Жить у миссис Стивенс Холмсу нравилось гораздо больше, чем в гостях у Джона и Клары Хэй. Да, в этом пансионе он по-прежнему был в одном доме с Джеймсом, однако комната Джеймса располагалась в дальнем конце коридора, и они уже не встречались постоянно и не должны были каждый раз есть вместе. А главное, он наконец получил свободу: у второго этажа была отдельная деревянная лестница и отдельная дверь на улицу, ключ от которой вручался каждому жильцу. Холмс мог уходить и приходить когда вздумается, в любом наряде и гриме, не ловя на себе любопытные взгляды Джеймса или слуг Хэя.
Впрочем, сегодня он был без грима, в лондонском костюме, цилиндре, перчатках, с длинным черным шарфом и тростью, в которой пряталась бритвенно острая трехгранная шпага длиной тридцать дюймов.
На Лафайет-сквер Холмс кликнул кеб и велел отвезти его в Центральный департамент полиции на углу Пятой улицы и Луизиана-авеню. Прибыв на место, он попросил извозчика остановиться напротив ветхого здания полицейского участка.
Менее чем через десять минут оттуда вышел суперинтендант Центрального департамента полиции Уильям К. Мур, с досадой взглянул на часы и кликнул кеб. Холмс велел извозчику следовать за его кебом, хотя и знал, куда тот направляется.
Холмс не был знаком с Уильямом Муром, но изучал его фотографии и сразу узнал аккуратную белую бородку, как у генерала Роберта Ли. Он знал, чем объясняется раздражение суперинтенданта: тот не привык мчаться куда-либо по чьему-либо требованию, а уж тем более в малозначительный Молтби-билдинг по вызову какого-то чиновника из Госдепартамента.
Кеб Холмса остановился на углу Нью-Джерси-стрит и Конститьюшн-авеню, как раз когда Мур вылез из своего, и чуть не столкнулся с бывшим суперинтендантом Центрального департамента полиции Уильямом Дж. Бруком. Если у Мура бородка была белая и густая, то у Брука – сивая и жидкая, под стать его тощей физиономии.
– Что вы здесь делаете? – начал Мур.
– Я могу задать вам тот же вопрос, сэр, – буркнул Брук.
Оба яро ненавидели друг друга. Что важнее, бывшего суперинтенданта Брука Холмс знал лично. У Брука были причины (по крайней мере, тот так считал) ненавидеть Холмса даже больше, чем нынешнего суперинтенданта Центрального департамента полиции.
Когда они, по-прежнему ворча и требуя объяснений, вошли в здание, Холмс вылез из кеба и расплатился с извозчиком.
На прошлой неделе он спросил Джона Хэя про Молтби-билдинг, упомянув просто, что прошел мимо странного на вид здания. Хэй рассмеялся и объяснил, что лифт внутри с подвохом, поскольку Молтби-билдинг, пятиэтажный дом, приобретенный двадцать лет назад, чтобы обеспечить кабинетами сенаторов, воздвигнут нью-йоркским застройщиком на месте бывших конюшен. По сути, «как почти всё в Вашингтоне», сказал Хэй, здание стоит на песке. Тяжелый лифт начал проседать в песок, увлекая здание за собой, и теперь, чтобы войти в кабину, надо шагнуть примерно на семь дюймов вниз.
– Более того, – продолжал Хэй, все так же посмеиваясь, – кабинеты в Молтби-билдинг вымерзают зимой, в них жарко летом и тесно – круглый год.
«Отлично», – подумал Холмс и телеграфировал брату Майкрофту, чтобы Уайтхолл «вызвал» суперинтендантов Мура и Брука, а также других в помещение Пароходной инспекции на четвертом этаже Молтби-билдинг. Генерального ревизора инспекции, некоего Джеймса А. Дизмонта, Госдепартамент об утреннем вторжении известил заблаговременно, но без объяснения причин. И сейчас, когда растерянный секретарь Дизмонта – Эндрю Маквильямс, если верить табличке на его столе, – провел Холмса в тесный кабинет генерального ревизора, сыщика встретил гул возмущенных голосов, среди которых особенно громко звучал бас Уильяма К. Мура.
