Как и обещал, Куп собирался позвонить Валери уже на следующее утро, но ему помешал агент. Он позвонил Купу в девять утра и сказал – ему необходимо как можно скорее приехать в офис. Никаких объяснений агент давать не стал, и Куп – одновременно и заинтригованный, и рассерженный подобной таинственностью – сказал, что сейчас выезжает. В контору агента он, однако, попал только к одиннадцати. Там, ни слова не говоря, агент вручил ему толстую папку со сценарием.
– Что это такое? – спросил Куп все еще раздраженно. За последнее время он видел много сценариев, но ни один из них ему не подошел.
– Прочтите и скажите мне, что вы думаете, – ответил агент. – На мой взгляд, это лучший сценарий из всех, что я когда-либо читал.
Куп только хмыкнул. Он был уверен, что ему снова хотят предложить очередную эпизодическую роль.
– Что, очередной эпизод, написанный специально для меня? – буркнул он.
– Ничего подобного, – отозвался агент. – Не эпизод. Весь этот сценарий написан как будто специально для вас.
– И сколько мне предлагают за роль?
– Давайте обсудим это, когда вы прочтете сценарий, – уклончиво ответил агент. – Но это нужно сделать как можно скорее. К вечеру вы управитесь?
– А кого я буду играть? – осведомился Куп, и агент улыбнулся.
– Отца, – ответил он.
Куп только кивнул. Он и так догадался, что роль не была заглавной, но в его положении выбирать не приходилось.
Вернувшись домой, Куп сразу засел за сценарий и был поражен. Сюжет, характеры были великолепны. Роль, которую ему предлагали, действительно была интересной, но многое зависело и от того, кто ее сыграет и сколько денег создатели фильма намерены вложить в свой проект.
Перевернув последнюю страницу, Куп позвонил агенту.
– О'кей, я его прочел, – сказал он. В голосе его слышалась заинтересованность, Куп был далек от того, чтобы прыгать от радости. Для этого он еще слишком мало знал. – А теперь расскажи-ка мне остальное.
Агент начал называть имена.
– Продюсером будет Гейбриел Шеффер, режиссером – Люксенберг. Главную мужскую роль исполняет Том Стоун, а главную женскую – Ванда Фокс или Джейн Франк. Им нужен отец героини, и, на мой взгляд, ты подходишь просто идеально. Да с таким составом фильм соберет всех «Оскаров»!..
– И сколько они предлагают? – спросил Куп, стараясь говорить спокойно. В такой звездной компании он не играл уже больше десяти лет. Если он согласится, то эта роль может стать лучшей за всю его карьеру. Куп, однако, был уверен, что много ему не заплатят. Его приглашали скорее ради имени и ради пресловутой «преемственности поколений», однако он рассудил, что в любом случае получит больше, чем за рекламные ролики. Съемки должны были пройти в Лос-Анджелесе и в Нью-Йорке, и, учитывая формат роли, Куп быстро подсчитал, что фильм отнимет у него от трех до шести месяцев. Что ж, решил он, лучше сняться в одном хорошем фильме, чем в десятке набивших оскомину реклам.
– Так сколько же? – повторил он свой вопрос.
– Пять миллионов долларов и пять процентов от сбора. Ну как, это вам, надеюсь, подходит?! – В голосе агента звучало нескрываемое торжество.
Куп потрясенно молчал.
– Ты серьезно? – промолвил он наконец.
– Совершенно серьезно. Я уже не думал, что когда-нибудь смогу предложить вам такую роль. Но представитель студии сказал: руководство хочет, чтобы отца героини сыграли именно вы, так что, если вы согласны, роль ваша. Только одно условие – они хотели, чтобы вы ответили им сегодня же.
– В таком случае можешь позвонить на студию и сказать, что я готов подписать контракт сегодня же вечером. Я не хочу, чтобы эта роль от меня ушла. – Куп все еще не мог прийти в себя. Наконец-то ему повезло!
– Никуда она не денется. Мне кажется, вы им очень нужны. Вы прекрасно подходите для этой роли, и продюсер это понимает.
– Боже мой!.. – выдохнул Куп, опуская трубку на рычаги. Руки его дрожали. Ему не терпелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, и он бросился искать Тайрин.
– Ты понимаешь, что это значит? – спросил он, на одном дыхании выложив ей новости. – Я смогу сохранить «Версаль», заплатить все долги и даже отложить кое-что на старость!
