| |
Первое, что я увидела, — одинокий полумесяц в ночном небе. Он светил еле-еле и не мог быть источником того яркого сияния, которое заполнило комнату. Свет исходил из моего все еще непослушного тела.
— Ты выглядишь просто сногсшибательно! — Михаил протянул мне очередной бокал и откинулся на спинку кресла. — Я знаю, что все это доставляет тебе массу неудобств, но дары приняли тебя и радуются, что у них есть ты.
— Ты провел эту ночь со мной? — решила я немного пококетничать.
— Не отходил от тебя ни на шаг, — он принял мою игру. — Ты сильно изменилась: день напролет спишь, а ночью бодрствуешь. Тебе не кажется это странным?
— Ах, перестань! Ты же знаешь, что так и должно быть!
— Ну хорошо. Я пойду, а ты когда встанешь, спускайся на завтрак. Там все вместе и решим, что делать дальше.
— В клуб я не поеду!
После этих слов ожерелье засветилось ярче, а Михаил согнулся в поклоне.
— Ты зачем кланяешься? — удивилась я.
— Джесс, я не могу этого объяснить. Просто радуюсь, что могу служить той, которая носит дар моей богини и становится единой с ней. Странно, мы с тобой познакомились только позавчера, а ее я знаю всю свою жизнь! Вы очень похожи: обе молодые и красивые, обе одержимые и уверенные в себе, обе вызываете любовь и ненависть одновременно. Я всегда был ближе к отцу, а с ней, как ни стремился, никогда не мог найти общего языка, она замечала только Алекса.
Я во все глаза смотрела на метаморфозу, происходившую с Михаилом. Его безупречный черный костюм вдруг стал белоснежным, а большие карие глаза поголубели. У меня перехватило дыхание — у Михаила голубые глаза!
— Что с тобой, Джесс? — заволновался он, увидев мое лицо. — Эй, с тобой все в порядке?
—Я вижу твои голубые глаза, твой белоснежный костюм, а главное — твои белые крылья, — выдохнула я, не обращаяя внимания на его реакцию.
— Джесс, ты о чем? У меня никогда не было белого костюма, тем более белоснежных крыльев, а глаза у меня либо красные, либо карие.
— Я знаю, но сейчас я вижу тебя таким! Я во сне летала с такими же, как ты сейчас. Или это был не ты?
— Ты меня пугаешь, Джесс! Поднимайся, я жду тебя внизу!
Он выскочил из комнаты так быстро, что балдахин над кроватью зашуршал.
Пока я принимала душ, кто-то застелил мою постель и положил на нее вчерашний красный халат. Накинув его, я пошлепала босиком вниз, слегка чмокая мокрыми ступнями к вымытому до блеска полу. Зайдя в гостиную, я обомлела.
— Я в раю? Не выдержала испытание?
Все, замерев, смотрели на меня, как на фокусника, у которого не получается трюк.
— Что происходит?
Видимо, Михаил рассказал всем о том, что я видела его не таким, как обычно.
— Мы не знаем, Джесс, — Константин внимательно смотрел на меня. — А ну скажи, что здесь черное?
— Ну, например, тарелки, — глупо улыбнулась я.
— Как это ни странно, они действительно черные. Значит, цвета ты видишь нормально, — немного разочарованно проговорил он.
— А вот вы — белые, и мне это даже очень нравится. Теперь вы больше похожи на ангелов, пусть на ангелов смерти и разрушения, но не на демонов. Это же хорошо?
Все недоуменно молчали.
— А что будет на завтрак? — игриво спросила я.
— А что бы ты хотела? — немного успокоившись, спросил Константин.
— Карпаччо из говядины, хлеб с оливковым маслом и горячий кофе с молоком. Это было бы просто божественно.
Все смотрели на меня с любопытством и испугом, и трудно было понять, чего в их взглядах было больше.
— Ты получишь то, что хочешь!
В полном молчании мы просидели минут пять, пока официантка не принесла заказанный завтрак. Я ела, а они сидели в угрюмом замешательстве, и их крылья освещались причудливыми потолочными лампочками. Выпив кофе, я вопросительно посмотрела на братьев.
— Джесс, может, просто прогуляемся по вечернему городу? — несмело предложил Михаил. — Или ты предложишь что-то другое?
— Давайте погуляем, а потом заедем на обед — или как это называется, когда ешь ночью? — в клуб к Алексу. Я давно там не была и очень соскучилась, особенно по Лиз.