Холмс четырежды громко ударил тростью в деревянный пол, и все взгляды обратились в его сторону.
– Джентльмены, – властно сказал Холмс, – я мистер Шерлок Холмс, и вы здесь собрались сегодня по моей просьбе, переданной через Уайтхолл вашему президенту и Госдепартаменту. Мистер Дизмонт, – Холмс кивнул растерянному генеральному ревизору Пароходной инспекции, – ваш кабинет понадобится нам всего на сорок пять минут. Вы и ваш секретарь, мистер Маквильямс, можете часок погулять по улице.
Дизмонт надул щеки, собираясь возразить, но глянул на важных людей у себя в кабинете, кивнул и вышел, тихо притворив за собой дверь. Холмс убедился, что генеральный ревизор и его секретарь покинули приемную, затем вновь повернулся к багровым от возмущения представителям власти и поднял палец.
– Довольно! – сказал он. – Прежде чем будут высказаны упреки и недовольство, позвольте сообщить, что наша встреча была одобрена ее величеством королевой Викторией и президентом Кливлендом и организована нашим Уайтхоллом и вашим Госдепартаментом именно по соображениям приватности.
– Мой кабинет был бы куда более приватным! – прогремел суперинтендант Мур сквозь белые усы.
– Нет, суперинтендант Мур, не был бы, – отвечал Холмс. – И не только потому, что за входом в здание департамента полиции на углу Пятой улицы и Луизиана-авеню наблюдают лазутчики – шпики, можно сказать, – нанятые местными преступными группировками, но и потому, что некоторые служащие вашего департамента также состоят на жалованье у этих группировок.
– Возмутительные домыслы! – взорвался Мур.
– Столь же возмутительные, как те, что мистер Холмс выдвинул десять лет назад, когда заявил, что мои полицейские продажны! – прорычал бывший суперинтендант Брук. – Из-за этих лживых обвинений меня в восемьдесят третьем сняли с должности.
Холмс кивнул.
– Прискорбно, – мягко проговорил он. – Меня пригласили в Америку расследовать убийство вашего президента Гарфилда. Или, точнее, выяснить, связан ли убийца Чарльз Гито с анархистами, которые позже покушались на жизнь королевы Виктории. Мое расследование показало, что Чарльз Гито действовал в одиночку и на убийство его толкнуло лишь собственное безумие. Однако попутно выяснилось, что многие члены вашего сыскного бюро коррумпированы, в том числе – берут взятки у анархистов.
Брук повернулся спиной к Холмсу, отошел к окну и начал смотреть на улицу.
Не дожидаясь новых протестов Мура, Холмс сказал:
– Позвольте представить еще трех джентльменов, которых президент Кливленд попросил быть на сегодняшней встрече.
Он кивнул на невысокого привлекательного мужчину, который стоял рядом с Бруком у окна. Усы у того были нафабрены и завиты на французский манер, волосы прилизаны; однако массивный подбородок, твердый взгляд и мужественный рот перечеркивали всякое впечатление франтоватости.
– Мистер Уильям Рокхилл, если не ошибаюсь, – сказал Холмс. – Третий помощник Государственного секретаря, отвечающий за связи с британским и европейскими правительствами.
Рокхилл отвесил Холмсу поклон:
– Un plaisir de vous rencontrer,[22] мсье Холмс. – Он поклонился остальным. – Господин вице-президент… Джентльмены…
Холмс указал на высокого молчаливого человека с расчесанными на прямой пробор седыми волосами. Из присутствующих только он и Холмс были чисто выбриты.
– Вы мистер Драммонд, я полагаю?
Высокий мужчина слегка поклонился:
– Эндрю Драммонд, к вашим услугам.
– Мистер Драммонд в настоящее время возглавляет секретную службу Министерства финансов США, – сказал Холмс.
– При чем тут, черт побери, Госдепартамент и министерство финансов? – прорычал суперинтендант Мур. – И кстати, сэр… – тут суперинтендант Мур указал тростью на Холмса, – кто вы такой, черт побери, и по какому праву отдаете указания суперинтенданту Центрального департамента полиции?
