(Москва, 20.. год)
У военного переводчика Васи Старыгина глаза – небесной голубизны. Сейчас Роджер разглядел это особенно отчетливо. Потому что держал Васину голову в руках.
Тело лейтенанта Старыгина в измочаленном тропическом камуфляже валялось метрах в шести отсюда, а голова была откромсана тесаком и нахлобучена на заострённый ствол молодого тростника. Ледогоров подошел к страшному плоду, увенчавшему верхушку тростникового побега, снял голову и бережно – чтобы не сделать Васе больно – положил подле растерзанного туловища.
Третьего дня они со Старыгиным выдули на пару бутылку настоящей русской водки (ящик «Пшеничной» им со случайной оказией из Белокаменной доставили в столицу демократического Мозамбика – город Мапуту). А позавчера три батальона Саморы Машела успешно завершили операцию, разработанную военным советником, полковником КГБ Колосковым. Здесь – в джунглях, обступивших вулканические горы Лебомбо, вдоль границы с Южно-Африканской республикой, – удалось окружить и уничтожить крупную группировку партизан. После чего Колосков решил самолично обследовать район, освобождённый от повстанцев, – ознакомиться с результатами операции. Ознакомился…
Поиски вертолета начали вчера – когда полковник не отзвонился из Бейры, второго города страны, в который должен был прилететь. Весёлый Роджер связался с Бейрой и от командующего гарнизоном сквозь всегдашние треск и помехи услышал:
– Нет, не прибыл Колосков. «Вертушки» не было.
Здесь, в Мозамбике, Ледогоров числился советником по борьбе с бандитизмом – готовил президентских коммандос, учил их тактике борьбы с партизанами и диверсантами. Ему-то и поручили вместе со своими подопечными прочесать джунгли по курсу пропавшего вертолета.
Долго искать не пришлось. Судя по всему, «вертушка» летела над самыми кронами деревьев. Поэтому, получив пару пулемётных очередей, упала, но не взорвалась. Потом, спустя пару дней, знакомый медэксперт из советского госпиталя расскажет Роджеру: полковник был убит ещё в воздухе (смертельные ранения в голову и в грудь). А Вася, на свою беду, остался жив и попал в лапы к повстанцам.
– Но умер ещё до того, как его, понимаешь, обезглавили, – уточнил эксперт. И вздохнул: – И то понятно! Какое же сердце выдержит такие, понимаешь, пытки?
И ведь, черт побери, Васька не должен был лететь на этой треклятой «вертушке»! Полковника Колоскова всегда сопровождал его постоянный переводчик – капитан Горбонос. Капитан был хронический разгильдяй и горький пьяница. Другого такого давно бы в двадцать четыре часа выставили из Мозамбика под зад коленом, но у этого гадёныша имелась очень уж мохнатая лапа в Министерстве обороны. Лапа в широких генеральских лампасах. И потому все художества ему сходили в рук.
Вот и на этот раз «адъютант его превосходительства» нализался в полную сиську. По каковой причине лететь вместо него пришлось Васе.
И теперь Васю повезут на родину в запаянном цинковом гробу с крохотным слюдяным окошечком, а Горбонос опять обнимается с зеленым змием – отмечает, скотина, свое второе рождение.
Вернувшись в Мапуту, Роджер капитально испортил «имениннику» праздник: от души начистил ряху, опухшую от беспробудной пьянки. И торжественно поклялся:
– Сколько раз попадешься мне на глаза – столько будешь ходить с битой мордой! Понял, урод?
Говорят, капитан, напуганный такой перспективой, бросился названивать в Москву – жаловаться высокому покровителю. Но тот, видно, в это вонючее дело решил не вмешиваться. А может – не хватило силёнок дотянуться до Роджера, который, как-никак, не подчинялся Министерству обороны, а проходил по другому, чрезвычайно влиятельному, ведомству.
Но всё это будет – потом. Завтра, послезавтра, через неделю. А пока что Роджер бережно нёс перед собой Старыгинскую голову, и в голубых Васиных глазах застыли смертельный ужас и выгоревшее мозамбикское небо…
…Роджер проснулся, глянул на мутную темь за окном, потом – на прикроватный будильник. Ну, как всегда: четыре утра, самое время для очередного «Ау» из прошлого!
Неправда, что с войны возвращаются. Это – гиблая топь, и она никогда тебя не отпустит. Даже если военно-транспортный «Боинг» уже пропахал положенные тысячи километров до Москвы, и ты вернулся живым и не увечным, – не спеши радоваться, ошалело вглядываться в сверкающие витрины, в обтекающие потоки прохожих. Рано или поздно она призовёт тебя повесткой и пришлёт двух сопровождающих – твою память и твою совесть.
Война – шершавая гадина. Она вползет тебе в душу, в мозг и в кровь, в кончики пальцев, в корни волос. И ты будешь вскакивать среди ночи, обливаясь потом и всё ещё слыша стоны и крики, долетевшие из той, якобы прошедшей, войны. Потому что есть такой крик, который не смолкнет никогда, и есть такая боль, которую не лечат ни время, ни водка.
