Любовь просто не должна сваливаться на человека столь внезапно!
Большую часть пути во владения Рамзи Джиллиан провела в думах о Бродике. Каким образом он ухитрился завладеть ее сердцем всего за несколько дней? Этот человек лишил ее разума. Она знала о всех его недостатках, но все равно любила! Как такое возможно?
Любовь – словно нежный цветок, который требует постоянного ухода. Иногда пройдут годы, прежде чем мужчина и женщина разберутся в своих чувствах.
Любовь не поражает в один миг, словно молния.
Но может, это просто сладострастие, и как в таком случае признаться исповеднику в смертном грехе и не умереть от стыда? В конце концов Бродик красив, этого лишь слепой не заметит. Однако Рамзи и Йен ничем не хуже, а ее сердце бьется так же ровно, когда она оказывается рядом с ними. С Бродиком совсем не так. Достаточно ему взглянуть в ее сторону, и она начинает задыхаться.
Зато теперь он не обращал на нее ни малейшего внимания. Он и Рамзи далеко опередили остальных, и Бродик даже ни разу не оглянулся. Она поймала себя на том, что то и дело поглядывает на его широкую спину, пытаясь одновременно обрести самообладание.
Она не желала думать о причинах, по которым была вынуждена ехать к Рамзи, но невеселая реальность то и дело вторгалась в ее мысли, как бы ни пыталась девушка успокоить себя. Что, если ее сестры там нет? Что, если она вышла замуж и уехала от Макферсонов? И хуже всего – а вдруг Кристен давным-давно забыла сестру? Ведь рядом с Джиллиан была Лайза, которая помогла ей сохранить воспоминания о родителях и той роковой ночи, а Кристен осталась совершенно одинокой.
Захваченная невеселыми думами, Джиллиан не заметила, что Бродик и Рамзи остановились. Дилан натянул поводья кобылки Джиллиан. Воины и девушка оставались на довольно большом расстоянии от лэрдов, но едва она попыталась спросить, в чем дело, как увидела всадника, несущегося вверх по холму. Промчавшись мимо, незнакомец подъехал к Бродику и Рамзи.
Джиллиан терпеливо ожидала, чем все кончится, с тревогой прислушиваясь к спору между всадником и Рамзи. Очевидно было, что дело не кончится ссорой. Хотя Бродик озабоченно хмурился, а незнакомец неодобрительно качал головой, Джиллиан заметила, что Рамзи улыбается.
– Дилан, кто этот человек? – полюбопытствовала она.
– Отец Лагган. Священник. Он отправляет службы у Синклеров, Мейтлендов и многих других.
– И у Бьюкененов тоже?
– Иногда, когда выхода нет.
– Не понимаю. Разве он не любит Бьюкененов?
– Никто нас не любит, миледи, – хмыкнул Дилан, – и мы этим гордимся. По крайней мере большинство горцев опасаются ступать на нашу землю, как, впрочем, и священники, включая отца Лаггана.
– Почему же они к вам так относятся?
– Боятся, – жизнерадостно объяснил Дилан. – Отец Лагган считает нас дикарями.
– Откуда вы это знаете?
– От самого отца Лаггана. Он именно так нас и называет.
– Не думаю, чтобы он искренне в это верил. Вы не дикари. Просто… слишком суровые… вот и все. Однако священник не соглашается с Бродиком. Видите, как трясет головой?
– Бродик все равно победит, – предсказал Дилан. – Как всегда.
И, словно поняв, что говорят о нем, Бродик неожиданно обернулся и посмотрел на девушку. Лагган, чем-то расстроенный, возбужденно размахивал руками.
И тут Бродик подмигнул ей. Джиллиан недоуменно подняла брови, удивляясь его поведению. Не тот он человек, чтобы заигрывать с женщинами на людях, но эта дурацкая выходка отчего-то согрела ей сердце.
– Вы знаете, о чем они спорят? – поинтересовалась Джиллиан.
– Знаю, – таинственно улыбнулся Дилан.
Отец Лагган тоже уставился на нее. Несмотря на белоснежные волосы и словно выдубленную кожу, он казался на удивление молодым и крепким. Правда, губы недовольно поджаты, и по этой причине девушка побоялась улыбнуться. Просто наклонила голову в молчаливом приветствии.