Холмс не успел открыть рот, потому что заговорил последний из присутствующих, единственный пока не представленный. До сих пор этот усатый лысеющий джентльмен лет шестидесяти с лишним тихо стоял в уголке.
– Я отвечу на ваш вопрос, суперинтендант Мур, – спокойно произнес он. – Я вице-президент Эдлай Ю. Стивенсон. Мистер Шерлок Холмс, самый знаменитый и уважаемый сыщик-консультант в Англии, собрал сегодняшнее совещание на основании полномочий, полученных от президента Кливленда, который просит вас отнестись к рассматриваемому вопросу чрезвычайной государственной важности со всей возможной серьезностью.
– Господин вице-президент… – запинаясь, выговорил суперинтендант Мур и умолк.
Холмс знал от Хэя и других, что Эдлая Стивенсона, поднятого на съезде Демократической партии 1892 года от помощника почтмейстера до кандидата в вице-президенты, мало кто знал в лицо. (И ничуть не удивился четырьмя годами позже, в 1897-м, прочтя в лондонской «Таймс» короткую заметку: «На вопрос, спрашивал ли президент Кливленд его мнение хоть по какому-нибудь вопросу, вице-президент Эдлай Ю. Стивенсон ответил: „Пока нет. Но до конца моего срока остается еще несколько недель“».)
– Вопрос, который нам предстоит обсудить, – сказал Холмс, отметив про себя, что даже бывший суперинтендант Брук повернулся от окна в его сторону, – связан с планами анархистов убить ее величество королеву Викторию, а также монархов, императоров и избранных лидеров по меньшей мере двенадцати других государств, начиная с убийства президента Гровера Кливленда в самый день первого мая либо накануне.
Глава секретной службы Драммонд. Насколько надежны эти данные касательно президента Кливленда, мистер Холмс?
Шерлок Холмс. Весьма надежны, сэр.
Глава секретной службы Драммонд. Есть ли более конкретная информация, или это лишь всегдашняя общая угроза?
Шерлок Холмс. Наиболее конкретная угроза на сегодня заключается в том, что президент Кливленд будет убит первого мая… в день международной солидарности трудящихся, учрежденный Интернационалом после событий на Хеймаркет-сквер… вероятнее всего, когда он будет объявлять открытой Колумбову выставку в Чикаго.
Секретарь Госдепартамента Рокхилл. Будет ли это массовый инцидент, аналогичный событиям на Хеймаркет-сквер, мистер Холмс? С бомбометанием и стрельбой не только в президента, но и в полицейских?
Шерлок Холмс. Такое всегда возможно… но, по нашим сведениям, действовать, скорее всего, будут нанятые анархистами убийцы – двое или даже один.
Глава секретной службы Драммонд. Знаем ли мы, кто эти наемные убийцы?
Шерлок Холмс. Да. Вот фотографии обоих. Старший вам, вероятно, известен… Полковник Себастьян Моран. Младший еще более искусный убийца… двадцатиоднолетний Лукан Адлер… И вот первая его официальная фотографическая пластинка. Осторожнее со стеклом. Можете вы сделать с него контактные отпечатки?
Глава секретной службы Драммонд. Конечно. (Подносит фотографическую пластинку Кловер Адамс к свету, пока другие тянут шею, силясь разглядеть лицо.) Погодите… этот Адлер совсем мальчишка!
Шерлок Холмс. Фотография сделана почти семь лет назад, господа. Лукану Адлеру было только тринадцать лет… мальчишка, как вы говорите. Однако уже тогда он исключительно метко стрелял из винтовки и прошел обучение у своего воспитателя, полковника Себастьяна Морана.
Бывший суперинтендант Центрального департамента полиции Брук. Кто сделал фотографию Лукана Адлера?
Шерлок Холмс. Боюсь, что не могу сейчас разглашать эту информацию. Однако заверяю вас, что молодой человек на снимке и впрямь Лукан Адлер и что его лицо, пусть более угловатое и жестокое, сейчас выглядит примерно так же.
Глава секретной службы Драммонд. Откуда вам известно, как он сейчас выглядит, мистер Холмс?
Шерлок Холмс. Я встречал его в недавние годы.