Он радовался как мальчишка и не скрывал своего восторга. Его мечта наконец-то сбылась, сбылась, когда он уже почти потерял надежду. Это был его последний шанс, и удача улыбнулась ему. Он снова был независим и богат!
Внезапно Куп замолчал. Ему вдруг пришло в голову, что благодаря этому неожиданно свалившемуся на него богатству он может вернуть Алекс, жениться на ней, не мучаясь угрызениями совести. Но, как ни странно, Куп не торопился сообщить ей эту новость. Вместо этого он ринулся к выходу, бросив на ходу:
– Я сейчас!..
– Поздравляю, папа! – крикнула ему вслед Тайрин. – Постой! Да куда же ты?!.
Но Куп не ответил. Выскочив из дома, Куп быстро зашагал по направлению к флигелю у северных ворот.
Джимми еще не вернулся с работы, но Валери была дома. Открыв дверь на настойчивый стук, она так и замерла на пороге, глядя на Купа во все глаза. Куп напоминал безумца: взгляд его горел, волосы – впервые в жизни! – были растрепаны, и он попытался пригладить их рукой. Валери еще никогда не видела его таким – да и никто другой, наверное, тоже, – но сейчас Купу было наплевать на то, как он выглядит. Больше всего на свете ему хотелось как можно скорее сказать Валери о своем успехе.
– Я только что получил великолепную роль в фильме, который снимает сам Гейбриел Шеффер! – выпалил он с порога. – Сценарий просто великолепный, в будущем году эта лента соберет всех «Оскаров», сколько их есть в Киноакадемии. Но даже если этого не произойдет – не беда; мне заплатят столько, что я смогу решить все свои проблемы. Это самое настоящее чудо, Валери! Мне и самому до сих пор не верится, хотя через полчаса я еду к своему агенту подписывать контракт.
– Господи, Куп, вот это новость, – Валери смеялась от радости за него. – Ты заслужил этот успех.
– Может быть, и нет, – честно признался Куп, – но сейчас это уже неважно. Помнишь, вчера ты говорила: рано или поздно все образуется?.. Вот мне и повезло, и я рад, что это случилось так скоро. Правда, у меня не главная роль, но...
– Я уверена – ты справишься с ней великолепно, – перебила Валери, которой передалось его волнение. – Такой актер, как ты, сумеет превосходно сыграть даже роль второго плана! Тебя оценят!
– Спасибо! – от души поблагодарил Куп. – Давай отпразднуем это событие? Приглашаю тебя сегодня вечером на ужин!
Он хотел пригласить также Джимми, Тайрин и Марка, без детей, разумеется. Куп готов был позвать и Алекс, но это было бы, пожалуй, неуместно. Но он твердо решил, что обязательно позвонит ей и все расскажет.
– Ты уверен, что снова хочешь поужинать со мной? Ведь мы только вчера ходили в «Оранжерею», – напомнила ему Валери и улыбнулась. – Я боюсь тебе надоесть!
– У тебя просто нет другого выхода, – сказал Куп нарочито суровым тоном, но не выдержал и улыбнулся.
– О'кей, я буду очень рада, – ответила Валери.
– И прихвати с собой Джимми.
– Боюсь, ничего не выйдет. Он сегодня занят. – Валери знала, что сегодня Джимми снова встречается с Алекс. Они, несомненно, были увлечены друг другом – во всяком случае, им ужасно нравилось исследовать свои новые отношения. Но привести ее с собой Джимми, безусловно, не мог – это было бы бестактно, да и самой Алекс, наверное, было все еще тяжело с ним встречаться.
– Впрочем, я передам ему твое приглашение, – добавила Валери, хотя точно знала – Джимми все равно откажется. И упрекнуть сына она не могла: было бы только естественно, если бы он предпочел Алекс Купу.
– Когда я вернусь, я позвоню тебе и скажу, куда мы пойдем, – пообещал Куп. – Впрочем, если ты не имеешь ничего против, я бы предпочел «Спаго».
– Договорились. – Валери кивнула, и Куп чуть не бегом бросился обратно к дому.
Через десять минут он уже ехал в контору своего агента. Контракт был уже готов, и ему оставалось только поставить свою подпись на всех пяти экземплярах документа. Час спустя Куп был уже дома. Он заказал столик в «Спаго» на восемь часов; сообщив об этом Тайрин и Валери, Куп позвонил Алекс в больницу.
