Вчера вечером после возвращения от Кендры у нее осталось время только на то, чтобы вместе с Тимми и своим отцом поесть ресторанной еды навынос, а затем позвонить Алексу, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Всего несколько месяцев назад она никак не могла решиться связать с ним свою жизнь, теперь же ей хотелось как можно скорее оказаться с ним под одной крышей. Хотелось, чтобы он был последним человеком, которого она будет видеть вечером, и первым человеком, которого она будет видеть утром.
На следующий день она работала за своим письменным столом, когда зазвонил ее офисный телефон. Она увидела, что звонок пришел с линии Грейс, и включила громкую связь.
– В чем дело?
– Мне очень неприятно тебе это сообщать, но только что позвонила Дана. К тебе идет Бретт Янг. О, он уже тут. – Она повесила трубку, и несколько секунд спустя Лори услышала стук в свою дверь.
– Входи, – сказала она, пытаясь говорить так, чтобы в ее тоне не звучал охвативший ее ужас. Интересно, видел ли уже Бретт информацию о тратах на ее новые ноутбук и сотовый телефон? Она приготовилась к спору о том, за чей счет она должна их приобретать – за счет компании или за свой.
Услышав, как открывается дверь, она приклеила к лицу деланую улыбку. Когда в кабинет вошел Алекс, она была потрясена. За его спиной хихикала Грейс.
Увидев его, Лори тотчас вскочила, бросилась к нему и поцеловала его. Его руки крепко обняли ее.
– Какой чудесный сюрприз, – сказала она.
– Я был неподалеку и внезапно почувствовал, что мне необходимо увидеть тебя. С тех пор, как тот малый толкнул тебя, я так беспокоюсь. Если бы с тобой что-то произошло… – Он не закончил свою мысль.
– Перестаньте беспокоиться, ваша честь. Со мной все хорошо, правда, хорошо.
Они подошли к столу для совещаний, и, когда она села в кресло, он начал осторожно массировать ее плечи.
– Для человека, который утверждает, что с ним все хорошо, ты слишком напряжена, – заметил он, сделав свой массаж более глубоким.
– Не бери в голову. Со мной все в порядке, честное слово.
Она покрутила шеей, чувствуя успокаивающее действие массажа.
– Сегодня твой последний свободный день перед тем, как главный судья начнет поручать тебе дела. А чем ты занимаешься сейчас? Чем-то особенным?
– Да. Я навещаю тебя. Между прочим, сегодня мой последний будний день перед тем, как ко мне на рассмотрение начнут поступать дела, – поправил ее он. – Это случится в понедельник, а сейчас еще только пятница.
– Я знаю, что завтра ты поведешь своих судебных клерков на игру «Янкиз».
Как федеральному судье Алексу полагалось иметь двух судебных клерков – недавних выпускников школ права. До осени ему предстояло работать с теми клерками, которых нанял его предшественник, который в свой восьмидесятый день рождения решил уйти в отставку. Лори мельком встретилась с ними обоими во время приема в честь вступления Алекса в должность федерального судьи. Саманта закончила Йельский университет, а Харви – Стэнфордский. Они были сообразительны, полны энтузиазма, и оба были приятно удивлены тем, что их новый босс предложил им начать совместную работу с похода на игру «Янкиз», которую они будут смотреть с самых лучших мест.
– Привыкай к тому, что они будут обращаться к тебе «ваша честь».
Она видела, что ему нравится, как звучат эти слова.
– С тобой в самом деле все хорошо? Я знаю, что вчера вечером ты никак не могла решить, что делать с этой новой информацией о Кендре. Когда ты мне рассказала, я едва удержался от того, чтобы позвонить в полицию. Наверняка это тот же самый малый, который напал на тебя.
– Может, и так. Но мы даже не знаем, кто он, так какой в этом смысл? Этот тип определенно играет ключевую роль в этом деле, но у меня нет никаких возможностей самостоятельно выяснить, кто он. Я могла бы дать его фотографию в эфир и попросить тех, кто его знает, сообщить мне, кто он такой, но тогда он узнает, что Кендра рассказала мне о нем, а она клянется, что он угрожает ей и ее детям. Я не могу взвалить такое бремя на свою совесть.
– Конечно, – согласился Алекс. – Но ты могла бы обратиться в полицию. Пожалуй, это наиболее безопасный путь.
Хотя ее рабочие отношения с Райаном и изменились к лучшему, Лори по-прежнему недоставало идей Алекса, которые он, бывало, высказывал, когда она обсуждала с ним расследование своих дел. Когда они вместе проводили мозговой штурм, она потом всегда чувствовала себя лучше.
– Что-то заставляет меня думать об обращении в полицию, но что бы я могла им сказать? Я не знаю, ни кто он, ни даже что он совершил. Кендра говорит, что не считает его убийцей Мартина, но мне трудно в это поверить. С другой стороны, я не могу доказать, что она его наняла. Не знаю я также, этот ли человек напал на меня в понедельник. Так что, куда бы я ни повернулась, передо мной встает стена. Тут что-то не так. Я никак не могу увидеть цельную картину того, что произошло, я это чувствую.
Алекс вдруг прекратил массировать ее плечи.
– Пожалуйста, скажи мне, что ты не работаешь с Джо Бреннером. Неужели этот мерзавец сумел каким-то образом получить работу в вашей студии? Его нанял Бретт Янг? Что ж, я легко могу себе представить, как он клюет на такого проходимца.
Она повернулась на своем вращающемся кресле и посмотрела ему в лицо.