Бывший суперинтендант Центрального департамента полиции Брук (презрительно смеется). Что? Прославленный Шерлок Холмс «встречал» нашего убийцу и тот до сих пор на свободе? Как такое может быть? Неужели прославленный сыщик с годами порастерял свои способности?
Шерлок Холмс. Лукан Адлер выслеживал меня, сэр. Два года назад он выпустил по мне три винтовочные пули с чрезвычайно большого расстояния. Я выжил по чистой случайности, за счет того, что пули были со стальной оболочкой – как армейские – и прошли навылет. Обычные, более мягкие пули могли бы развернуться в теле и пробить легкие, сердце, позвоночник.
(Долгое молчание.)
Суперинтендант Центрального департамента полиции Мур. На основании чего мы должны поверить в этот великий заговор анархистов? В первомайское покушение на президента Кливленда? Во все остальное?
Шерлок Холмс. На основании данных, собранных Секретной службой ее величества. Эти данные подтверждает новый префект парижской полиции Луи Жан-Батист Лепин, а также инспектор Ано из Главного управления национальной безопасности Франции, а равно сведения, добытые бельгийской и французской секретными службами. А главное, джентльмены, мы действуем, исходя из материалов моего расследования бойни на Хеймаркет-сквер, которые я семь лет назад представил полиции Чикаго.
Бывший суперинтендант Центрального департамента полиции Брук. Общее мнение в Соединенных Штатах, мистер Холмс, сейчас таково, что это был фарс, разыгранный несправедливым судьей и чрезмерно рьяными обвинителями. Большинство американцев, мистер Холмс, считают, что пятеро повешенных – мученики за дело рабочего класса, за восьмичасовой рабочий день.
Шерлок Холмс. Если это так, как вы говорите, мистер Брук, то большинство американцев – безмозглые идиоты.
Суперинтендант Центрального департамента полиции Мур. Уже почти нет сомнений, мистер Холмс, что новый губернатор Иллинойса, мистер Альтгебер, помилует трех участников Хеймаркетского инцидента, которым смертную казнь заменили пятнадцатью годами тюрьмы: Шваба, Филдена и Неебе. Они будут полностью амнистированы. Как сказал мистер Брук, американцы теперь считают, что Хеймаркетский процесс был фарсом и что Фишера, Лингга, Парсона, Шписа и Энгеля казнили безвинно.
Шерлок Холмс. Лишь четверых приговоренных повесили, сэр… Энгеля, Шписа, Парсона и Фишера. Лингг, изготовивший бомбу, покончил с собой в камере, раскусив пронесенный в одежде детонатор. Ему разворотило лицо, и все равно он умер лишь через несколько часов.
Бывший суперинтендант Центрального департамента полиции Брук. Однако губернатор Альтгебер и многие, многие другие сейчас, семь лет спустя, говорят, что эти люди были героями рабочего класса.
Шерлок Холмс. Эти восемь человек были убийцами и пособниками убийства, что я убедительно доказал чикагской полиции и суду. В том числе потому, что взломал шифр анархистской газеты «Арбайтер цайтунг», с помощью которого координировалось изготовление бомб, вооружение анархистов и засада, устроенная полиции на Хеймаркет-сквер.
Глава секретной службы Драммонд. Однако полиция так и не задержала бомбиста, Шнаубельта.
Шерлок Холмс. Рудольфа Шнаубельта.
Глава секретной службы Драммонд. Да. Он просто исчез. Испарился. Возможно, навсегда.
Шерлок Холмс. Не навсегда. Пять лет назад я нашел Рудольфа Шнаубельта во Франции.
(Комната вновь наполняется взволнованным говором. Наконец вице-президент Стивенсон поднимает руку. Когда гул затихает, вице-президент Стивенсон поворачивает раскрытую ладонь к суперинтенданту Центрального департамента полиции.)
Суперинтендант Центрального департамента полиции Мур. Я ничего не слышал об аресте Шнаубельта.
Шерлок Холмс. К сожалению, мистер Шнаубельт не дожил до ареста. Он выбросился в окно, пробив своим телом стекло, и утонул в стремительной швейцарской реке. Но прежде он признался мне – вернее будет сказать, похвастался, – что четвертого мая тысяча восемьсот восемьдесят шестого бросил бомбу в полицейских из проулка, выходящего на Хеймаркет-сквер.