Едва священник вновь обратился к Бродику, Джиллиан немедленно потребовала:
– Расскажи, в чем дело?
– В вас, миледи.
– То есть как?
– По-моему, предмет их беседы – вы, миледи.
– Не может быть! Святой отец даже не знает меня.
– Его послал к Бродику Йен, и теперь Лагган взял на себя обязанности вашего опекуна. Он хочет убедиться, что вас не увозят насильно и не заставляют ничего делать против воли.
– Но я сама попросила Рамзи принять меня, – возразила девушка. – Йен наверняка объяснил отцу Лаггану мои обстоятельства.
Втайне Дилан от всей души надеялся, что она не станет допытываться о подробностях. По его мнению, чем меньше Джиллиан знала, тем лучше для всех.
Бродик знаком велел ей подъехать, а священник, все еще насупленный, подвинул лошадь, чтобы освободить место, так что Джиллиан оказалась между Рамзи и Бродиком. Джиллиан застенчиво улыбнулась священнику, но улыбка мгновенно исчезла, едва она сообразила, где стоит.
Она воображала, что мужчины остановили коней на вершине холма, и лишь сейчас узрела зиявший внизу провал. Джиллиан судорожно схватилась за поводья, лошадь встала на дыбы, и если бы не Бродик, Джиллиан полетела бы вниз. Ему пришлось силой вырвать у нее узду.
– Джиллиан, что это на тебя нашло?
Она заставила себя глядеть на него, и только на него.
– Боюсь высоты, – прошептала она. – Сразу голова кружится.
Видя ее панически расширенные глаза, Бродик поспешно отвел животных чуть подальше. Рамзи последовал его примеру.
– Так лучше?
Джиллиан облегченно вздохнула.
– Да, гораздо. Спасибо, – пробормотала она, прежде чем обернуться к отцу Лаггану.
– Рамзи, мне понадобится твоя помощь, – предупредил Бродик.
– Я готов, – так же тихо пообещал друг.
– А моя? Моя помощь не нужна? – полюбопытствовала Джиллиан.
– Просто необходима, – усмехнулся Бродик.
– Тогда объясни, в чем дело, и я с радостью сделаю что смогу.
Бродик искоса взглянул на Рамзи, который поспешно заметил:
– Священник ждет тебя. Не хочешь же ты показаться невоспитанной?!
При мысли о том, что она, сама того не зная, оскорбила служителя Бога, Джиллиан вспыхнула.
– Нет, разумеется, нет, – торопливо заверила она. – Добрый день, святой отец. Рада с вами познакомиться.
– Добрый день, – бросил он, но всякий намек на вежливость немедленно исчез при следующих же словах: – Тебе следует ответить на несколько важных вопросов, дочь моя, чтобы выполнить свои обязательства перед церковью, которую я здесь представляю.
– Перед церковью? – недоуменно повторила девушка, неприятно пораженная его резкостью и странным заявлением. Может, она не так поняла?
– Именно, – подчеркнул священник и, пронзив Бродика взглядом, который можно было назвать не иначе как исполненным злобы, добавил: – Вы шагу не сделаете, пока я не узнаю со всей определенностью, что тебя не принудили.
– Святой отец, эта поездка чрезвычайно важна…
Но прежде чем она успела договорить, Рамзи бесцеремонно перебил:
– Разве Джиллиан не спустилась в пропасть, чтобы спасти сына Йена Мейтленда? Тот утверждал, что Алек застрял на карнизе.
– Она стоит рядом, Рамзи. Почему бы тебе не спросить у нее? – предложил Бродик.
Но Джиллиан, не обращая на лэрдов внимания, попыталась продолжить:
– Святой отец, почему вы думаете…
– Джиллиан, это правда? – снова вмешался Рамзи, и не знай она его лучше, посчитала бы, что тут дело не чисто. Но разумеется, это игра ее воображения. В отличие от Бродика Рамзи – человек деликатный и славится тактичностью.
– Что именно? – рассеянно осведомилась девушка, продолжая разглядывать священника. При чем тут церковь и какое отношение она имеет к цели их поездки?
Рамзи повторил вопрос и потребовал, чтобы она смотрела на него, когда отвечает. Девушка учтиво извинилась перед священником, прежде чем повернуться к нему спиной.
