло несколько десятков лососей, многие нерки были изранены. На хвосте Лососёнка навсегда остался глубокий шрам от зубов кинжалозуба. Но раны вскоре затянулись, и рыбы продолжили свой путь, став ещё сильнее и опытнее, чем прежде.
У северо-восточных берегов Японии лососи провели остаток первого года. Они набивали животы планктоном, молодью моллюсков и мелкой рыбёшкой. Их мускулистые тела стали ещё мощнее. Наконец настало время плыть на восток, в самое сердце океана.
Много удивительного и загадочного встретилось им на пути. Кашалоты вспенивали воду своими огромными хвостами и уходили охотиться на гигантских кальмаров. Глубоководные удильщики хищно разевали пасти с острыми зубами, над их головами зловеще колыхались зеленоватые огоньки, заманивая добычу. Слепые диковинные рыбы проплывали у самого дна, куда никогда не проникает солнечный свет.
В тёмных океанских глубинах наших путешественников подстерегало немало опасностей. Жуткие сельдевые акулы по ночам сбивались в разбойничьи шайки и вели охоту на нерок. С трудом удалось лососям удрать от стаи бело-чёрных касаток, которые пытались окружить их и прижать к поверхности воды.
Рыбам приходилось всё время быть начеку, чтобы избежать зубов морских хищников. Лососёнок тоже был настороже, если он замечал угрозу, он тут же предупреждал своих собратьев. За это ему и дали гордое имя – Зоркий.
За два года, проведённых в бескрайних просторах Тихого океана, рыбы стали совсем взрослыми, опытными лососями, способными дать здоровое, сильное потомство.
И вот ранней весной природный инстинкт подсказал лососям, что настало время возвращаться домой. Они взяли курс на запад и двинулись вдоль островов Алеутской гряды. Их скалистые берега протянулись от побережья Аляски до полуострова Камчатка. Сырой туман клубился над тёмными камнями, сквозь его липкую пелену едва просматривались вулканы, величаво устремившие свои вершины в неприветливое серое небо.
Рыбные косяки прибывали и прибывали, пока, наконец, не слились в огромное стадо. Зоркий превратился во взрослого самца, его чешуя отливала холодным серебром с синевато-зелёным оттенком на спине, мощные плавники уверенно рассекали воду.
Он плыл домой.
Прибрежные воды Алеутских островов были полны жизни. Скалы раскалывались от гомона птичьих базаров: чайки, поморники, кайры поднимали невыносимый гвалт. Бакланы таращили любопытные глаза. Низко над водой носились ипатки и топорки. Массивные туши сивучей покоились на камнях. Огромные моржи сверкали белоснежными бивнями. В волнах резвились каланы.
Зоркий плыл, с любопытством озираясь по сторонам. У одного из островов он обнаружил таинственную, поросшую актиниями и водорослями скалу. На самом её краю едва просматривались белые цифры «338». Вокруг были разбросаны странные предметы: тусклые металлические конусы, осколки фаянса, ржавые обломки каких-то механизмов. Это был затонувший эсминец. Зоркий приблизился к остову когда-то могучего корабля. Раньше он был грозой морских просторов, а теперь лежал на дне буро-ржавой развалиной с пустыми глазницами разбитых иллюминаторов. Зоркий медленно поплыл вдоль судна, не заметив, как из чёрного разлома в корпусе выскользнула чья-то недобрая тень. Заросшие водорослями поручни, заржавленные орудия, палубная надстройка со следами от разрыва снаряда проплывали перед глазами лосося. Вот перед ним возник уцелевший иллюминатор. Зоркий застыл, разглядывая своё отражение.
«Так вот я какой! – подумал он. – Вот бы Микижка и Жемчужница увидели меня сейчас!»
Вдруг сбоку вспыхнул какой-то серебристый проблеск. Зоркий метнулся в сторону и бросился наутёк. За ним мчалось зловещее существо с узким длинным туловищем, иссиня-чёрным плавником и широкой пастью, утыканной острыми зубами. Это был огромный полутораметровый алепизавр! Многие годы он прятался в старом эсминце, подкарауливая своих жертв. Зоркий старался оторваться от погони, но чудовище не отставало. Он стал маневрировать в зарослях водорослей – алепизавр неотступно следовал за ним. Зоркий подумал, если бы он вернулся и влился в стаю лососей, то оказался бы в безопасности. Но поступить так он не мог: вернуться – означало привести хищника за собой, и тогда от его зубов пострадает не один лосось. Нужно было что-то придумать. Зоркий выплыл из зарослей и начал кружить между трубами эсминца. Он заметил, что к основанию одной из них прицепился крупный осьминог. Лосось смело ринулся прямо на него, увлекая алепизавра за собой. Осьминог насторожился, сжался и растопырил свои щупальца с присосками. Но Зоркий не испугался, перед самым клювом осьминога он резко свернул в сторону и ударил осьминога хвостом. Испуганный осьминог выпустил густое чернильное облако, в которое со всего размаху и угодил алепизавр. Завязалась схватка: щупальца опутали хищника, который впился в осьминога острыми зубами…
Но Зоркий не видел, чем закончился поединок – он был уже далеко.
Догнав своих собратьев, Зоркий устремился вдоль восточных берегов Камчатки к мысу Лопатка и, обогнув его, поплыл прямо к устью реки, по которой несколько лет назад он спустился в Тихий океан юным серебряным лососёнком.
