В серых глазах Ретта застыло удивление – и это v было даже лучше, чем напряженные сцены в фильмах, к которым Тринити открыла интерес. Ее мать повторяла, что в фильмах сплошной разврат, но Тринити это не беспокоило. Для нее не было удовольствия больше, чем погружаться в сцену за сценой… и вот теперь, смутив Ретта, она испытала нечто подобное. По-видимому, она нарушила правила его игры, которые он незримо для нее определил. И еще, очевидно, он нечасто оказывался в смятении. А сегодня его манера держаться буквально излучала уверенность и даже властность – он вошел в зал совещаний, полный влиятельных людей, без тени смущения и взял бразды правления с такой легкостью, словно был рожден повелевать. Всего нескольких слов ему хватило, чтобы показать присутствующим свои исключительные способности.
Сегодня Ретт был таким же умопомрачительно красивым, точно модель с обложки журнала, как и вчера, но в нем не было намека на флирт и страстность. Сегодня объектом его внимания были все присутствующие на совещании, а не одна лишь Тринити.
– Вы знали, кто я, еще вчера, – произнесла она, глядя на Ретта. Интересно, что он придумает в свое оправдание?
– Тринити, – произнес он своим низким бархатным голосом – и в нем прозвучали те же нотки, что и накануне.
Мурашки побежали по коже девушки. Настал ее черед смущаться – а это было так легко, глядя на привлекательного темноволосого мужчину, буквально излучавшего обаяние. Зачем она допрашивает его? Куда как легче было бы сидеть и просто поддаваться его чарам – неплохой способ отвлечься от беспощадной правды, которая вот-вот должна вскрыться и затмить собой ослепительную улыбку Ретта. Было бы таким облегчением не ожидать постоянно подвоха, а просто быть собой.
– Вы правы, – неожиданно произнес Ретт, и прямота его удивила Тринити. – Я вас узнал, услышав ваше имя.
Что ж, звучит логично, ведь история гибели Майкла и наследства уже крутилась в новостях.
– И вы не подумали, что стоит представиться – я имею в виду, сказать правду о том, кто вы на самом деле?
Тринити никогда не отступала, если нужно было выведать правду – а сейчас ей определенно нужны были ответы.
– Подумал, – признался Ретт, окидывая Тринити взглядом.
Внезапно она поняла, что сидит, скрестив на груди руки, являя собой неприступную крепость. Слегка расслабившись, она снова уловила, как по ней быстро пробежали глаза Ретта – и под его взглядом кожу снова защекотали мурашки.
– И что же? – с нажимом спросила она, заставляя себя смотреть на него.
– Но я не был уверен, что вы уже знаете о плане действий для компании. К тому же моя роль тоже четко определилась только сегодня утром. Я прилетел вчера вечером, и все перспективы были смутными.
Безупречная логика, подумала Тринити, у него действительно была причина сомневаться. В конце концов, ей и впрямь не сказали, зачем приехал Ретт… что он вообще приехал. Сложно в чем-то его упрекнуть. Но почему в глубине сознания не замолкает какой-то неугомонный червячок сомнения? И как назло, на губах Ретта играет насмешливая улыбка – словно ее вопросы лишь позабавили его. Тринити ощутила, что в ней крепнет желание оградить себя от его пытливого взгляда, спрятаться от него, чтобы он не сумел увидеть в выражении ее лица слишком многого. Между ними исключительно деловые отношения, сказала она себе.
– Зачем вы сюда прибыли – неужели ради консультирования?
Ретт пожал плечами:
– Это моя работа. Я учу людей управлять бизнесом более эффективно – или помогаю им оценить ситуацию и предлагаю что-то новое. Часто в подобных услугах нуждаются те, кому бизнес переходит по наследству.
– Говорят, что те, кто не умеет что-то делать, обычно преподают.
Слова эти прозвучали почти грубо, но Тринити решила, что не станет переживать, если это оттолкнет Ретта.
– Возможно, но это не про меня. Я профи.
Тринити почудилось, что в его словах кроется какой-то другой смысл – хотя Ретт произнес их с абсолютно невозмутимым лицом.
– Вы всегда начинаете с обмана тех, кому должны помогать? – спросила Тринити.
Ретт выпрямился – но на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Я не солгал вам. Я просто не раскрыл все карты при встрече, потому что ничего не было еще решено.