Она сама взяла трубку, что бывало нечасто. Куп, во всяком случае, такого не помнил. Ему было невдомек, что Алекс ждала звонка Джимми и почти не отходила от столика дежурной сестры, благо смена выдалась спокойной. Но, услышав голос Купа, она насторожилась. С тех пор, как он позвонил ей, чтобы рассказать о результатах анализа ДНК, прошел почти месяц; за это время они не разговаривали больше ни разу, и Алекс сразу поняла – произошло что-то важное. Неудивительно поэтому, что рука, в которой она держала трубку, слегка дрожала, однако ее голос звучал спокойно.
Куп рассказал ей, что произошло, и Алекс сказала, что очень за него рада. Потом последовала долгая пауза. Куп знал, о чем она думает, о чем хочет спросить, а главное – он знал ответ. Он думал об этом по дороге домой и принял окончательное решение, хотя соблазн вернуться к тому, что было когда-то, был достаточно велик.
– То, что ты только что мне рассказал, это что-нибудь меняет? Ты позвонил мне только затем, чтобы сообщить мне эту новость? – спросила наконец Алекс – спросила и затаила дыхание от волнения и страха. Она и сама не знала, чего она теперь хочет, но не задать этот вопрос не могла.
– Я много об этом думал, Алекс, – ответил Куп. – И я был бы рад ответить «да», но... это было бы неправильно. Я уже говорил, я для тебя слишком стар. Что касается второй проблемы, то... Даже если я расплачусь с долгами самостоятельно, люди все равно решат, что это были твои деньги. – Он немного помолчал и добавил: – Поверь мне, Алекс, я не тот мужчина, который сделает тебя счастливой. Ты молода, тебе нужен молодой муж, дети – одним словом, нормальная жизнь с человеком твоего круга, может быть, даже с кем-то, кто работает в той же области, что и ты. Мне было очень хорошо с тобой, но я уверен, что, если бы мы попытались сделать наши отношения постоянными, в конце концов нас обоих ожидало бы серьезное разочарование. Прости, что я причинил тебе боль, Алекс, девочка моя, но иначе я не мог. Я многому у тебя научился, и за это я тебе благодарен, но... Мы должны были расстаться, и дело здесь, наверное, даже не в деньгах, а в нашей разнице в возрасте. Я старше, я понимал это, и вся ответственность за наше будущее лежала на мне. И я принял решение... Ты мне очень дорога, я страдаю из-за того, что сделал тебе больно, но дальше было бы все сложнее.
И еще одно... Я хотел бы сказать тебе, что ты забрала с собой частичку моего сердца, которая всегда будет принадлежать тебе, что бы со мной ни случилось. Может быть, когда-нибудь мы сможем стать друзьями... Я, во всяком случае, очень на это надеюсь. Только давай не будем возвращаться к тому, что было, чтобы не совершить еще большей ошибки, о которой мы впоследствии обязательно пожалеем. Ты умница, ты должна меня понять, может быть, не сейчас, но в будущем...
Алекс ожидала от него совсем других слов, но что-то подсказывало ей – в том, что она только что выслушала, есть здравый смысл. Все два месяца, прошедшие с того рокового дня, когда они расстались, Алекс продолжала упрямо надеяться, что все вернется, но, возможно, она просто не любила проигрывать и пыталась любой ценой спасти свою любовь, как спасала от смерти больных детей. Вместе с тем она не могла не анализировать ситуацию, и выводы, к которым она пришла, не слишком отличались от того, что ей только что сказал Куп. Да, когда-то Алекс была счастлива с ним; она любила Купа и до сих пор по нему тосковала, но что-то мешало ей попытаться уговорить его изменить свое решение, хотя она и была уверена, что смогла бы это сделать, если бы очень постаралась. И все же, когда он позвонил, она не удержалась от вопроса о его намерениях. Это было и понятно, и объяснимо. Хотя теперь жизнь Алекс начинала меняться, присутствие Джимми в ней становилось все более заметным и необходимым.
С Джимми у Алекс было значительно больше общего. Другое дело, что они пока не знали, как сложатся их отношения. Но кто может предсказать наперед собственную жизнь? Маги, гадалки, волшебники?
Да, подумала Алекс, наверное, Куп все-таки прав. Надо двигаться вперед, а не цепляться за прошлое.
– Я понимаю, – тихо сказала она. – И как ни трудно мне с тобой соглашаться, возможно, ты и прав. Во всяком случае, умом я это понимаю... уже поняла, а вот сердцем... Надеюсь, впрочем, в конце концов все образуется.