– Да, Рамзи, так оно и было, – наспех пробормотала она и снова обратилась к священнику: – Отец, вы утверждаете, что я не могу ехать дальше, прежде чем мои ответы не удовлетворят вас? Я верно расслышала?
– Да, миледи, именно так я и выразился. Никто не шевельнется, пока я не выполню свою миссию. И так оно и будет, лэрд, – предупредил он, снова пронзив Бродика неприязненным взглядом.
– Даю слово, – покорно ответил тот.
– Не понимаю… – начала девушка.
– Скоро поймешь, – пообещал Лагган. – Бьюкенены известны всем как настоящие мастера по части хитростей и обманов. Они пойдут на все, чтобы добиться своего, и поскольку тебя некому защитить, я считаю своим долгом принять на себя обязанности твоего опекуна и духовника. Теперь ясно?
Девушка растерянно пожала плечами. Интересно, почему святой отец считает, что за ней некому присмотреть? А Бродик?
– Святой отец, я просила Бродика…
Потрясенный священник не дал ей докончить.
– Ты его просила? Значит, он не похитил тебя?!
Джиллиан начинала думать, что отец Лагган немного повредился умом, но терпеливо повторила:
– Если кто кого и похитил, так это я. Бродик вернулся бы домой, не обратись я…
– Она сама все решила, – оборвал Бродик. – Я не обманывал ее и не заставлял. Это так, Джиллиан?
– Конечно. Но, отец, мне все-таки хотелось бы знать, почему вы считаете нужным защищать меня? Неужели не видите, что я в надежных руках?
Судя по жалобной гримасе, отец Лагган был вот-вот готов зарыдать от сочувствия к ней.
– Дорогая леди, вы понятия не имеете, во что впутались по собственной наивности! – вскричал он, потрясенный ее непоколебимым спокойствием. – Отвечайте: вы когда-нибудь были во владениях Бьюкененов?
– Нет, а в чем…
Священник патетически воздел к небу руки.
– Вот видите! – торжествующе завопил он. – Я так и знал.
– Но я думала, что земли Бродика не менее прекрасны, чем остальная часть нагорья, – удивилась Джиллиан.
– А встречала ли ты, дочь моя, тех дикарей, что именуют себя Бьюкененами? – взвизгнул священник. Очевидно, отец Лагган был крайне расстроен чем-то, и девушка, в надежде утешить его, пояснила:
– Некоторых. Но все они милые люди и никакие не дикари.
– Господи Боже, что она несет? Рамзи, ты слышал ее? Слышал?
Рамзи пожал плечами, удерживаясь от улыбки.
– Разумеется, святой отец, но вспомните слова Бродика. Джиллиан – девушка умная и решительная. И не стала бы вам лгать.
– Но как она… – начал священник.
– По-видимому, она воспылала симпатией к лэрду Бьюкенену, иначе не стояла бы здесь. Бродик может быть… весьма обаятельным… если захочет, – пробормотал Рамзи, но, подавившись последним словом, не выдержал и разразился сдавленным хохотом. Священник обратился к Бродику:
– Бедняжка просто не знает, что ее ждет.
– Намекаете, что я не позабочусь о ней и что члены моего клана станут ее оскорблять?
Отец Лагган сообразил, что зашел слишком далеко, и поспешил отступить.
– Нет-нет, я просто полагаю… для благородной леди тонкого воспитания… не представляю, как она выживет в столь грубом окружении.
Джиллиан ошеломленно озиралась, так и не поняв, что здесь происходит и чем отец Лагган так встревожен. Она воззрилась на Бродика в надежде, что тот все прояснит, но он, не обращая на нее внимания, быстро заговорил со священником на гэльском диалекте. Очевидно, он был крайне недоволен, и Джиллиан смертельно испугалась, что святой человек оскорбится.
А в это время Бродик признавался, как много значит для него Джиллиан, и клялся, что умрет, прежде чем допустит, чтобы она страдала. И хотя Джиллиан не распознала ни одного слова, отец Лагган поверил и выслушал его до конца, и это решило дело.
Бродик не поверил ушам, когда Джиллиан набросилась на него:
– Ты не смеешь так говорить со святым отцом! Господь накажет тебя! Отец Лагган, он не хотел! Простите его, впредь он не будет столь дерзким!