«А дикие гуси летели
И что-то кричали о смерти…», —
припомнились ему чьи-то стихи. Когда-то, немыслимо давно, Алексей Ледогоров помнил, чьи это стихи, и очень их любил. А теперь «дикие гуси» для него – не больше, чем кличка наёмников, ландскнехтов новейшего времени, профессиональных убийц и садистов.
Вот так это и убивает. Сперва – любимые стихи, потом – душу. Потом… Потом – всё, амба. После души уже нечего убивать…
Сидя в кабинете, подполковник Ледогоров продумывал свои действия в предстоящей операции, которую обозвал «Анонимный динозавр». Ещё раз пробежал глазами все пять страниц экспертного заключения, фыркнул недобро:
– То бабочка была!
Последняя строка нежного японского трёхстишия давно сделалась для Весёлого Роджера присказкой, которую он окрашивал в тысячу разных тонов – в зависимости от ситуации и состояния души. Теперешнее состояние подполковничьей души плохо сочеталось с безмятежностью поэта из страны цветущей сакуры.
Ледогоров, сопя, полез в карман, извлек на свет божий одноглазого Билли Бонса и водрузил на стол:
– Садись, старый кашалот. Будем военный совет держать!
Формально Билли Боне являлся забавным брелоком в виде пузатого и головастого пирата, а по сути – счастливым талисманом Весёлого Роджера.
– Два пирата – это уже коллектив! – говаривал Роджер, любовно разглядывая собрата по морскому разбою и то включая, то выключая подсветку. В непутёвого Билли были вмонтированы батарейка и лампочка, призванная освещать замочную скважину. Ледогоров щелкал кнопкой – и единственный глаз на разбойной роже маленького флибустьера загорался дьявольским огнем.
За пятнадцать лет их знакомства Билли Боне совместно с Алексеем Ледогоровым поскитался через никарагуанскую сельву и кубинскую сьерру, понюхал пороха на плоскогорьях Лаоса.
Весёлого Роджера трудно было назвать домоседом. Вот он на берегах легендарной Лимпопо обучает мозамбикских спецназовцев. Вот в Анголе, истерзанной нескончаемой усобицей, из отряда доморощенных разведчиков выковывает квалифицированную «контору» – Управление специальных операций. Потом среди снежных хребтов Гиндукуша плетёт оперативные комбинации, сталкивая лбами моджахедских лидеров. А прямо из Афгана срочно командируется на базу Доконг, неподалеку от Ханоя: там под Ледогоровским началом местная «спецура» постигает искусство летать на мотодельтапланах, управлять подводными буксировщиками, проводить многоходовые операции…
Южная Африка, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия распахивали перед ним свои горячие объятия, в которых так легко сгореть без остатка. Впрочем, небесные покровители хранили старшего лейтенанта (потом капитана, потом – майора) Ледогорова: всякий раз из очередной заварухи он выбирался живым. Хотя и не всегда невредимым. Но суровые мужчины в белых халатах деловито штопали его на высоком столе – и спустя месяц-другой старший лейтенант (капитан, майор) снова возвращался к своим беспокойным «игрищам».
И всё это время – в прокалённых солнцем учебно-тренировочных лагерях, в удушающих испарениями джунглях и в пропитавшихся хлоркой госпитальных палатах – Весёлого Роджера сопровождал верный оруженосец Билли. Глубоко законспирированным агентом прослужил Билли Боне бок о бок с Алексеем Ледогоровым несколько лет под знаменами управления «С» (нелегальная разведка). Подполковник таскал свой одноного-одноглазый талисман по всем пылающим континентам. И был уверен, что именно Билли на пару с небесным ангелом-хранителем спасали его в очень уж крутых заварухах.
Вот и сейчас испытанный соратник, утвердившись потертым задом на столе, внимал тому, что докладывал Весёлый Роджер:
– Первое. Согласно данным, полученным по линии СВР и ГРУ, аналогичные ультиматумы от анонимного динозавра поступили президентам США и Франции, премьерам Великобритании и Японии, канцлеру ФРГ. Прямых данных у нас пока нет, но за Великой Китайской стеной тоже подозрительно закопошились. Таким образом, версия относительно забугорных спецслужб отпадает. Террористические организации, действующие против России, тут тоже не пляшут. Как и арабские наёмники и прочая диверсантская шелупонь. Ибо, друг Билли, по почерку видно: против нас работает не профессионал, а дилетант-одиночка.
Роджер фамильярно щелкнул маленького пирата по пузу:
– И теперь единственная надежда прогрессивного человечества – на нас с тобой! Президенты валокардин литрами хлещут, генералы – в предынфарктном состоянии, спят в обнимку со своими «Томагавками», а ЦРУ, МИ-8 и Сюртэ Женераль – бдят, не смыкая очей. Весь мир на ушах стоит, такая вот трихамундия! И наш, Билли, интернациональный долг – снять его с ушей, вернуть в исходное положение.