– О чем ты?
– О нем. – Он протянул руку к фотографии, лежащей на столе, и придвинул ее к себе. – О Джо Бреннере. Он дешевка. Он что, уговорил Бретта нанять его в качестве детектива? Если да, то ты должна избавиться от него. Если надо, я сам поговорю с Бреттом.
Эта фотография была напечатана со снимка в телефоне, который Кендра отправила ей имейлом вчера вечером. Мужчина из «Улья».
– Алекс, тебе что, известно, кто этот тип? Именно его я видела вчера вечером – это тот малый, который, по словам Кендры, шантажирует ее.
Алекс наклонился и всмотрелся в лицо на фотографии.
– Это точно он. – Алекс притянул к себе ее новый ноутбук, нажал на несколько клавиш, затем повернул его экраном к ней. Она увидела изображение того же самого мужчины, но на этот раз в расстегнутой черной рубашке и черном спортивном пиджаке. Он явно лысел, и потому у него была бритая голова. Глаза у него были узкие и холодные. Барменша Деб из «Улья» назвала их «злобными и мерзкими».
В имеющемся рядом со снимком тексте говорилось: «Джо Бреннер является владельцем „Нью-Йорк кэпитал инвестигейшнз“, частного детективного агентства с двадцатипятилетним успешным опытом конфиденциальных расследований».
У Лори голова шла кругом. Зачем частному детективу шантажировать Кендру? Но правда ли это? Ведь Кендра могла и солгать. Возможно, это она заплатила Бреннеру за то, что он украл записи Лори по этому делу и ее ноутбук.
– Откуда ты его знаешь? – спросила она.
– Теперь у меня уже нет с ним никаких дел. Но лет пятнадцать назад я работал над делом о сговоре с целью совершения преступления организованной группой лиц. И адвокат одного из обвиняемых нанял Бреннера в качестве частного детектива. Когда он занял свидетельскую трибуну, я сразу же понял, что он намеренно раздувает важность доказательств невиновности, которые он якобы нашел. А некоторое время мне даже казалось, что он лжесвидетельствует. Я не мог этого доказать, и все обвиняемые все равно были осуждены. Но я обратился к нанявшему его адвокату, и тот заявил, что некоторые клиенты, по его выражению, «платят дополнительно за наем детектива, который непременно доведет дело до победного конца».
– Стало быть, ты считаешь, что он дал ложные показания за дополнительную плату, – сказала Лори.
В ее голове одна за другой проносились мысли, и ей было нелегко привести их в порядок. Случайно ли незнакомец, заговоривший с Кендрой в дешевом баре, оказался продажным детективом, который записывал их разговоры? Не может быть, чтобы это в самом деле было совпадением. Она подумала о желании Мартина Белла оставить жену и забрать у нее детей. Возможно, он нанял Бреннера, чтобы заставить Кендру разговориться, и таким образом заполучить компромат на нее. Но если этот план сработал и находящаяся не в себе Кендра дала Бреннеру нужный компромат, то почему Мартин не подал на развод? И разве он не рассказал бы о своих намерениях своим родителям?
А может быть, этих записей вообще нет в природе, и Кендра все выдумала, чтобы скрыть тот факт, что она наняла Бреннера для убийства своего мужа.
Лори чувствовала, что разгадка где-то недалеко, но всякий раз, когда ей казалось, что она вот-вот все поймет, правда от нее ускользала.
Алекс смотрел на фотографию Бреннера, явно огорченный тем, что этот малый оказался на той же орбите, что и Лори.
– Как я уже говорил, я не могу доказать, что он лжесвидетель. Но я был настолько в этом уверен, что распространил информацию среди других адвокатов по уголовным делам, что его лучше избегать, и, похоже, это сделал не только я. И среди судейских он растерял всех клиентов. Никто не желает иметь с ним дела, поскольку все опасаются, что в суде это может выйти им боком.
Но одно дело извращать правду, находясь под присягой, и совсем другое – пойти на заказное убийство. Может быть, детективный бизнес Бреннера настолько усох, что он перешел черту и стал наемным убийцей?
– Но у его детективного агентства все еще есть свой сайт, – сказала Лори, показав на картинку на экране ноутбука. От вида его лица и этих темных мерзких глазок у нее застыла кровь. – По-видимому, кто-то его все еще нанимает.
– Охота пуще неволи, – сухо заметил Алекс. – Люди считают, что адвокаты беспринципны? Ну так, если судить по доходам Бреннера, то политики еще хуже.
– У него есть клиенты среди политиков?
– Я слышал, что да. Видишь ли, адвокатам все-таки приходится беспокоиться из-за того, что его могут прижучить, когда он будет слишком вольно обходиться с фактами, давая показания как свидетель. Но что, если тебе просто нужен некто, готовый всеми правдами и неправдами добывать компромат на твоих политических врагов? В некоторых кругах Бреннер считается лучшим решальщиком таких вопросов. Думаю, он частенько ездит на поезде, курсирующем между Нью-Йорком и Олбани.
Вот оно, подумала Лори. Олбани.
Взяв со стола свой мобильник, она позвонила на номер своего отца.
– Ты нашла разгадку? – спросил Алекс.
– Почти. – Когда ее отец ответил, она изложила ему свою теорию; пока она говорила, Алекс кивал. Закончив, она спросила Лео, не может ли он еще раз позвонить своему информатору в Полицейском департаменте.
– Я посмотрю, что можно сделать, – ответил он.