– Можешь не извиняться за меня, – буркнул Бродик.
– Я спасаю твою душу! – отрезала Джиллиан.
– Ты беспокоишься о его душе? – удивился священник.
– Кто-то должен, – вздохнула девушка, – иначе он не попадет на небеса. Вы, разумеется, согласны со мной, отец, ибо знаете его дольше меня.
– Джиллиан, довольно этого вздора, – велел Бродик, но девушка не обратила на него внимания.
– Святой отец, у него доброе сердце. Он просто опасается, что об этом узнают.
Священник улыбнулся.
– Значит, ты видишь в нем и хорошие стороны?
– Конечно, – кивнула Джиллиан.
Священник задумчиво прищурился:
– Ты росла в мире и покое?
– Да. Дом моего дяди был тихим и уединенным.
– Однако готова… – Отец Лагган покачал головой. – Как я уже сказал, боюсь, что ты не выживешь в столь тяжелых обстоятельствах.
– Святой отец, мы с Бродиком едем к Рамзи, – сообщила она, чтобы прояснить все недоразумения.
– Но ты не останешься там вечно, – возразил он, – и когда-нибудь вернешься домой.
– Естественно, мне нужно в…
– Джиллиан, как тебе это удалось? – завопил Рамзи. Девушка испуганно обернулась к нему.
– Что именно, Рамзи?
– Если ты так боялась высоты, почему сумела спуститься за Алеком?
– Ты хочешь говорить об этом именно сейчас?
– Очень.
– Но я объясняла отцу Лаггану, что должна…
– Ответь Рамзи, – приказал Бродик.
Джиллиан сдалась. Она не может вести беседу на два фронта.
– Как я спустилась за Алеком? Очень просто. Закрыла глаза.
– Должно быть, тебе пришлось нелегко. Я видел, как ты побелела, когда взглянула вниз.
– Тогда у меня не было ни выбора, ни времени. Веревка почти порвалась.
– Но, девушка, если ты соблаговолишь уделить мне немного внимания, я хотел бы кое-что узнать, – настаивал священник.
Но тут снова встрял Рамзи:
– Выбор был. Для того чтобы решиться на такое, нужно немало храбрости.
– Джиллиан поступила так, как велел ей долг. Она, вне всякого сомнения, отважна, – заметил Бродик.
– Вовсе нет! Я так боялась, что вся тряслась. И плакала.
– Джиллиан, не стоит спорить. Я сказал, что ты отважна, и тебе давно пора усвоить, что я знаю, о чем говорю.
Джиллиан мгновенно вспыхнула:
– Бродик, из всех смертных непогрешим в суждениях только папа. Тебя, по-моему, еще не избрали на этот пост. Следовательно, не тебе…
– Мне хотелось бы продолжить, – не унимался несчастный священник. – Скажи, девушка, ты почитаешь нашу церковь?
– Простите?
– Он хочет спросить, исполняешь ли ты святые обряды, – пояснил Бродик.
Девушка оглядела собравшихся.
– Разумеется.
– Когда ты в последний раз была у исповеди?
Джиллиан поколебалась.
– Отвечай, – приказал Бродик, чем окончательно вывел из себя Джиллиан.
– Я уже просила не говорить со мной в подобном тоне! Мне это не нравится, – прошептала она, но отец Лагган услышал, и глаза у бедняги вылезли из орбит, а рот широко раскрылся.
– Ты смеешь упрекать лэрда Бьюкенена? – охнул он.
Девушка, смутившись, попыталась оправдаться:
– А он? Он посмел приказывать мне, отец! Вы ведь были при этом! Неужели я даже не имею права постоять за себя?
– Имеешь, дитя мое, но большинство женщин на твоем месте промолчали бы, опасаясь его мести.
– Бродик никогда не обидел бы женщину, – фыркнула девушка.
К ее удивлению, отец Лагган засмеялся:
– Говорят, каждый человек ищет свою половинку и на каждого мужчину, пусть даже истинного варвара, найдется своя особенная женщина. Должен признать, что это чистая правда.
– Нельзя ли поскорее? – вставил Бродик.
– Осталось немного, – утешил отец Лагган. – Леди Джиллиан, я спрашиваю еще раз: когда в последний раз ты исповедовалась?
