– Хорошая работа, – прошептал Райан, когда они вошли в лифт. – Думаю теперь они понимают, что им не удастся тобой помыкать.
– Спасибо, – сказала Лори. – Ты здорово мне помог, я говорю это серьезно. Кстати, тебе случайно не известен какой-нибудь способ разузнать побольше об исках, поданных против Мартина Белла? Я не хочу сбрасывать их со счетов, не проведя проверки.
– Согласен. Несмотря на соглашения о неразглашении, я, вероятно, смогу раздобыть сами исковые заявления, поданные в суд. Мы будем знать, в чем истцы обвиняли Мартина, но не узнаем, могли ли их обвинения быть доказаны в суде.
– Я буду рада всему, что ты сможешь нарыть, – ответила Лори. – Спасибо.
– К сожалению, я не знаю, как помочь тебе с четой Лонгфеллоу. По словам Беллов, полиция сняла с них все подозрения, но как нам припереть их к стенке? Я могу поспрашивать в своем гольф-клубе. Уверен, что у нас найдутся общие друзья.
– Думаю, у нас с сенатором имеется общий знакомый, – сказала Лори, скрестив пальцы на удачу.
Вернувшись в свой кабинет, Лори увидела, что Джерри склонился над плечом Грейс и смотрит на монитор ее компьютера. Увидев ее, они оба вздрогнули.
– Когда же вы двое перестанете вести себя так, будто я такой же кошмарный босс, как Бретт Янг? Почему у вас делается виноватый вид всякий раз, когда я просто вхожу? – спросила она.
Она заметила, что Грейс щелкает мышью, закрывая окна на своем мониторе.
– Что за каверзы у вас на уме?
– Мы ничего от тебя не скрываем, – заверил ее Джерри, говоря самым невинным тоном. И это только усилило ее подозрения.
– Ну конечно, – сухо бросила она.
Сев за свой стол, она сразу же позвонила Алексу.
– Привет, – сказал он. – Я как раз собрался отправить тебе сообщение. Ты видела имейл Роды? Она хочет, чтобы после работы мы посмотрели квартиру на пересечении Восемьдесят восьмой улицы и Лексингтон-авеню. Ты сможешь подъехать туда в шесть часов?
– Само собой. По крайней мере, она ведет свои поиски там, где надо. Кстати, мне надо попросить тебя об одном большущем одолжении. Ты не мог бы устроить мне встречу с сенатором Лонгфеллоу? Мне надо поговорить с ним и с его женой по поводу дела об убийстве Мартина Белла.
Во время решения вопроса об утверждении его кандидатуры на должность федерального судьи Алекс плотно работал с офисами обоих сенаторов от Нью-Йорка. Поскольку вчера за ужином с ними сидел Тимми, Лори не смогла рассказать своему жениху о подозрениях Кендры относительно ее мужа и жены сенатора Лонгфеллоу.
– Господи. – Она легко могла себе представить, как Алекс морщится от ее просьбы. – Вряд ли ему понравится такой разговор.
– Это я понимаю. Но единственный другой вариант не понравился бы ему еще больше, поскольку тогда нам пришлось бы склонять его имя и имя его жены по телевизору. Так что думаю, ему захочется получить шанс сделать какой-то комментарий.
– Я помню этот ход, – заметил Алекс. Когда он работал в шоу, они часто использовали этот прием – заставляли людей сотрудничать, помогая им представить, что произойдет, если они не согласятся. – Совсем как в прежние времена.
– И даже лучше. Остается надеяться, что ты еще не знаешь все мои ходы.
– Не беспокойся – ты никогда не перестанешь меня удивлять. Я позвоню в офис Лонгфеллоу и посмотрю, что мне удастся сделать.
Отключившись, Лори позвонила Кэролайн Рэдклифф. Еще даже не наступило время обеда, значит, Кендра сейчас на работе, а дети в школе. Вот и хорошо, Лори как раз хотелось поговорить с Кэролайн наедине.