Бывший суперинтендант Центрального департамента полиции Брук. Итак, мистер Холмс, признание Рудольфа Шнаубельта подтверждается только вашими словами.
Шерлок Холмс. Моими и двух незаурядных офицеров полиции, бывших со мной, когда Шнаубельт сделал свое хвастливое признание и затем попытался сбежать.
Глава секретной службы Драммонд. Вы можете назвать имена этих офицеров, мистер Холмс?
Шерлок Холмс. Разумеется. Первым из присутствовавших коллег был уже упомянутый инспектор Лепин, вторым – он же потом помог вытащить тело Шнаубельта из реки – молодой и очень многообещающий младший инспектор бельгийской полиции Эркюль Пуаро. Однако довольно о старых расследованиях. Что вы, джентльмены, намерены предпринять в следующие четыре недели – или даже меньше – для спасения жизни президента Гровера Кливленда?
Холмс вышел из круга беседующих и прислонился спиной к шкафу, набитому нормативными документами по пароходным котлам.
Вице-президент Стивенсон сделал шаг вперед и заговорил:
– Президент дал указание, чтобы эта группа – и те, кого мы сочтем нужным в нее включить, – собиралась еженедельно для обсуждения оперативных вопросов. Я предлагаю воскресенье, десять часов утра.
– Воскресенье! – загремел Брук. – Не пойти на божественную службу с семьей из-за этого… фантазма?! К тому же я больше не состою в правоохранительных органах. У меня нет причин здесь находиться.
– Президент просил включить вас в эту группу, – произнес вице-президент Стивенсон.
– И для чего же, скажите на милость? – вопросил бывший суперинтендант Центрального департамента полиции.
– Ко времени вашей отставки сыскное бюро было насквозь коррумпировано, – сказал Шерлок Холмс. – Вы ушли, а многие из тех людей остались и теперь занимают более высокие посты. Детективы, продавшиеся гангстерам или анархистам, – едва ли не главная угроза для наших планов. И здесь необходим ваш опыт. Другими словами, сэр, президент Соединенных Штатов приказывает вам стать тем, что американские преступники, если не ошибаюсь, называют «крысой».
Брук взорвался чередой нечленораздельных звуков.
– Прекрасно, идем дальше, – сказал вице-президент Стивенсон, как будто в сенате закончили обсуждать какое-то незначительное предложение. – Суперинтендант Мур, расскажите, пожалуйста, какова роль вашего департамента в охране президента.
Суперинтендант прочистил горло:
– Центральный департамент полиции обеспечивает безопасность президента во время его публичных выступлений в городе Вашингтоне.
– Сопровождают ли ваши сотрудники президента на эти мероприятия и с них? – спросил Стивенсон.
– Нет, господин вице-президент.
Бледное круглое лицо с бесцветными усами медленно повернулось.
– Кто сопровождает президента по городу?
Молчание.
– Кто охраняет президента, когда тот находится в своей резиденции?
– Полиция Белого дома, – ответил суперинтендант Мур.
– Она подчиняется вам, суперинтендант Мур?
– Непосредственно – нет, господин вице-президент. – Мур снова прочистил горло. – Мы обучаем новобранцев и отправляем их в это подразделение, но в остальном оно самостоятельно.
– Кто его возглавляет? – спросил Стивенсон.
– Сержант О’Нил, сэр, – ответил суперинтендант Мур.
– Сержант О’Нил?!
– Да, сэр.
– Сколько всего людей под вашим началом в Центральном департаменте полиции, суперинтендант Мур?
– Двести, господин вице-президент.
– Не считая полиции Белого дома.
– Да, сэр.
– И каков ее численный состав?
– До этой весны, господин вице-президент, было три человека, – ответил суперинтендант Мур. – Однако в последнее время президент получал столько писем с угрозами его убить, что личный состав подразделения увеличили до двадцати семи человек.
– И они дежурят в три смены круглые сутки?
– Более или менее так, господин вице-президент.
– И значит, в любой конкретный момент времени президента охраняют девять неопытных полицейских.