– Давно, – покраснела девушка.
Отец Лагган укоризненно покачал головой.
– По какой же причине ты отказывалась очиститься от грехов?
– Я обязана отвечать на эти вопросы, прежде чем продолжать путь?
– Обязана, – кивнул Рамзи.
– Святой отец ждет, – напомнил Бродик.
У Джиллиан разболелась голова. Похоже, она одна из всех считает такой допрос странным и, когда останется наедине с Бродиком, наверняка потребует объяснений.
– Я не ходила к исповеди, потому что Англию отлучили от церкви и священникам запрещено отправлять обряды, кроме как в крайних случаях. Наверное, вы слышали… об истории с избранием архиепископа Кентерберийского?
– Ах да, отлучение, – кивнул отец Лагган. – Как же я забыл! Ты ведь англичанка! Надеюсь, ты хочешь, чтобы я выслушал твою исповедь сейчас?
– Сейчас?
Она не хотела кричать, но так возмутилась необходимостью перечислять свои грехи в присутствии Бродика и Рамзи, без исповедальни или хотя бы занавеси, отделявшей ее от отца Лаггана, что просто не сумела сдержаться.
– Она не сделала ничего, чтобы молить о прощении, – заверил Бродик.
– Откуда тебе знать? – раздраженно бросила она.
– Знаю, – засмеялся Бродик.
Девушка пригвоздила его к месту негодующим взглядом.
– Я согрешила, отец мой, – выговорила она, внутренне застонав от стыда.
– Вовсе нет!
Это оказалось последней каплей. Да что же такое делается!
– Согрешила из-за тебя! – взорвалась Джиллиан. – Меня преследуют нечистые мысли, и все связаны с тобой! Мне нет оправдания! – Она поспешно прикусила язык, но было поздно. И тогда, махнув на все рукой, она облегчила душу: – Ты виновен в моих прегрешениях, Бродик, и если я отправлюсь в чистилище, клянусь Богом, захвачу тебя с собой. Рамзи, если ты немедленно не прекратишь смеяться, клянусь, что сброшу тебя в пропасть!
– Ты любишь его, девушка? – перебил святой отец.
– Вовсе нет! – воскликнула она.
– Подумай хорошенько.
– Надеюсь, что нет!
– Но тебе сразу станет легче, если признаешься, – настаивал священник.
– Джиллиан, правду и немедленно! – потребовал Бродик, хватая ее за руку. Она попыталась вырваться, но не тут-то было.
– Это чистая правда. Я не люблю Рамзи, и если он немедленно не перестанет хохотать, его клану придется искать нового лэрда!
– Не Рамзи! – завопил Лагган, перекрывая наглый гогот последнего. – Я имел в виду Бродика.
– Ты сказал святому отцу о моей любви? Кому еще проболтался?
По мнению Бродика, вопрос не заслуживал ответа. Он спокойно попросил Джиллиан повторить, что она его любит.
– Бродик, сейчас не время…
– Именно сейчас.
– Мои признания не предназначались для чужих ушей, – оскорбилась девушка.
– Ты любишь меня?
Стыдясь сказать правду перед посторонними, жадно ловившими каждое слово, она опустила голову.
– Я не желаю обсуждать сердечные дела в подобных обстоятельствах.
Но от Бродика не так легко было отделаться.
– Ты любишь меня? – настаивал он, сжимая ее пальцы.
– Ты сам знаешь, – прошептала Джиллиан.
Бродик торжественно скинул край пледа с плеча и накрыл их соединенные руки. Только сейчас Джиллиан поняла, что происходит, и в панике попыталась освободиться. И разумеется, безуспешно. Уже через несколько мгновений она поняла бесплодность борьбы и успокоилась. Так или иначе, ее сердце принадлежит ему.
Глядя в ее глаза, Бродик приказал:
– Скажи вслух!
Джиллиан упорно молчала. Но разве переупрямишь Бродика?
– Я должен слышать, Джиллиан. Не перечь мне!
Джиллиан съежилась под неотступными взорами мужчин. Слишком хорошо она успела узнать, каким упрямым может быть Бродик. Он не оставит ее в покое, пока не добьется своего. Кроме того, она все равно не сумеет скрыть своих чувств, и если он желает снова и снова упиваться сознанием того, как она преданна ему, так и быть. Она все равно проиграла сражение, но в конце концов… в конце концов победа все равно останется за ней.