Гнев сверкнул в глазах Михаила и все вернулось: черное стало черным, белое — белым.
— О, могу вас поздравить — вы опять черные!
Я разозлилась, понимая, что мое предложение провоцировало их, но это было просто желание, а не приказ.
— Слава богине, что ты это просто предложила. Приказ мы должны исполнять беспрекословно, и мне бы совсем не хотелось тебя разочаровывать, — сказал Михаил.
— Значит, к Алексу не поедем? О’кей! И как долго я буду гостить у вас? Вы лишили меня дома, и теперь я совсем одна... — слезы закапали прямо на пол.
— Я всегда буду с тобой, даже если ты уйдешь от меня навсегда! — Михаил подошел, обнял и осторожно притянул меня к себе.
Я знала, что ему не стоит доверять, но так хотелось раствориться в его голубых глазах! И еще я поняла, что не смогу простить Алексу измену, но главное — у меня есть шанс полюбить снова.
— Я не хочу проторчать здесь всю ночь, пойдем уже куда-нибудь, а? — с улыбкой проговорила я.
— Я, конечно, не против, но, может, ты переоденешься? — он скептически посмотрел на меня.
Я бросила в нахала салфетку. Он, смеясь, увернулся, и мне стало легче.
— Поехали на обычную дискотеку, на нейтральную, так сказать, территорию.
— Ох, Джесс, скоро ты поймешь, что нейтральных территорий не существует, — вздохнул он и посмотрел на меня. — Если хочешь, давай заглянем к оборотням. Их «Одинокий волк» — неплохое заведение, а с твоим браслетом ты легко пройдешь все преграды.
— А ты?
— А для меня и так все двери открыты. Я хочу, чтобы ты себя чувствовала тоже хорошо и свободно, а главное, в абсолютной безопасности.
— Что же мне надеть? — задумчиво проговорила я и, заметив удивленный взгляд Михаила, добавила: — Ну чтобы не выделятся среди посетителей.
— Джесс! Любой оборотень почувствует тебя, как только ты войдешь. Хоть ты провела с ними чуть меньше суток, твой запах они не забудут никогда. — Он вздохнул. — Надень что-нибудь удобное для танцев, хотя бы джинсы.
— Фу, как скучно...
От моей гримасы Михаил развеселился, но потом его взгляд потеплел, в нем появилось влечение и ожидание:
— Тогда оденься как обычно: маленький топик, короткая юбка, высокие каблуки и безграничное обаяние.
Я быстро собралась и, выскочив на улицу, обомлела от того, как сексуально выглядел Михаил. Ослепительно белая рубашка, темные облегающие брюки, черные, как смоль, волосы и нежно-голубые глаза могли свести с ума любую девушку. Чтобы не лишиться разума, я перевела взгляд на автомобиль и запрыгала от восторга — это был мой «самолетик».
— Михаил, ты волшебник!
— Ты на номера посмотри.
Увидев вместо цифр и букв слово Night, я в восхищении расцеловала Михаила, а он смущенно протянул мне ключи:
— Поехали, моя маленькая богиня.
— Ты в первый раз назвал меня своей!
— Нет!
— Да!
— Нет!
— Да, да, да!..
Я села за руль и поняла, что мне не хватало этого чувства свободного полета, которое я всегда испытывала в автомобиле. С подсказками Михаила мы быстро доехали до дискотеки. Припарковалась я, как сумела — всегда ненавидела все эти правила парковки.
—Ты поставишь машину как следует? — спросил Михаил подскочившего парковщика, у которого от вида нашей пары отвисла челюсть. Дождавшись его утвердительного кивка, Михаил обнял меня за талию. —Пойдем, моя богиня.
Мы, не обращая внимания на вереницу желающих попасть в клуб, пошли к дверям.
— В очередь! — пророкотал верзила, но, потянув воздух, поменялся в лице: — Извините, богиня! Михаил, помощь нужна?
Внутри веселилась настоящая молодежная дискотека: иногда мне надо было вдохнуть этот воздух и ощутить солоноватый привкус на губах. Мы танцевали, громко подпевали знакомым песням, пили слабоалкогольные коктейли, которые не пьянили, а веселили. Потом чередой пошли «медляки» и, как ни странно, Михаил ни разу меня не пригласил, но и не был против, когда приглашали другие. Я несколько раз меняла партнеров, порой и за одну мелодию, и с каждым танцем становилась все страстнее. Прикосновения, нежные покусывания и горячие поцелуи заводили меня. Я видела томные глаза парней, ощущала их желания, а главное —чувствовала сладкий, как шоколад, горький, как кофе, и острый, как перец, запах страсти.