Няня взяла трубку после двух гудков. В ее голосе послышалась настороженность, когда Лори объяснила, что хочет поговорить с ней о том вечере, когда произошло убийство.
– Все, что я знаю, уже напечатано в газетах, – сказала она.
– Наверняка Кендра рассказала вам о том, что представляет собой наше шоу. Она согласилась принять участие в его съемках. Вас ее согласие, конечно, не связывает, но ей известно, что мы ожидаем сотрудничества также и от вас.
Лори ожидала, что Кэролайн скажет, что сначала ей надо поговорить с Кендрой, но вместо этого няня спросила, может ли Лори приехать в их дом.
– Мне еще надо купить продукты и привезти детей из школы в три часа.
– Я приеду через полчаса, – ответила Лори.
Когда Кэролайн Рэдклифф открыла дверь на звонок Лори, на ней были надеты темные джинсы и свободная желтая блуза. Ее волосы все еще были завиты старомодными тугими локонами, но сегодня она все-таки имела более современный вид, чем в том домашнем платье, в которое она была облачена во время предыдущего визита Лори.
– Если честно, – сказала она, когда они с Лори уселись за стол в кухне с двумя банками холодного чая, – Кендра уже сообщила мне, что вы, наверное, попросите меня о беседе. Важно, чтобы вы знали – она велела мне быть с вами совершенно откровенной. У меня сложилось впечатление, что участвовать в шоу ее вынудили вы и родители Мартина, но теперь, когда она согласилась, думаю, она надеется, что из этого выйдет толк. Я не могу себе представить, каково это – вот так потерять отца твоих детей и не иметь ответов на их вопросы.
А я могу, подумала Лори.
Она внимательно выслушала рассказ Кэролайн о событиях того вечера. О том, как послышались звуки открываемых ворот гаража, за которыми последовали три громких хлопка. О том, как она выбежала из дома и обнаружила, что Мартин смертельно ранен. О том, как она позвонила на 911, а затем долго пыталась разбудить Кендру от, как вежливо выразилась Кэролайн, «дневного сна».
– А где в это время были дети?
– Я сказала им, что это фейерверк, и велела им подняться в их комнаты. Но как только Кендра проснулась и наконец начала понимать, что происходит, я отвела их в квартиру наших соседей в ближайшем квартале на импровизированную пижамную вечеринку. Они были в восторге. Я решила, что они заслуживают еще одного нормального вечера до того, как их жизнь будет перевернута вверх дном.
– Именно вы приняли это решение? – спросила Лори. – А не их мать?
Губы Кэролайн сжались в прямую линию, и она уставилась в стол.
– Как я уже говорила полиции, она тогда была как в тумане.
– А она часто бывала в таком состоянии?
– Она тогда переживала очень тяжелый период. Думаю, она сказала вам, что это была послеродовая депрессия.
– Я помню, что мне сказала Кендра. И хочу узнать, что наблюдали лично вы.
Кэролайн пожала плечами.
– Когда доктор Белл нанимал меня, он сказал, что его жена «нездорова» с тех самых пор, как родились их дети, особенно после рождения Минди. Я считала, что у нее депрессия. Я и прежде наблюдала такое у матерей с маленькими детьми.
Лори заметила, что Кэролайн хотела сказать что-то еще, но затем остановила себя.
– Но случай Кендры отличался от того, что вы видели прежде? – подсказала она.
Кэролайн медленно кивнула.
– Она была почти… как зомби. Иногда она была как во сне. Конечно, возможно, что это был просто-напросто очень тяжелый случай послеродовой депрессии, но…
Ей не было нужды заканчивать фразу – Лори ясно видела, что у Кэролайн есть сомнения.
– Родители Мартина считают, что вы утаиваете какую-то информацию, которая могла бы помочь им добиться опеки над детьми. Они сказали, что вы очень привязаны к Бобби и Минди.