Ей по-прежнему было больно, она теряла его и страдала, но никаких попыток удержать его она не делала.
– Ты очень сильная женщина, Алекс, – серьезно сказал Куп.
– Спасибо, – ответила она и, чтобы снять напряжение в разговоре, спросила: – А ты пригласишь меня на премьеру?
– Я даже приглашу тебя на церемонию вручения «Оскаров», когда буду получать награду, – без колебаний заявил Куп.
– Договорились!
Когда она вешала трубку, в глазах у нее стояли слезы, но потом Алекс словно ожила. Казалось, изменившиеся финансовые обстоятельства Купа освободили обоих. Алекс прекрасно понимала, насколько сильно он нуждался в чем-то подобном, и не столько для того, чтобы расквитаться с долгами, сколько для того, чтобы вернуть себе покой, самоуважение и достоинство. Теперь Куп снова мог жить, не зная ни тревог, ни забот, и Алекс оставалось только поздравить его с удачей.
Она продолжала испытывать душевный подъем до самого вчера, когда Джимми приехал за ней в клинику на такси. Они собирались поужинать и сходить в кино, и Алекс ждала его на автостоянке для обслуживающего персонала, чтобы помочь пересесть в свою машину. Едва выбравшись из такси, Джимми сразу заметил, что с ней что-то происходит.
– Ты выглядишь почти счастливой, – сказал он. – Произошло что-нибудь приятное?
– Да, – ответила Алекс. – Сегодня я разговаривала с Купом. Он получил хорошую роль в новом фильме и сумел разобраться со своими проблемами.
Это заявление напугало Джимми, хотя он уже знал, что сегодня вечером Куп снова пригласил его мать в ресторан.
– С какими проблемами? – спросил он настороженно. – Это... не насчет вас?
– Да, и насчет нас тоже, – кивнула Алекс. Ей не хотелось рассказывать Джимми о долгах Купа – с ее стороны это было бы просто непорядочно, да и не это было главным. – Мне кажется, – сказала она задумчиво, – мы оба наконец убедились: то, что между нами было, не могло иметь продолжения. Нам было хорошо вместе, но в конце концов каждый из нас непременно должен был понять, что на самом деле ему нужно что-то совсем другое.
Теперь Алекс могла говорить об этом спокойно, хотя еще несколько дней назад она способна была разрыдаться при одной мысли о Купе.
– Что значит «другое»? – удивился Джимми. – Что ты имеешь в виду?
– Тебя, глупый! – с улыбкой ответила Алекс.
– Это... это Куп тебе сказал? Он сказал, что тебе нужен я?..
– Нет, разумеется. Куп не имел в виду конкретно тебя. О том, что мне нужен ты, я догадалась сама. Я ведь, как ты помнишь, врач, – сказала она, и Джимми заметно расслабился. Последние две или три минуты он пребывал в страшном напряжении. Куп был грозным соперником для любого мужчины, и Джимми чувствовал, что тягаться с ним ему будет нелегко. Он был готов объективно признать, что Куп гораздо ближе к идеалу мужчины, чем он сам. Однако у Джимми было нечто такое, чего недоставало Купу, и для Алекс это нечто казалось куда более драгоценным. Ее покорила не его ирландская внешность и не крепкие мускулы, и даже не молодость – все это было только приправой к главному блюду – приятным, но не обязательным дополнением. Алекс влекла к Джимми мягкость души в сочетании с твердостью духа. (Куп, по большому счету, был его антиподом: дух его порой оказывался вялым, а душа – черствой.) И Куп был совершенно прав, когда утверждал, что ей нужен человек, который был бы больше похож на нее. В каком-то смысле Алекс и Джимми были ответом на молитвы, чаяния, мечты друг друга.
Тем же вечером Куп, Валери, Тайрин и Марк ужинали в «Спаго». Настроение у всех было приподнятое, но больше всех радовался сам Куп. Он пребывал в состоянии, граничащим с блаженной эйфорией, и был веселее, обаятельнее, очаровательнее, чем когда-либо. Впервые за много-много лет Куп снова почувствовал себя в привычной среде. Новости о подписанном им контракте уже успели распространиться, и те из посетителей, кто имел отношение к кино (а таковых в «Спаго» всегда было немало), подходили к их столику, чтобы поздравить его с удачей. Уже назавтра в профессиональных изданиях должны были появиться статьи, посвященные новому проекту и занятым в нем актерам, среди которых Куп, несомненно, был звездой первой величины.