— Михаил! — еле слышно прошептала я.
Он появился в ту же секунду, оттолкнул моего очередного партнера. Я прижалась к нему.
— Пойдем на воздух, мне как-то не по себе.
— Хватит выдумывать, Джесс! Ты отлично знаешь, чего хочешь, — безапелляционно сказал он и тут же предложил: — Я попрошу Оливера, не возражаешь?
— А он здесь? — чего-то испугалась я.
— А где ж ему еще быть в такую прекрасную ночь? Подожди, я сейчас.
Я кивнула и даже попробовала улыбнуться. Как только Михаил исчез, кто-то подошел и начал медленно меня обнюхивать. Не прошло и пяти минут, как вернулся Михаил.
— Есть отличное местечко. Разреши? — он протянул мне руку, но я была настолько слаба, что ему пришлось нести меня на руках.
В маленькой уютной комнате рядом с большим диваном стоял мой бокал с кровью. Держась за Михаила, я жадно выпила, с первого глотка понимая, что это — от Оливера. Истома наполнила мое тело. Бокал был пуст, но мне хотелось еще. Я проваливалась в глаза Михаила, он прижался к моим губам и мои желания переплелись: я хотела его и я хотела пить. Михаил полоснул острым ногтем по своей шее, и кровь потекла тонкой манящей струйкой. Объятия Михаила стали еще крепче и я страстно впилась ему в шею. Тепло растеклось по всему телу, и я со стонами погружалась в свои ощущения все глубже, тонула в них.
Я очнулась, когда мы оторвались друг от друга, и, облизав губы, поняла, что приобрела неимоверную силу, несравнимую с той, что получала, когда пила из бокала. Ни Михаила, ни какого-либо другого мужчину я никогда еще не видела в таком состоянии. Мне было очень приятно, что мой избранник только что побывал там, откуда добровольно не уходят и считают секунды до возвращения в это блаженство. Я легонько погладила его волосы, а потом прильнула к губам. Он тут же притянул меня к себе. Его жаркие поцелуи захлестнули меня, как цунами: было сладко и страшно.
— Это было... Я давно... — он прижимал мою голову к своей груди и гладил по щеке. Я слышала, как ровно бьется его сердце.
— С тобой все в порядке? — не выдержала я. — Объясни, что произошло?
— Джесс, мы можем получать удовольствие, не занимаясь сексом. Хотя если это делать одновременно — эффект просто ошеломительный.
Я смутилась, а он приподнял за подбородок мое лицо и поцеловал. Наши губы снова слились в единое целое, и я почувствовала приятное головокружение.
— Джесс, я чуть ослаб, но сейчас приду в норму и снова смогу тебя защищать.
— Выходит, что удовольствие получает тот, чью кровь пьют?
— И да, и нет. Смотря кто это делает.
— Когда Мэри пила мою кровь, мне было больно.
— Это потому, что она человек!
— Михаил, а я кто? — непроизвольная слеза покатилась по щеке.
— Ты — самое удивительное, что есть на этом свете, и больше таких чудес нет и не будет! — Он слизнул мою слезу и поцеловал меня в глаза. — А они и правда соленые!
Я засмеялась сквозь слезы.
— Давай покатаемся на машине! — предложила я. — Скоро рассвет.
— Как ты это чувствуешь? Хотя чему я удивляюсь! Поехали!
Он встал, застегнул рубашку, провел рукой по шее — и свежий шрам сразу затянулся и исчез.
Мы вышли из дискотеки. Парковщик подогнал машину, я села и пристегнулась. Так приятно держать в руках руль спортивной машины и ощущать свою власть над ней!
— Ну что, командуй, куда надо ехать, — спросила я, когда немного погоняла по автобану. — Дорогу в ваш дворец я не помню.
— Он не только наш, но и твой, Джесс! — Михаил не спеша и с почтением поцеловал мою правую руку. — Поверь, я мечтаю, чтобы это действительно было так.
— Михаил, а как ты думаешь, можно ли определенно сказать, что такое добро и зло? И что добро — это хорошо, а зло — это плохо?
— Определенно — нельзя. Если бы не было зла, то никто бы не знал, что существует добро. Разрушение и сотворение очень близки. Смерть и рождение — главные источники жизни на этом свете. Это как ночь и день. Если бы Нюкта не родила Гемеру — Светлый День, никто бы не узнал всю прелесть этого мира. Так что, Джесс, однозначности нет. Иначе нарушилось бы равновесие, а с этим шутить и тем более играть не следует.