– Конечно, я к ним привязана. Я люблю их почти так же, как если бы родила их сама.
Лори увидела отчаяние в глазах Кэролайн и поняла, что подозрения Беллов были верны. Няня что-то скрывала.
– Это останется между нами, Кэролайн. Скажите мне, вы на все сто процентов уверены в том, что Кендра невиновна?
От лица няни отлила вся кровь, она замотала головой, и на глазах у нее выступили слезы.
– У вас есть сомнения, – сказала Лори, произнеся вслух то, что не решалась произнести Кэролайн.
Няня какое-то время колебалась, затем кивнула, вытерев слезы рукавом.
Лори положила ладонь на свободную руку Кэролайн.
– Если у вас есть сомнения, то рано или поздно они возникнут и у детей, – проговорила она, глядя в глаза Кэролайн. – Сейчас они малы, и вы стараетесь, чтобы у них была нормальная жизнь – точно так же, как вы делали это в тот ужасный день. Но, став старше, они начнут задавать те же вопросы, которые общество задает вот уже пять лет. Они будут смотреть на свою мать и гадать, не убила ли она, женщина, которая их воспитала, их отца, которого они почти не помнят. Так жить нельзя, Кэролайн. С годами секреты могут выходить из-под контроля. Так что лучше, чтобы правда вышла наружу уже теперь.
Кэролайн шмыгнула носом и убрала руку.
– Я видела те деньги, – понизив голос, проговорила она. – Те, которые она снимала в банкоматах и о которых спрашивала полиция. Я находила пачки купюр – по пятьдесят долларов, по сто, всего, может быть, несколько тысяч. Они лежали в ящиках для носков, с ее обувью. А потом в один прекрасный день они вдруг все исчезали.
Эта была информация, заслуживающая внимания, но Кендра уже призналась, что время от времени она принималась покупать все подряд. «Возможно, просаживая все эти деньги, я тем самым мстила Мартину за его роман с Ли Энн», – сказала она.
Лицо Кэролайн стало суровым.
– Кендра достаточно страдала, – выпалила она. – Наконец-то она может вести нормальную жизнь. У нее есть работа, которая ей по душе. И очевидно, что врач, на которого она работает, от нее без ума.
– Кэролайн, я знаю, что вы рассказали мне не все, – тихо произнесла Лори. – И если это выйдет наружу, когда мы уже будем снимать передачу, дело обернется намного хуже, чем если мы узнаем об этом теперь.
Кэролайн сложила руки на груди и уставилась на Лори с таким видом, будто смотрела сквозь нее и видела перед собой не ее, а какое-то другое измерение.
– В тот вечер, – произнесла она, говоря как во сне, – я так трясла Кендру, что даже боялась, как бы я ей что-то не повредила. И раз за разом кричала, что Мартина убили. А затем до нее вдруг дошел смысл моих слов. Она встала и – я никогда этого не забуду – сказала: «Неужели я наконец свободна от него?» Она произнесла это так, словно испытывала одновременно и ужас и – не побоюсь этого слова – радость. Она наконец была свободна.
У Лори возникло такое чувство, будто под ее стулом разожгли костер. Какой ужасной ни была бы жизнь в браке, она не могла представить себе, чтобы женщина радовалась убийству отца своих детей.
Взгляд Кэролайн опять был сосредоточен на Лори – она пыталась найти объяснение словам Кендры.
– Я не думаю, что это сделала она, – сказала няня. – Полагаю, это была просто ее первая реакция на новость. Она была так несчастна. Нельзя сказать, что это было признание или что-то еще в этом духе.
– Согласна, – ответила Лори. – Для нас важно это понимать. А есть что-нибудь еще?
Она задала этот вопрос, потому что была уверена, что няня все еще что-то скрывает.
– Да, есть, – добавила Кэролайн. – Помните я говорила, что она припрятывает деньги? Ну так она делает это и сейчас. И можно даже сказать, что суммы возросли.