Что-то в его логике заставило Тринити насторожиться – и тревога ее возросла, когда Ретт, наклонившись, положил ладони на стол и посмотрел на нее. На его губах заиграла улыбка, от которой сердце Тринити затрепетало. Она не узнавала саму себя. Что происходит? Билл, Ричард и дворецкий Фредерик совсем рядом, за дверью, стоит только позвать, она в безопасности. Но отчего-то ей было не по себе.
– Кроме того, я не хотел портить нашу встречу скучными делами.
– Если бы я только знала… – пылко начала Тринити.
– .Вы бы никогда не заговорили со мной об искусстве и чувствах, – закончил он. – Об этом не могло быть и речи. – Он наклонился чуть ближе к ней. – Я понимаю, что вы правы, но вчера я попросту не хотел портить настрой.
Тринити вдруг поняла, что он намекает на взаимность ее чувств, но ей хотелось убежать, потому что беседа эта пробуждала гораздо более неловкие эмоции. Не говоря уже о том, что испытывать нечто подобное вскоре после смерти мужа абсолютно неприемлемо – к тому же это означает ненужный риск в общении с прессой. К чему давать им лишний повод порезвиться на обломках ее репутации? В конце концов, Тринити была уверена, что недостаточно искушена в общении с мужчинами, подобными Ретту. Он был непрост, точно знал, чего хочет и как это получить, – она же, по сравнению с ним, была наивным ребенком. Сумеет ли она видеть в нем только партнера, готового помочь в деле, и не поддаться силе его обаяния? Посмотрев на его руки, она нахмурилась: нужно установить четкие правила, задать тон беседы и очертить границы.
– И сколько мне будут стоить ваши услуги по консультированию? – спросила она, уверенная в том, что Ретт потребует от нее часть состояния, которую она должна получить по наследству.
Ретт нахмурился, точно не одобряя ее желания вернуться к деловой беседе, но не стал менять тему. Указав на разбросанные по полированной поверхности стола бумаги, он поинтересовался:
– Это действительно так важно?
Что ж, подумала Тринити, как бы ей ни хотелось возразить, он прав. Сейчас она не в той позиции, чтобы торговаться – от ее действий зависит судьба пяти тысяч человек.
Когда Ретт и Тринити вышли из конференц-зала, к ним направился Ричард – и девушка сразу заметно напряглась, выпрямилась, словно желая стать выше. «Что она намеревается делать: защищаться или нападать?» – подумал Ретт. Однако тут к ним приблизился и Билл – и его присутствие принесло заметное облегчение. Ретт поймал себя на мысли о том, что беспокоится не за себя, а за Тринити – что было неправильно. По сути, чем больший дискомфорт она испытывала, тем больше была вероятность совершения ею ошибки. А это ведь и было тем, чего он добивался.
В этот момент в его кармане завибрировал телефон, и, бросив взгляд на экран, он отошел.
– Ретт слушает, – произнес он в трубку.
Таким образом он всегда приветствовал Криса, давая ему понять, что рядом посторонние и ему не очень удобно говорить. Отойдя на безопасное расстояние, он посмотрел на Тринити – она тоже подняла на него глаза и не сразу отвела их.
– Я слышал, ты хотел, чтобы я занялся твоей работой? – раздался в трубке голос Криса, и это заставило Ретта сконцентрироваться на разговоре. – Тебя что, уже отшила какая-то дамочка?
– За двадцать четыре часа? – с иронией спросил Ретт. Крис явно не угадал – хотя надо признать, Ретта терзали подозрения, что на сей раз работа будет выбиваться из привычных рамок.
– Ну, всякое бывает, – отозвался напарник.
– Где, интересно? – не унимался Ретт. Подтрунивание над другом приносило ему чувство успокоения и душевный комфорт.
– Стефан беспокоился за тебя. Говорил, у тебя был странный голос во время разговора по телефону. Я подумал, тебя серьезно зацепила какая-нибудь красотка.
– Меня так просто не пронять, – возразил Ретт, надеясь, что это действительно так.
– Это все отговорки, – рассмеялся Крис.
– Но это как раз про нас, – произнесли они в один голос привычную поговорку.
– Правда, Ретт, – начал Крис уже серьезно. – В чем дело?
Ретт помолчал, не зная, как начать. Его смущали стоящие неподалеку Ричард, Тринити и Билл, к тому же по вестибюлю туда-сюда сновали мужчины, что присутствовали на совещании.
– Ничего серьезного, я справлюсь, – ответил он наконец. – Вчера вечером произошло нечто необычное, но я уже отошел.