— Значит то, что вы делаете, не зло, а способ изменить людей к лучшему?
Оставшийся путь мы промолчали, а когда подъехали к дому, я повернулась к Михаилу.
— Спасибо тебе за вечер. Спасибо, что учишь меня жить в мире, частью которого я стала, — придвинувшись, я поцеловала его в щеку и сразу выскочила из машины.
— Джесс... — он догнал меня и прижал к себе. Я не сопротивлялась его обжигающим губам, а просто наслаждалась.
— Джесс, я не привык отдавать так много крови. Мне нужен донор. Пойдем, я хочу, чтобы ты это увидела.
На пороге появился Константин.
— Константин! — обрадовалась я. — Помоги брату, ему срочно нужен донор!
— Кому, Михаилу? Да он питается раз в месяц, и последний раз это было два дня тому назад. — Но, поняв что-то, он тревожно спросил: — Он кормил тебя?
— Да...
— Можешь не продолжать — он помолчал. — Ты хочешь пойти с ним?
— А можно?
— Тебе все можно, но не думаю, что тебе это понравится.
— А что мне может не понравиться? — портить хорошее настроение мне совсем не хотелось.
— Наши доноры — очень привлекательные девушки и юноши — добровольно отдают свою кровь. За это они получают неплохие деньги, а вдобавок — огромное удовольствие. Иногда мы остаемся с донором на всю ночь, — ухмыльнулся Константин.
От негодования и обиды я захотела убежать к себе в комнату, но Михаил схватил меня за руку.
—Я обещал и не допущу, чтобы ты что-либо пропустила, — он обнял меня за талию и через секунду мы уже были в холле, который я видела впервые.
— Не спрашивай ничего, Джесс, просто иди со мной, — сказал Михаил и открыл третью дверь.
Комната была маленькая, аккуратная и с минимальной обстановкой: тумбочка, зеркало и большая двухметровая кровать. Симпатичная девушка, одетая только в обтягивающие джинсы, сидела на кровати, опершись на руки и запрокинув голову. Увидев Михаила, она медленно опустилась на подушки. Все это было похоже на сцену из какого-то порнофильма, и я с отвращением хотела уже выбежать из комнаты, но Михаил силой подвел меня к кровати и усадил прямо напротив девушки. Та, не меняя позы, мило улыбнулась.
Михаил отпустил мою руку, чтобы снять с себя рубашку, а я сидела, как завороженная, и не могла даже пошевелиться. Он лег рядом с девушкой и начал нежно целовать ее шею. Я вздрогнула, когда девушка коротко вскрикнула и стала словно пластилиновой в его руках. Я здесь была явно лишней и привстала, чтобы незаметно ускользнуть. Но Михаил не дал мне уйти, его рука снова сжала мою. Зачем? Чтобы я наблюдала, как он удовлетворяет эту милашку, или чтобы показать мне что-то другое? Я не понимала и рвалась убежать, исчезнуть из этой комнаты.
Вид извивающихся на кровати тел странно повлиял на меня: я начала краснеть, бледнеть, дрожать то ли от холода, то ли от желания. Долго сопротивляться себе я не могла и, резко сбросив девчонку на пол, набросилась на Михаила, который уже знакомым мне движением вскрыл вену на своей шее. Я присосалась к появившейся струйке крови, почувствовав уже знакомое наслаждение и трепет. Но этого было мало! Облизав губы, я легла на спину. Михаил не заставил себя ждать. Его губы коснулись моих, а потом его ласковые и настойчивые поцелуи спустились к пульсирующей артерии. И как только я окончательно расслабилась, почувствовала сильную мгновенную боль и сразу же — нереальное наслаждение. Сознание покинуло меня. Меня просто не существовало в реальном мире. Я медленно тонула в блаженстве, все больше прижимаясь к Михаилу, желая только одного, чтобы этот миг длился вечно. Вот что правит вечностью — наслаждение.
Резкий хлопок вернул меня в реальность.
— Я хочу еще! — прошипела я, не открывая глаз.
— Милая, еще чуть-чуть, и я убью тебя, а этого мне совершенно не хочется. Давай отдохнем, а попозже, если захочешь, продолжим. Теперь мы можем заниматься этим всегда. Тебе не стоит искать новый дом для себя, думать, как пройти очередное испытание. Я всегда буду с тобой, а ты всегда будешь со мной. Разве это не прекрасно?