– Я люблю тебя, – едва слышно прошептала она.
– Теперь и навсегда?
Джиллиан помолчала и словно бросилась с обрыва головой вниз, оставив позади волнения и страхи.
– Да.
– И я стану чтить и защищать тебя, Джиллиан, – поклялся Бродик, рывком привлекая ее к себе. Джиллиан едва успела заметить, как отец Лагган поднял руку и начертил в воздухе крест.
Она не нашла сил противиться, когда Бродик нагнул голову, чтобы коснуться ее уст поцелуем. В каждом его прикосновении сквозила неосознанная властность собственника, получившего наконец желаемое. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, и девушка на мгновение забыла обо всем. Казалось, она даже не слышит приветственных криков, звеневших в воздухе, и, когда Бродик разжал руки, ей пришлось схватиться за луку седла, чтобы не свалиться на землю. Джиллиан принялась поспешно приглаживать волосы, пока Бродик заправлял конец пледа за пояс. Она в очередной раз ждала от него объяснений и, как всегда, не дождавшись, обернулась к отцу Лаггану.
– Да пребудет с тобой Господь, – пожелал он.
Рамзи, ухмыляющийся, словно разбойник, укравший толстый кошель, набитый золотом, хлопнул Бродика по плечу.
– Сегодня же вечером и отпразднуем!
– Что именно? – удивилась девушка.
– Ну как же! Ты выполнила свой долг перед церковью. Теперь отец Лагган удовлетворен.
– Значит, мы можем продолжать путь?
– Конечно!
И, опасаясь потока новых вопросов, Рамзи поспешно обратился к священнику:
– Отец, вы отобедаете с нами сегодня?
– Я обещал лэрду Макхью заехать к нему, но если на обратном пути меня не застанет ночь, с радостью воспользуюсь твоим гостеприимством. По чести признаться, старые кости ноют и требуют мягкой постели. Пустой мягкой постели, – подчеркнул он, недовольно зыркнув в сторону Бродика.
– Обещаю, что пустая мягкая постель будет вас ждать, – с улыбкой заверил Рамзи.
Наградив Джиллиан очередным сочувственным взглядом, отец Лагган неожиданно выпалил:
– Еще есть время… бывали случаи, когда… словом, если девушка вдруг передумает, никто ее не осудит. Леди Джиллиан, если ты пожалеешь о своем решении… то есть если придешь в себя и опомнишься, поняв всю глупость…
– Но, отец, что сделано, то сделано. Да будет так! – вмешался Рамзи.
Плечи священника устало опустились.
– Предупреждаю, лэрд Бьюкенен, я глаз с нее не спущу.
– Означает ли это, что вы нарушите клятву и вернетесь во владения Бьюкененов? – рассмеялся Рамзи. – Я еще помню, как вы твердили Йену Мейтленду, что все Бьюкенены язычники и ноги вашей не будет на их землях.
– Я еще не выжил из ума и не потерял память, – огрызнулся священник. – Однако и обязанности, порученные мне пресвятой нашей церковью, выполнял и выполнять буду! И отныне стану каждый месяц справляться о леди Джиллиан, и если узрею, что она несчастна и тает на глазах, ты ответишь передо мной и Богом, лэрд! Запомни мои слова! Тебе досталось настоящее сокровище, и попробуй только не оценить его по достоинству!
И, разразившись столь неожиданно страстной речью, отец Лагган взял лошадь под уздцы и повел прочь, сквозь толпу воинов.
– Господь с вами, – кивнул он на прощание. Джиллиан проводила его глазами, но Бродик дернул узду, чтобы привлечь ее внимание, и провел рукой по каштановым локонам.
– Я обещаю хорошо с тобой обращаться, – поклялся он.
– Постараюсь, чтобы именно так и было. Ну что, едем?
Бродик знаком велел Дилану скакать впереди и что-то сказал Рамзи. Джиллиан заметила, как командир поскакал к скалам. До смерти испугавшись, она развернула кобылу, и не успели мужчины оглянуться, как она была уже на полпути к противоположному склону.