– Быстро.
– Все под контролем, – возразил Ретт, не желая признаваться в том, что его все еще терзают некие сомнения по поводу Тринити.
– Ты уверен? – спросил Крис.
– Да. Не сомневаюсь, я что-нибудь найду, нужно только копнуть поглубже.
– Смотри только не втянись.
Слова Криса, абсолютно правильные, отчего-то разозлили Ретта.
– Я и сам знаю.
– Брось, нам всем время от времени нужно подобное напоминание. Нас учили быть циниками – оттого мы зачастую поддаемся желанию, не слушая доводы разума.
Ретт не стал возражать, зная, что это прозвучит как оправдание – однако и молчание его, похоже, не убедило Криса, потому что он продолжал напутствие:
– Если бы это произошло всего лишь раз, все бы было иначе у нас обоих. Но нам приходилось сталкиваться с неприглядной правдой слишком часто. Ты же помнишь, как все было с твоим отцом и Вероникой? А с Майком и Трейси? Даже Лили и…
– Дядей Джо, – снова в унисон произнесли оба. Подобный разговор был им не в новинку, у обоих в семье случались предательства. Все люди, упомянутые Крисом, были наглядным примером. Именно эти случаи и подготовили почву для той работы, которой сейчас занимался Ретт.
– Старина, – продолжал Крис. – Анастасия тоже преподала тебе неплохой урок.
Ретт поморщился, услышав имя бывшей невесты – ему все меньше хотелось продолжать разговор с Крисом. Он прекрасно знал, как опасен может быть соблазн. Именно это и настораживало его сейчас, когда совсем рядом спиной к нему стояла Тринити, и фигурка ее была… Ретт заставил себя встряхнуться и вспомнить о правилах.
– Помню, – произнес он в трубку, а затем завершил звонок.
Что ж, подумал он, пора переходить к следующему этапу – втереться в доверие Тринити, – и направился к стоящей неподалеку троице. Подойдя чуть ближе, он услышал слова Ричарда:
– Ну что ж, ты хотя бы ведешь себя разумно. Если ты все испортишь прежде, чем мы встанем у руля, это не принесет пользы ни одному из нас.
– Вы имеете в виду себя, – поправил Билл, строго глядя на него.
Ричард неприятно ухмыльнулся.
– Это лишь вопрос времени.
Тринити не проронила ни слова, но под ее взглядом Ричард словно бы слегка съежился.
– У меня небольшая проблема, – произнес Ретт, поднимая телефон.
– Мы можем чем-то помочь? – поинтересовался Билл с вежливой улыбкой.
– Не порекомендуете ли вы мне место, где можно остановиться? Мой секретарь сообщил, что отель не продлил мою бронь по каким-то причинам.
Билл сдвинул брови, задумавшись, но Ричард мгновенно отозвался:
– Вам не нужен отель.
И тут Тринити сжала свои пухлые губки, явно демонстрируя недовольство – словно пытаясь сдержать протест. Интересно, как бы она отреагировала, если бы знала, что они с Ричардом заранее подготовили эту беседу?
– Вы можете остаться здесь! – воскликнул Ричард довольно. – В особняке множество гостевых комнат, так ведь, Тринити?
– Разумеется, – произнесла девушка с едва заметным усилием. – Здесь очень просторно.
– Да и вам это сохранит деньги, – добавил Ричард.
– Меня несколько беспокоит то, как отнесутся люди к тому, что мистер Бреннон останется здесь. Я только что стала вдовой.
– Прошу, зовите меня Ретт, – вставил Ретт.
– Тебе нет нужды беспокоиться о репутации – у тебя ее и так нет, – встрял Ричард.
И снова лицо Тринити словно заледенело.
– Ричард, – предостерегающе произнес Билл.
Ретт решил не обращать внимания на того, кто нанял его, и сфокусировался на Тринити. Поднеся к губам ее хрупкую руку, он поцеловал – и успел уловить момент, когда в ее глазах мелькнуло нечто похожее на тепло.
– Не беспокойтесь, – отозвался Ретт, выпрямляясь. – Я понимаю свое место здесь и полностью в вашем распоряжении.
На сей раз в выражении лица Тринити явно читалось смущение – слишком явственно проступила двойственность его слов. Не показывая своего торжества, он продолжил:
– Могу вас заверить, что буду держаться исключительно профессионально. Сплетникам не в чем будет меня упрекнуть.
На сей раз Ретт совсем не был уверен в том, что сдержит слово.