Глава VII
Братья

1

Моллюски, прячущие своё нежное тело в двустворчатые костяные домики, в южном племени почитались как лакомство. Их доставали со дна озера, варили в глиняных посудинах, и створки ракушек раскрывались. Люди лесного племени такой пищи не знали, в их владениях ракушки встречались редко. Нуг, сын Гирра и Лани, часто слушал рассказы матери о жизни людей южного племени. Она тосковала о родине, а никому, кроме маленького Нуга, признаться в этом не могла. Сын не по возрасту внимательно слушал рассказы матери, в которых Лань упоминала и о наваре, и сочном мясе моллюсков.

Став юношей, сын Гирра и Лани облазил все заливы Синей реки и Длинного озера в поисках моллюсков, а напал на них неожиданно в Круглом озере на песчаном дне, возле обрывистого берега. Набрав ракушек, Нуг принёс их матери, чем очень её порадовал. В тот же раз, ныряя за ракушками, Нуг обнаружил у самого дна широкую нору между камней. Он вынырнул, набрал побольше воздуха и, опустившись на дно, через нору проник в просторную пещеру, заполненную водой не до потолка. Юноше сделалось страшно. «Хижина водяных духов», – подумал он. Но нужно было передохнуть, прежде чем нырять обратно. Нуг притаился, выставив из воды только голову. Прислушался. Тихо. Внутрь пещеры через нору проникал слабый свет. Сын Гирра и Лани пригляделся, но ничего похожего на жилище не увидел. В пещере не было расстеленных шкур, где бы отдыхали духи, не было кострища и глиняной посуды, не было оружия и обглоданных костей. Юноша вышел из воды, по уступам и площадкам обошёл пещеру кругом и убедился, что в ней никто не живёт. С тех пор он часто уединялся в подводном гроте, иногда и ночевал в нём. О своём открытии Нуг никому не сказал. Это стало его тайной.

Лесное племя готовилось развести, наконец, большой родовой костёр в честь Солнца, его богов и духов и устроить праздник и пир в честь победы над темнокожими. На вертелы надели целые туши тура и кабана, и старейшие матери рода разводили под ними огонь. Нуг ещё днём убежал на Круглое озеро, чтобы снова угостить мать моллюсками. Ракушек было мало, но упрямый юноша нырял и нырял, обшаривая каждый метр дна и складывая найденных моллюсков в своём убежище. Наступили сумерки. Юноша нырнул в пещеру, сложил ракушки в кожаный мешок и вынырнул наружу. Вдруг совсем рядом услышал он женский голос:

– Я слышала это много раз!

Голос долетел откуда-то сверху, было уже слишком темно, чтобы разглядеть, кому он принадлежал.

– Мужчина не должен бросать слова, как ветер швыряет пыль, – сказал тот же голос.

– Нашествие темнокожих отодвинуло праздник и состязания охотников. Я не мог…

– И теперь не сможешь, – женщина зло засмеялась, – ты не вождь, ты трус.

– Замолчи! – вскрикнул мужчина, и Нуг узнал в нём Юма. – Завтра я вызову Гирра на поединок, убью его и стану вождём, – спокойно закончил Юм.

– Не вызовешь, испугаешься! Он победил темнокожих!

– Разве это победа? – хохотнул Юм. – Гирр обманул их, как грудных детей. Темнокожих победил я. Я разбил их главный лагерь. Конечно, помог и Грун. Поэтому во второй раз они побоялись нападать. В чём же заслуга Гирра?

Услышанное оглушило юношу, будто на него рухнули камни обрыва и похоронили на дне озера. Он не мог понять, почему Юм и Милла так не любили его отца, что хотели убить. Нуг не стал слушать разговор дальше, он осторожнее выдры, без шороха и всплеска ушёл под воду и вынырнул далеко в камышах. Примчался в поселение, разыскал старшего брата и рассказал ему подслушанный разговор. Грун выслушал Нуга, попросил повторить сначала и сразу пошёл к отцу.

– Имею важные слова к великому вождю, – сказал он.

Гирр, зная, что Грун никогда не тревожил его зря, всех удалил из хижины и велел:

– Говори.

– Позови Нуга, пусть говорит он.

Нуга не пришлось искать, и он повторил всё, что слышал у Круглого озера.

– Спасибо вам, – сказал Гирр, обнимая сыновей, – ваш отец знает, что делать. Не беспокойтесь.

Оставшись один, великий вождь прикрыл глаза и задумался. Значит, вражду Юма к Гирру разжигает Милла, а слабовольный и болезненно завистливый Юм попал под её влияние. Сын Агу вспомнил, как очень давно, когда Грун только начал торить тропу жизни своими ногами, Милла хотела ласки Гирра. Не раз и не два она караулила его, обвивала руками, шептала жаркие слова.

– Ты принадлежишь только Юму, – строго говорил сын Агу. – Я скрепил ваш союз, могу ли я его нарушить, глупая женщина?

Милла падала перед ним на колени, умоляла, плакала, кусала губы… И вот теперь она разжигала вражду между братьями. Слова Миллы, как капли яда, падали на открытую рану зависти Юма.

Гирр был уверен, что в поединке победит младшего брата, хотя это и нелегко. Но кто бы ни победил, для племени заметный урон. Родичам нужны опыт и мудрость Гирра, что показала война с темнокожими, но племени нужен и Юм – отважный охотник и воин. Юм наделён и смекалкой, но сейчас зависть и злая женщина туманили его рассудок. Великий вождь хотел предотвратить поединок, не показавшись трусом, но не знал как. Могла ли Агу, мудрейшая из женщин лесного племени, предположить, что открытая ею тайна родства Гирра и Юма приведёт их к вражде? Не знай Юм, что он сын Кри и брат Гирра, у него вряд ли зародилась бы мысль стать вождём племени.

«Отчего Манг, – думал великий вождь, – сын мудрой Агу, оказался заносчивым и вздорным? Почему Юм, сын мудрого Кри, не обладает мудростью отца? Манг надеялся только на силу, глупо погиб сам и погубил Вага и Рума. Юм, видимо, тоже предпочитает силу, потому и не признаёт заслуг брата в победе над темнокожими. Но разве люди лесного племени силой победили туров, загнав их в ловушку-загон? Разве только силой победили северное племя? Разве силой победил людоедов сам Юм, повторив хитрость Кри? Теперь Юм хочет силой захватить власть вождя. Юму нельзя быть вождём, он может погубить всё племя.