– Да, сэр, – сказал Мур несколько обиженным тоном. – Однако еще ни у одного американского президента не было такой большой охраны, если не считать Линкольна, которого иногда сопровождала расквартированная в Белом доме федеральная пехота или кавалерия.
– Однако не в тот вечер в театре Форда, – заметил вице-президент Стивенсон.
– Да, сэр, – ответил Мур. – Рядовой, который обычно сидел рядом с президентской ложей, в тот вечер отсутствовал.
– Когда президент Кливленд поедет в Чикаго, чтобы первого мая открыть Всемирную Колумбову выставку, сколько людей из вашего Центрального департамента, или из полиции Белого дома, или военных, если на то пошло, будет его сопровождать? – спросил Стивенсон.
Некоторое время они в молчании смотрели друг на друга.
Наконец суперинтендант Мур сказал:
– Ни одного, господин вице-президент. Когда глава государства находится в другом городе, за его безопасность отвечает полиция этого города.
Повисло долгое, странно напряженное молчание. Стивенсон смотрел на Мура все так же мягко, но воздух как будто наэлектризовался. Затем вице-президент перевел взгляд на рослого главу секретной службы:
– Мистер Драммонд, как я понимаю, в последние месяцы ваш отдел накопил некоторый опыт в охране президента.
– Небольшой, сэр, – ответил Драммонд. – Как вы знаете, у нас есть хорошо обученные и хорошо вооруженные агенты, и последние несколько недель полиция Белого дома время от времени обращалась к нам за подкреплением для защиты президента.
– В Белом доме или за его пределами? – спросил вице-президент.
– Когда он покидает Белый дом, чтобы выступить или просто появиться на публике, сэр, – ответил Драммонд.
– Это функция Центрального департамента полиции, сэр! – возмутился суперинтендант Мур. Очевидно, сейчас он впервые узнал, что секретная служба посягает на прерогативу его ведомства.
Драммонд кивнул:
– Да, суперинтендант, мы знаем. Однако на последних мероприятиях – например, когда на Рождество президент выступал в парке перед большим скоплением народа – от вашего департамента его охраняли лишь трое полицейских в форме. По просьбе полиции Белого дома – вызванной, вероятно, угрозами в адрес президента – мы отправили туда шесть вооруженных агентов в штатском.
– В этом не было надобности, – буркнул суперинтендант Мур.
Не обращая на него внимания, вице-президент Стивенсон спросил:
– Мистер Драммонд, не пробовала ли секретная служба министерства финансов сопровождать президента в его поездках по городу?
– О да! – с блеющим смехом воскликнул бывший суперинтендант Брук. – Шесть агентов в коляске пытались угнаться за президентским экипажем и отстали на Ка-стрит! То-то была комедия! Весь Вашингтон потешался!
Драммонд опустил голову:
– Отправлять за президентом агентов в другом экипаже оказалось неэффективно, господин вице-президент. А президент Кливленд и его советники, понятное дело, не хотят, чтобы агенты находились с ними в одном экипаже.
Вице-президент Стивенсон скрестил руки на груди:
– Мистер Драммонд, если Конгресс поручит секретной службе охранять президента круглосуточно – здесь, в Вашингтоне, и в любых поездках, – сколько времени вам потребуется на подготовку?
Драммонд сморгнул:
– Нам придется набрать еще агентов, господин вице-президент. Сейчас их не хватит на круглосуточное дежурство даже в Вашингтоне. И этих агентов надо будет обучить… обязанности телохранителей требуют навыков, которых нет у обычного полицейского.
– Чепуха, – отрезал Мур.
Драммонд холодно глянул на него.
– Обучены ли ваши полицейские заслонять собой человека, которого они защищают? – тихо, твердо проговорил он. – Принимать на себя пулю, предназначенную ему?
– Нет, конечно! – возмутился Мур. – Какая нелепость! Полицейский должен задержать подозреваемого раньше, чем будет произведен выстрел. Мы не готовим самоубийц.
– Агентов секретной службы учат именно этой тактике, – спокойно ответил Драммонд. – Схватить убийцу, если удастся. Закрыть президента своим телом, если потребуется.
Мур отвернулся к окну.
– Так какой срок вам нужен, мистер Драммонд? – повторил вице-президент.