– Куда это она, черт возьми? – недоумевал Бродик, пустив коня в галоп. Он в два счета догнал Джиллиан, схватился за поводья и попытался остановить ее. Но та оттолкнула его руку и вновь пришпорила животное.
– Ты не туда едешь.
– А что, нужно спуститься по тому обрыву? – охнула она.
– Но, Джиллиан, не…
– Я не сделаю этого.
– Позволь же объяснить, – терпеливо начал Бродик.
Позже он клялся, будто в жизни не видел, чтобы кто-то двигался с подобной быстротой. Видя, что он не собирается отпускать поводья, Джиллиан соскользнула с кобылки и умчалась, прежде чем он успел объяснить ей необходимость срезать путь.
Он едва успел поймать ее.
– Да что это ты вытворяешь?
– Ничего особенного. Иду. Хочу немного размяться.
– Дай мне руку.
– Ни за что.
– Это не обрыв, – сообщил Бродик.
– Я найду дорогу поровнее.
– Хорошо, – согласился он.
Девушка застыла на месте.
– Ты это серьезно? Не станешь меня заставлять?
– Ну конечно, нет! Все будет, как хочешь ты.
Он пронзительно свистнул и поднял руку. Дилан немедленно повернул назад. Джиллиан сообразила, что, должно быть, позорит Бродика своей трусостью. Горцы наблюдали за ней, но никто не приближался и, следовательно, не слышал их беседы.
– Я не хочу ставить тебя в неловкое положение перед друзьями, но клянусь, так оно и будет, если ты вынудишь меня спускаться по этой проклятой скале.
– Несмотря на страх, ты еще опасаешься навлечь на меня бесчестье? Ах, Джиллиан, ты просто не способна никого опозорить. Мы едем окольной дорогой.
Джиллиан облегченно вздохнула, но странное волнение не давало покоя.
– Это займет намного больше времени?
– В зависимости от того, с какой скоростью будем ехать.
– Сколько? – настаивала она.
– Целый день, – признался он, снова протягивая ей руку.
– Так долго? Даже если поспешим?
– Так долго. Дай мне руку.
– Я сама поеду.
– Я предпочел бы взять тебя в седло.
Джиллиан отстранилась.
– Бродик!
– Что, девочка?
– Мне придется спуститься вниз, так?
– Ты никому и ничем не обязана. Поступай как сочтешь нужным.
Джиллиан глубоко вздохнула, вскинула голову и схватилась за руку Бродика. Вместо того чтобы втащить ее в седло, он передумал и посадил девушку себе на колени. Почувствовав, как она дрожит, он крепко обнял ее и притянул к себе.
– Твои страхи…
– Глупы и беспочвенны, не так ли?
– Ты не знаешь, что послужило причиной? Что сделало тебя столь осторожной?
– Хочешь сказать – трусливой?
Бродик сжал двумя пальцами подбородок девушки и повернул ее лицом к себе.
– Не смей никогда повторять такое. Ты не трусиха, ясно?
Джиллиан кивнула.
– Скажи вслух, – велел он.
– Я не трусиха. Отпусти меня. Дышать трудно, – пропыхтела она. Бродик немедленно ослабил хватку. – Я решилась. Мы спустимся по откосу. Только последними, хорошо? Может, я успею набраться храбрости, видя, как это делают остальные.
– Ты уверена?
– Да, – едва слышно пролепетала она. – И я поеду на своей лошади, – добавила девушка чуть тверже. – Не хочу, чтобы твои люди посчитали меня слабовольной тряпкой.
– Им это и в голову не придет, – заверил Бродик, направив коня назад. Он не остановился на вершине, а продолжал путь по извилистой узкой тропе, ведущей во владения Рамзи. Девушка зарылась лицом в его плед, обняла за талию и потребовала, чтобы он подождал, пока спустятся другие. Но Бродик отказался. Однако они еще не достигли самого крутого участка осыпи, и Джиллиан надеялась его уговорить. Ей нужно время собраться с мыслями. Почему этот тупоголовый болван не понимает?
– Я хочу быть последней.
– А я привык быть первым.
– Нужно подождать! – взвизгнула она. Панический страх стиснул горло, и перед глазами стояла ужасная картина: она катится в бездонную черную пропасть, которой нет конца. Из горла рвался пронзительный крик, и – Господи, помоги! – ее либо вывернет наизнанку, либо сознание помутится. Уж лучше второе…
– Бродик… не могу…
– Лучше расскажи мне о тех нечистых мыслях, которые тебя посещают.