– Когда начнутся съемки? – с интересом спросил Марк.
– В октябре мы отправляемся в Нью-Йорк на натуру. А к Рождеству съемочная группа должна вернуться в Лос-Анджелес. Здесь будут проходить съемки в студии, – объяснил Куп, отпивая шампанское. Перед началом работы у него оставалось почти два месяца полной свободы, и он пока не знал, как он ею распорядится.
– Перед началом съемок мне бы хотелось съездить в Европу, – сказал он, многозначительно глядя на Валери. Куп надеялся, что после того, как он погостит у нее на мысе Код, она захочет поехать с ним куда-нибудь на Ривьеру. Теперь он мог себе это позволить, и ему не терпелось показать Валери свои излюбленные места.
– Как ты посмотришь, если я приглашу тебя поехать со мной? – негромко спросил он, наклоняясь к Валери, пока Марк и Тайрин разговаривали между собой.
– Это очень интересное предложение, – ответила та и улыбнулась улыбкой Моны Лизы. – Но я не хотела бы спешить с ответом. Сначала съездим на мыс Код, а там посмотрим.
В глубине души Куп вынужден был признать, что Валери и на этот раз права.
– Благоразумие – добродетель молоденьких девочек, – поддразнил он ее, но на самом деле Валери была не благоразумна, а просто умна, и с каждой проведенной с ней минутой Куп все больше убеждался в том, что он наконец-то встретил женщину своей мечты.
– Давай лучше сразу отправимся в «Отель дю Кап»! – добавил он.
Валери изобразила на лице внутреннюю борьбу, и оба рассмеялись. И Куп, и Валери давно чувствовали, как сильно их тянет друг к другу, но торопиться не хотели. Они считали, что если это взаимное влечение не прихоть и не каприз, оно все равно пробьет себе дорогу без какой бы то ни было помощи с их стороны. В любом случае им совершенно некуда было спешить, и когда поздно вечером они снова вышли погулять в парк «Версаля», Валери сказала ему об этом. И Куп согласился. В последнее время произошло слишком много всего, и он чувствовал себя мальчишкой в кондитерской лавке, которому хочется и того, и другого, и третьего, и всего этого – сразу. Радость буквально распирала его, и он спешил поделиться ею с Валери.
Еще раньше Куп рассказал ей о своем разговоре с Алекс и сказал, что в каком-то смысле этот разговор окончательно освободил его. Валери выслушала его, не перебивая. Они оба понимали – Куп поступил правильно, поставив в своих отношениях с Алекс эту последнюю точку.
– У меня есть подозрение, что Алекс встречается с Джимми, – осторожно заметила Валери после долгого молчания. Она решила – теперь Купу можно сказать об этом, не боясь задеть его самолюбие. Кроме того, Валери не хотела, чтобы между ее сыном и Купом сохранялась какая-то неловкость – особенно теперь, в свете последних событий.
Куп ответил не сразу. На несколько секунд в нем проснулись ревность и чувство собственника, но он постарался побороть их.
– Что ж, я рад за них, – сдержанно проговорил он. – Это самое лучшее, что могло с ними случиться. И с нами тоже. – Он улыбнулся и взял Валери за руку. Когда Куп и Валери прощались на крыльце флигеля, он впервые решился поцеловать ее. А Валери ответила на его поцелуй. Их больше ничто не сдерживало и не смущало. Жизнь как будто начиналась для них сначала – жизнь, полная чудес и удивительных событий, и Куп подумал, что, если умеешь ждать, все в конце концов устраивается наилучшим образом. Он нашел Валери, а его самого нашла хорошая роль, и теперь он снова мог не думать о деньгах.
Это судьба, подумал Куп. А Валери думала о Купе, поднимаясь к себе в спальню. О том, что он совсем не похож на человека, которого она ждала. Но судьба оказалась к ней куда щедрее, чем она рассчитывала. Но, несмотря на это, Валери отнюдь не чувствовала себя Золушкой, на которую обратил свое благосклонное внимание прекрасный принц. Она чувствовала себя... просто собой – женщиной, которая вдруг влюбилась в своего друга.
А Куп, шагавший в это время по дорожке к своему дому, испытывал радостное предвкушение поездки с женщиной, к которой его тянуло с каждым днем все больше. Скорее бы оказаться на мысе Код, подумал он. Там все должно решиться окончательно...