– Полную круглосуточную охрану президента в любых поездках мы сможем обеспечить к началу следующего года, господин вице-президент. Нам необходимо открыть бюро в различных городах. Обучить часть агентов всему комплексу необходимых навыков.
Стивенсон печально кивнул, словно ожидал услышать именно эту дату.
– Однако вы можете быстро обеспечить временную охрану уже сейчас? По первому требованию?
– Да, сэр, – ответил Драммонд.
– Приготовьтесь отправить с президентом на Чикагскую выставку по меньшей мере восемь ваших агентов, – сказал вице-президент.
– Будет исполнено, сэр.
– Если мне позволено будет внести предложение, джентльмены… – сказал Шерлок Холмс.
Все повернулись к сыщику-консультанту, который с невозмутимым видом сидел на углу пустого стола.
– …я предложил бы, мистер Драммонд, выбрать для сопровождения президента самых высоких и плечистых агентов.
– Люди не увидят президента! – воскликнул бывший суперинтендант Брук.
– В этом и смысл, – ответил Холмс. – Жаль, впрочем, что нельзя окружить президента целой фалангой высоких телохранителей во время его приветствий должностным лицам и обращений к толпе. Впрочем, чем теснее они встанут, тем в большей безопасности будет президент.
Драммонд кивнул и что-то записал в блокноте.
– Среди наших лучших агентов есть именно такие рослые и плечистые, – произнес он. – Я распоряжусь, чтобы они держались ближе всего к президенту, когда тот куда-нибудь идет или стоит один.
– Бред! – объявил бывший суперинтендант Брук.
Вице-президент Эдлай Ю. Стивенсон, не обращая внимания на Брука, кивнул Холмсу и сказал:
– Итак, мы будем встречаться здесь каждое воскресенье, джентльмены, пока детально не проработаем передачу охранных полномочий. – Он вновь взглянул на Холмса, на Брука и на нынешнего суперинтенданта вашингтонской полиции Мура. – Хотя, возможно, не всех присутствующих сегодня пригласят на следующую встречу.
– Как мы назовем этот комитет, сэр? – спросил помощник госсекретаря Рокхилл.
Стивенсон чуть заметно улыбнулся:
– Поскольку мы собрались в кабинете главы Пароходной инспекции, предлагаю назвать нашу группу Комитетом пароходной инспекции. Возражения есть?
Все промолчали.
Прежде чем кто-либо успел двинуться к выходу, вице-президент Стивенсон сказал:
– Последний вопрос, джентльмены. Кто обеспечивает координацию с чикагской полицией по вопросу безопасности президента на Колумбовой выставке?
Повисло неловкое молчание.
– Я могу взять это на себя, – сказал наконец Драммонд.
– Я тоже могу, – сказал суперинтендант Мур. – Я и раньше собирался отправить туда телеграмму-другую.
Шерлок Холмс выступил из угла кабинета.
– На следующей неделе я поеду в Чикаго заняться приготовлениями, – сказал он, плотнее натягивая лайковые перчатки. – И готов координировать связь мистера Драммонда и его секретной службы с чикагским департаментом полиции.
Они по двое спустились в лифте. Холмс ехал с вице-президентом. Внизу им пришлось шагнуть на семь дюймов вверх, чтобы выбраться из тяжелого лифта, осевшего ниже уровня пола.
Генеральный ревизор Пароходной инспекции и его секретарь стояли в вестибюле, багровые от негодования.
– Спасибо, мистер Дизмонт, – сказал вице-президент возмущенному генеральному ревизору. – Вас известят, когда нам снова потребуется ваш кабинет.
– Бред какой-то! – пробормотал мистер Дизмонт, спрыгивая вслед за секретарем на семь дюймов в лифт, чтобы ехать на свой этаж.
Холмс тем временем держал дверь для вице-президента.
На тротуаре Стивенсон повернулся к сыщику:
– Это так, мистер Холмс?
– Что, сэр?
– Все наши усилия… нет, все разговоры об анархистских покушениях – бред? Мы выставляем себя на посмешище?
– Это мы очень скоро выясним, господин вице-президент.
Холмс рукоятью трости коснулся цилиндра и свернул на Конститьюшн-авеню.