Ледогоров со значением посмотрел на «старого кашалота»:
– А теперь – вопрос. Где и каким образом нам этого хренова дилетанта искать? Давай дружно чесать извилины!
Билли молчал. Он плохо представлял себе, где искать хренова дилетанта. Но друг-Роджер подбодрил:
– Не тушуйся! В этом (безусловно – темном) деле у нас, всё-таки, имеются небольшие зацепочки.
И начал загибать пальцы:
– Прежде всего, ультиматум по электронке был отправлен из Питера, это факт. И второе: в нашем активе – заключение башковитых аналитиков. Ну а, в-третьих, я тут покумекал и пришёл к кой-каким соображениям…
Кой-какие соображения подполковника, вкратце, выглядели так. Ультиматум написан человеком высокообразованным. Разумеется – блестяще подкованным в области телекоммуникаций. Характер – решительный: наш динозавр способен на поступок. Возраст – средний или выше. Теперь – что толкнуло стареющего интеллигентного динозавра на эдакое па-де-труа? Если он не маньяк и не шизофреник, то следует предположить: скорей всего, искомый ультиматчик пережил сокрушающий удар, личную трагедию.
– Аналитики подтвердили все наши предварительные намётки. Так что мы с тобой, Билли, – тоже ребята мозговитые, а не чайники фарфоровые!
Заключение информационно-аналитического отдела, сделанное на основе психо-лингвистической экспертизы, сводилось к трем основным позициям. Аноним имеет за спиной, как минимум, высшее образование. Привержен принципам нравственности, обладает ярко выраженной склонностью к нонконформизму и максимализму. Несомненно сильная личность. Возраст от 45 до 65 лет. Объект психологически выводит себя за рамки любой социальной группы – он слишком индивидуалистичен и одновременно слишком придерживается нравственных заповедей. Это своего рода изгой и в то же время – герой, вершащий нравственный подвиг (в собственном понимании).
Ледогоров потянул себя за кончик ястребиного носа (что частенько проделывал в минуты глубокой задумчивости). Что ещё можно сказать об авторе? Да пожалуй, что и всё. Во всяком случае – пока.
– Ничего: ещё не вечер! – ободрил Роджер Билли Бонса. – Ален Делон не пьет одеколон!
Подполковник придвинул телефонный аппарат и, не глядя, клюнул железным пальцем каратиста в три кнопки. Через несколько секунд его лицо озарилось хищной улыбкой:
– Здравия желаю, господин Винчестер! Как вы там прожигаете свою красивую жизнь?
– А, Ледогорыч? – отвибрировала ответно мембрана. – Я-то прожигаю! А как поживают пираты в предпенсионном возрасте?
Весёлый Роджер невольно поёжился. Потому что вместе с беззаботными, в общем-то, словами в телефонную трубку с того конца провода дули ветры и долетала покалывающая остудой морось. Винчестер был человеком осени. В голосе, в глазах его и в мыслях царили всегдашняя пасмурность, октябрьская хмарь, холодные капли бесприютно торкались в лужи, и голые чёрные ветки со всей возможной безнадежностью перечёркивали набрякшее тучами небо. Достаточно было пять минут пообщаться с этим длинным, нескладным мужиком, – и вы начинали ощущать, как за воротник пробирается озноб, а разбитые ботинки хлюпают по бесконечной дорожной хляби.
Но Роджер знал, что Господин Октябрь совсем не чужд солнечных оттепелей бабьего лета. А главное – в премудростях электронных коммуникаций это был даже не профессор, – академик!
И своей намертво приклеившейся кличкой майор Геннадий Уральцев был обязан не знаменитому ружью, изобретённому американским конструктором Генри, а жёсткому диску компьютера. Ибо Уральцев, благодаря неугасимому фанатизму и погружённости в тему, являлся достопримечательностью для всего Управления «Р» Федеральной службы безопасности. А управление это как раз и «разрабатывало» супостатов, вооружённых новейшими информационными технологиями.
С компьютерного фаната Винчестера Весёлый Роджер и начал отыскивать пресловутую Ариаднину нить в глухом лабиринте своего расследования.
– Отлично поживают! – заверил «Ледогорыч». – Сейчас, к примеру, собираются взять тебя на абордаж, доставить в свою пещеру и там беспощадно накачать ромом!
– К тебе в пещеру? – переспросил задумчиво Винчестер. – Что ж, минут через сорок, я бы, пожалуй, ударился в эту авантюру. Готовь ром, абордажник!
В трубке плескалась осень, выл ветер, и дождевые струи сбивали с веток последние листья.
Официальная хроника
Президент Российской Федерации В.Ф. Фатеев издал Указ, в соответствии с которым ветеранам Отечественной войны 1812 года предоставляется ипотечное кредитование для приобретения нового жилья на льготных условиях.
«Российская газета»