– Что?!
Он терпеливо повторил вопрос. Жеребец споткнулся. Из-под копыт полетели камешки, прямо в жадную пасть провала, но Бродик просто сместил равновесие, чтобы помочь коню, и щелкнул поводьями. Джиллиан, услышав шум, попыталась было посмотреть вниз, но Бродик снова осведомился:
– А в твоих грешных фантазиях мы одеты?
Кровь бросилась девушке в лицо.
– Одеты? – прошептала она.
– В твоих грезах обо мне…
– Никакие это не грезы, – вознегодовала она.
– Неправда! – жизнерадостно возразил Бродик. – Ты сама призналась Лаггану, что терзаешься нечистыми мечтами…
– Мыслями! – вскричала Джиллиан.
– И добавила еще, что это мысли обо мне. Разве не так?
– Да замолчи же!
– Итак? – рассмеялся Бродик.
– Что «итак»?
– Мы были одеты?
– Да, одеты – и что?! – взвилась доведенная до белого каления Джиллиан.
– В таком случае эти самые нечистые мысли не так уж интересны.
– Может, хватит об этом?
– Почему?
– Потому что неприлично!
– А по-моему, я имею право знать. Ты утверждала, что все твои нечистые мысли связаны со мной, не так ли?
– Да.
– И что же я делал?
Джиллиан стыдливо прикрыла глаза.
– Целовал меня.
– И все? Ничего больше?
– А чего ты еще ожидал?
– Гораздо большего, – заверил он. – Куда же я целовал тебя?
– В губы, – сердито буркнула девушка. – Да замолчишь ты наконец?
– И никуда больше? – разочарованно вздохнул Бродик. – Хочешь, поделюсь своими фантазиями о тебе?
– Обо мне? – ахнула Джиллиан.
– Разумеется, только мои грезы куда затейливее.
– Неужели?
– Так желаешь услышать?
– Ни за что!
Но Бродик рассмеялся и, не обращая внимания на протесты, признался:
– На тебе совсем ничего не было… нет, неправда, кое-что все-таки было.
Джиллиан сознавала, что лучше не уточнять, но все же против воли выдавила:
– Что же?
– Я, – шепнул он.
Джиллиан резко отдернула голову и уперлась кулачками в его грудь.
– О Господи! Мы оба попадем в чистилище, если станем продолжать этот греховный разговор! Откуда тебе знать, какая я без платья?
– Я не страдаю недостатком воображения. Кстати, ты само совершенство.
– Ну уж нет.
– Кожа шелковистая и гладкая, и когда я в своих фантазиях лежу между твоими мягкими…
Но Джиллиан вовремя заткнула ему рот ладошкой. В глазах Бродика плясали сатанинские огоньки. Он просто невыносим… и может, именно это качество так ее привлекало. Бродик каким-то образом ухитрился избавиться от всех ограничений, накладываемых строгими устоями церкви и общества. Ему было в самом деле все равно, что подумают о нем люди, и он не слишком старался произвести на кого-то впечатление. Хотела бы она быть такой же вольной, как птица!
– Находиться рядом с тобой… довольно необычное испытание, – уклончиво пробормотала она.
– Не так уж все было плохо, верно, миледи? – громко осведомился Дилан.
Джиллиан от неожиданности вздрогнула.
– Прошу прощения? – вяло переспросила она, медленно отнимая ладонь от губ Бродика. Тот схватил ее руку и поцеловал. Джиллиан смущенно покосилась в сторону, боясь, что увидит Дилан.
– Спускаться вовсе не страшно, – пояснил Дилан.
Джиллиан подняла голову, смерила глазами расстояние от вершины и расхохоталась.
– Верно, – подтвердила она и несколько минут спустя уже сидела в седле своей кобылки. Пустив лошадь рысью, она догнала Рамзи и Бродика и весело окликнула: – Ты опять одурачил меня?
– Пришлось. Злишься? – поинтересовался Бродик.
– Я никогда не злюсь, – снова засмеялась Джиллиан. – Я плачу той же монетой.
Сама того не зная, она только сейчас повторила девиз Бьюкененов.